Утром, на полигон, где тренировался Малярийкин, подъехал Гойгу и привёз результаты предыдущего боя. Бой был спорный. Поэтому результаты предварительно отправили в центральную судебную комиссию. В Скайбокс. Результат (в пакете) прибыл на Тотенкопф уже утром.

По прекращении огня в локации выжило несколько игроков. Но в неповреждённых танках — лишь двоё. Победу по результатам зачли Малярийкину. Однако, пролистав содержимое конверта, он был просто в бешенстве.

Обычно танкисты в групповых поединках не видели друг друга. Либо видели при рассадке по машинам издалека, в гермошлемах. Но карточки конкурирующих игроков, лежавшие в пакете, содержали личные фото.

С цветной бумажной распечатки, на Малярийкина топорщило глазки знакомее лицо с козлиной бородой. Это был ни кто иной как Веник!

Как только Маляр узнал в одном из игроков знакомого «чеховского» отморозка, он сразу вскочил на Кобру и бросился к Лене.

Та не ждала, но не удивилась. Она была дома, жарила сибас. Такая, милая, с заплетённой косой вместо привычно распущенных, химически заплетенных локонов, в широкой тунике «шолдер офф» и аккуратном передничке. Очень домашняя и уютная, как плюшевая пиранья. Малярийкина, впрочем, возбудительный внешний вид Элены Прекрасной на этот раз не разволновал.

— Маляр, ты какой-то напряжённый припёрся, — ласково муркнула она, пожимая голым плечом, торчащим из-под туники.

— Да есть с чего.

— Расскажешь?

— Для этого и приехал. Скажи, ты знала, что вчера во время боя в одном из танков рядом со мной играл чешский отморозок? Я зову его Веником. Такой, с бородой, заплетенной в косу, трудно не узнать. Он с Юнгой шарился раньше. Ты должна помнить.

Элена снова пожала голым плечом. Глаза смотрели в сибас.

— Да знала, — не стала отмазываться она.

— И?

— И? — Элена чуть повернулась и дёрнула бровью.

— И почему ты не сказала об этом мне?

— А зачем?

— Блин, Лена…

— Да ты только не кипиши! — отставив сковородку с раскалённой плиты, Лена резко шагнула к нему и приблизила лицо. — Не кипиши, а просто скажи: зачем? У тебя же на роже написано, что ты сейчас поедешь его мочить!

— А ты против?

— Да, против!

— И почему?

— Да потому что дурак ты, ничего не знаешь, только кипишишь. Горячий! Глупый! Это же ЧЕХИ. Они тебя на веревочки размотают. А потом меня заодно. Или думаешь не расколят они тебя, если захотят? Газовой горелочкой по яйцам пройдутся — соловьём запоёшь! И потом, вспомни: твоя цель — Шапронов. Разве нет? Командор Шапронов, чемпион КТО, убийца Ники и Калмыша, а не какой-то там козёл с бородой!

— Я думаю, они принимали в этом участие! В убийстве Ники.

— Да кто?

— Да Веник! И этот, здоровый с ним один, похож на огромный Мешок. С татуировкой на черепе. Знаешь его?

— Да, знаю. Я всех чехов знаю, если ты не в курсе.

— Ты информированная смотрю!

— Опять кипишишь? Успокойся! Подумай, Маляр. Подумай: зачем тебе этот урод? Шапронов — он во всем виноват. Шапронов придумал этот план. Шапронов заказал Юнгу. Шапронов трахал твою Нику, перед тем как ей перерезали горло. А может, сам и перерезал. А может, сам трахал! Это Шапронов ломал ноги Калмышеву. А потом ржал, глядя как тот пускает слюни, задыхаясь в удавке в твоей собственной мастерской. Риск огромен! Если сунешься к Венику — до Шаронова не доживёшь. Понимаешь?!

Малярийкин смотрел на Лену не отрываясь. Потом медленно отвёл взгляд. Посмотрел наверх, на потолок. В уголках глаз, в самых кончиках, проступила влага.

Ника… Калмыш …

— Ника. — Сказала Лена, подходя ближе. — Ведь в ней всё дело, да? Про Калмыша ты не вспоминаешь. А ведь ты с ней даже не спал … А вот со мной — да.

— Не в этом дело, — буркнул Малярийкин, отводя руки девушки от своего лица. — Просто … просто я должен это сделать, пойми. Шапронов — не досягаем. Главари чехов — тем более. Но Веник, он здесь! Как простой танкист … Пойми, мы с Калмышевым и с Никой … столько лет … Это вся жизнь почти! Всё, что я помню. Всё, что у меня было … Пойми!!!

Лена послушно отошла, села на диван. Сырой сибас на остывшей сковородке уже даже не скворчал.

— Выходит, у тебя претензия не только к Шапронову, но и к чехам.

— Выходит, что так. Во всяком случае, к некоторым конкретным чехам. К тем самым, что делали предложение Калмышеву об убийстве Юнги. И тем, кто Калмыша с Никой потом убивал.

Лена промолчала. На этот раз.

* * *

Настоящая боевая подруга — не та, с которой трахаешься и тебе клёво. Настоящая боевая подруга — это та, с которой тебе хорошо вместе сдохнуть. В последнее время у Маляра с Леной было много различных эпизодов в отношениях, много событий, как эротического содержания, так и романтического, как деловых отношений касательно танков, так и свободного досуга вроде совместных домашних посиделок с фильмами у неё на тайной квартире. Но только сейчас Малярийкин понял, что они с Эленой Прекрасной близки по-настоящему. Что это не просто секс, не просто развлечение богатой теледивы с косорожим карликом-автомастером и по совместительству танкистом, но нечто более сильное, светлое и … немного жутковатое. По фатальности результата.

После спора, Лена не стала его переубеждать. Она сказала, что отправиться с ним.

«Тут ведь главное что? — поясняла она Малярийкину. — Главное соблюсти инкогниту. Узнают — нам обоим хана. Не узнают — прокатит. Ещё поживем. Во всяком случае, до Шапронова!»

Адрес Веника был ей известен. Коллективная резиденция чехов находилась прямо в «сити» Скайбокса, в районе, где проживал Шапронов, где имела коттедж сама Элена. В районе, недоступном для простых смертных. В районе, совершить в котором покушение на любого из обитателей было невозможно. Однако, начинающие игроки вне зависимости от клановой принадлежности, могли снимать собственное жильё. Это правило было повсеместным и считалось обязательным даже для бандерлогов.

Веник снимал большой дом недалеко от полигона Ливан — того самого в котором начинал Малярийкин. Адрес Елена знала.

Обсудив план, Маляр и его подельница собрали необходимые им предметы, переоделись, сели в машину и отправились в сторону Ливана. Машину, разумеется, взяли малярийкиновскую, чтобы эленину не светить. Место было достаточно глухое, видеокамер не ожидалось, но всё же.

Малярийкин, как уже говорилось, был облачён в лёгкую танковую броню, спортивный костюм с глубоким капюшоном и солнцезащитные очки (а на дворе, между прочим, стояла ночь). Элена была одета аналогично — тоже, в широкий и почти бесформенный спортивный костюм. Лицо скрывала балаклава. Под мастеркой талию девушки стягивал пояс с многочисленными карманами и обвесами. Надо сказать, что такая широкая (явно не по размеру) и дешёвая спортивная одежда Элену очень портили. Узнать в ней светскую львицу в столь отвратительном наряде было невозможно.