Темнокожая женщина крепко сжала свой амулет.

– А может попробовать снова?

– Нет. В некоторых случаях связь просто невозможно установить. Это дар, которым невозможно управлять по желанию. Но не будем терять надежды. Рано или поздно я его отыщу. А сейчас я чувствую кое-что другое… – Гаитянка прикрыла глаза. Ее губы шевелились, но с них не слетело ни звука.

Шарлотта не сводила от нее глаз.

– Что ты слышишь?

Довольно долго Элиза молчала, потом снова открыла глаза.

– Пение, – прошептала она.

– Пение?

Элиза кивнула:

– Словно кто-то проводит влажным пальцем по краю хрустального бокала. Печальная мелодия. Необычная и полная одиночества. Слышу ее всякий раз, как закрываю глаза.

– Ты определенно знаешь, что это не Оскар?

– Никаких сомнений. Я никогда еще не слышала ничего подобного. Это не из нашего мира.

Шарлотта нахмурилась. Что Элиза имеет в виду?

Вопрос уже был у нее на языке, но в этот момент Гумбольдт поднялся и отряхнул песок с колен.

– Я знаю, как мы можем помочь Оскару, – объявил он.

– И как же?

– Мы подадим ему знак, – ученый утомленно улыбнулся. – Давайте разведем огонь на какой-нибудь ближайшей возвышенности. Пусть он послужит ему маяком в ночи. В саванне большой костер виден на многие километры. А днем мы можем сделать дым погуще. Как вам эта идея?

– А догоны? – возразила Шарлотта. – Если огонь заметит Оскар, то они и подавно.

– Придется рискнуть. У нас осталось всего две фляги воды, а все продовольствие – на борту «Пачакутека». Без посторонней помощи нам не выжить.

Шарлотта кивнула, соглашаясь.

– Чего же мы тогда ждем?

Оскар открыл глаза. Золотой шар солнца уже поднялся над горизонтом. Его лучи залили саванну теплым светом, подчеркивая сдержанную красоту ландшафта: несколько скал, в тени которых прятались чахлые кустарники и трава, огромные песчаные плеши и бескрайнее небо, в западной части которого еще мерцали последние звезды.

Некоторое время юноша лежал неподвижно, потом поднялся и сел. Буря миновала. Над саванной дул легкий утренний ветерок. Его одежда оказалась мокрой и тяжелой, кожу покрывал слой песка. Дрожа от холода, Оскар ощупал себя. Голова была тяжелой и словно набитой ватой, но все остальное как будто в порядке, не считая нескольких синяков на бедрах и здоровенной шишки на голове.

Что произошло вчера?

Он вспомнил, как буря швырнула воздушный корабль на скалы. Этот толчок, вероятно, и выбросил его за борт. Он попытался собрать воедино обрывки воспоминаний, но думать было трудно. Наконец он сдался и стал прислушиваться к звукам саванны.

Слева в траве послышалось негромкое стрекотание, затем позади прозвучал хриплый лай. Когда он умолк, ему ответило отдаленное уханье совы. Справа что-то шелестело в кустах. А тем временем к нему начала возвращаться память.

Оскар оглянулся – позади грозно вздымались отвесные склоны гор. Окрашенные утренним светом, они поднимались высоко к небу. «Пачакутек» бесследно исчез. Должно быть, судно унес ветер.

Юноша неуверенно поднялся на ноги. Бог ты мой, как же они дрожали! Он принялся оглядывать окрестности. Где теперь искать друзей? Может, они по-прежнему скрываются в каком-нибудь убежище и ждут его возвращения? Столовые горы были здесь единственным ориентиром, и спустя некоторое время ему удалось примерно определить направление, в котором должно находиться место, где они пытались совершить посадку.

Оскар с трудом двинулся вдоль крутого склона, но с каждым следующим шагом силы возвращались к нему. А немного позже и мысли пришли в порядок.

Сейчас самое главное – вода. С тех пор, как началась песчаная буря, во рту у него не было ни капли. Он наклонился и подобрал гладкий камешек. Вытер о брюки и сунул за щеку. Вскоре жжение в горле исчезло. Этот фокус он вычитал в одной из своих приключенческих книжек.

– Отлично, парень, – сказал он сам себе. – А теперь еще раз осмотримся!

Продолжая спускаться по каменистому склону, он наконец добрался до места, откуда можно было подняться на одну из отдельно стоящих скал. Воздух был еще прохладным, подъем дался ему без труда, и вскоре он оказался на плоской вершине.

У подножия столовых гор простиралась сухая равнина. Ни реки, ни озера. И ни малейших признаков жилья. Не считая нескольких кривых акаций и колючих кустарников, местность была абсолютно пустынной. На горизонте воздух уже начинал дрожать, разогреваясь. Солнце поднялось заметно выше. Все цвета поблекли, зато очертания предметов стали отчетливее. Оскар достал из сумки защитные очки и надел. Левое стеклышко треснуло при падении, но в целом очки вполне еще могли послужить.

Как же найти дорогу в этой пустыне, где нет никаких ориентиров?

Он попытался вспомнить, с какой стороны нагрянула песчаная буря, но чем дольше вглядывался в равнину, тем больше сомнений его одолевало. Все вокруг было одинаковым. Он помнил, что они прибыли к подножию гор с севера. Если встать спиной к восходящему солнцу, то север должен оказаться справа. Где-то там они и высадились. Столовые горы – единственный ориентир в этих местах. Если он отклонится от предгорий, то рискует заблудиться. Воды у него нет, поэтому он должен точно знать, куда двигаться.

Оскар присел на корточки и задумался. Друзья понятия не имеют, куда его унесло, и не знают, что «Пачакутек» разбился о скалы. Он не может подать им сигнал, так как у него нет ни спичек, ни увеличительного стекла, чтобы развести костер. Костер?

Глаза юноши обшарили горизонт. Это обман зрения, или он действительно видит дым? Точно! Посреди пустынной саванны к небу поднималась тонкая струйка дыма. Несколько левее, чем он предполагал. Кто-то пытался подать ему знак.

Оскар почувствовал, как жизнь возвращается к нему.

– Нужно добавить зелени – что-то дыма становится все меньше, – Гумбольдт подтащил к огню ветку, которую только что с большим трудом выломал в кроне баобаба. Несколькими ударами ножа он отделил от нее сочные побеги и бросил в огонь. Костер затрещал, дым повалил с новой силой.

– Думаешь, этого достаточно, чтобы указать Оскару дорогу сюда? – спросила Шарлотта.

– Надеюсь. Вероятность довольно велика. Небо ясное, дым поднимается почти вертикально. Его должно быть видно на большом расстоянии.

«Конечно, если он остался в живых», – промелькнуло у него в голове.

Никогда еще ученый не чувствовал себя таким беспомощным и бессильным. И почему он не почувствовал приближение опасности раньше? Ведь налицо были все признаки: резкое падение давления, высокая концентрация электричества в атмосфере… Нужно было просто сложить один и один, чтобы понять, какая угроза над ними нависла. Но теперь уже поздно. Оскар затерян посреди саванны, совершенно один в этом диком краю.