— От четверти часа до получаса, — доложил старший артиллерист.

— Есть ли возможность сократить его?

Снова капитан продублировал вопрос, хотя старший артиллерист готов ответить сразу.

— Никак нет, — покачал он головой, перо на форменном берете качнулось в такт, — слишком плотный заградительный огонь. Если ускоримся, то орудия береговой обороны будут бить нам не только в лоб, но и в борта. Под их прикрытием могут подойти дирижабли и аэропланы.

— Они могут нанести нам вред? — удивился разведчик.

— Есть риск повреждения прицельной электротехники и дальномеров, — ответил уже сам капитан, не отвлекая старшего артиллериста, у которого дел было по горло. — Я читал о сражении крепости, в котором она была сбита. Первым делом враг ослепил её, поэтому я не допущу повторения подобного.

Они помолчали какое-то время. Крепость содрогалась от попаданий. Её орудия разносили порт урба и оборонительные сооружения, превращая всё на пути небесной крепости в руины.

— Почему молчит их главный калибр? — не оборачиваясь, спросил у разведчика капитан.

— Готовят нам сюрприз, — ответил тот. — Смертоносный, уж будьте покойны.

И словно отзываясь на его слова, ствол суперпушки сверкнул так, будто собирался выплюнуть солнце.

* * *

У Руфуса Дюкетта была собственная смотровая площадка — небольшая привилегия, которую ему удалось выбить благодаря своему положению. Оттуда он мог видеть весь урб, хотя и был лишён превосходных приборов, установленных в боевой рубке. Но он в них и не нуждался. Здесь Руфус получал отчёты от всех нужных служб. Его мало интересовала обстановка в урбе и количество жертв — сейчас куда важнее были результаты грандиозного эксперимента, который подходил к финальной стадии. Миновав учебные стрельбы, суперпушка готовилась раскрыть весь свой потенциал.

— Электростанции с первой по двенадцатую вышли на расчётный максимум, — сообщил сухой голос из динамика селекторного телефона. На площадке у Руфуса стоит небольшая АТС, и он принимает доклады отовсюду. К примеру, сейчас он узнаёт, что те самые новые электростанции, строительство которых стоило урбу регулярных отключений света, работают с полной нагрузкой.

— Энергия поступает в накопители, — подключается другой голос, — расчётное время полной загрузки батарей десять минут. Потери примерно полтора-два процента.

Это вполне укладывается в расчёты Руфуса, и он молча кивает самому себе. Кроме него никого на смотровой площадке нет.

— Доложить о состоянии центрального накопителя, — не оборачиваясь, приказал он, стараясь не думать о заключённой в кристалл фигуре, которую так называют.

— Состояние стабильное. Признаки первичного беспокойства в пределах нормы. Экранирование не нарушено.

— Приготовиться к снятию экранирования, — приказал Руфус. Именно он, а вовсе не вежливый капитан первого ранга отвечал за залп суперпушки сейчас. — Удвоить наблюдение за состоянием центрального накопителя.

— Есть приготовиться к снятию экранирования и удвоить наблюдение за состоянием центрального накопителя, — донеслось в ответ из динамиков.

И почти перебивая этот доклад, пришло сообщение о полной загрузке накопителей.

Сейчас где-то внутри секретного корпуса басовито загудели громадные батареи, готовясь расстаться с накопленными невероятными запасами энергии, чтобы почти сразу наполниться снова.

— Начать снятие экранирования.

У Руфуса на мгновение перехватило дыхание — после этого приказа дороги назад не будет.

Я видел, как среброволосый ублюдок убивает моих людей, но понимал, что ничего не могу с этим поделать. Я видел, что все «дикие коты» прижаты к земле — в закрытой части комплекса поднялась тревога. В воротах открылись бойницы, откуда теперь торчали стволы винтовок, скорее всего, автоматических «Шатье», вряд ли на защиту особо охраняемого корпуса поскупились. Стоит моим бойцам поднять голову, и на них обрушится шквал свинца. В таких условиях ни один разумный солдат не станет ничего предпринимать. Им оставалось, как и мне, скрепя сердце сидеть и ждать развития событий.

Нет ничего тяжелее такого беспомощного ожидания.

Я тискал в пальцах скользкую от пота рукоять крупнокалиберного револьвера. Модель не серийная — его сделал для меня Тонкий, гений соединения магии с современными технологиями. Пули — всего три — в его барабане также были творением гоблина. Он обещал, что по убойной силе они будут превосходить даже те, которыми мы убивали демона. Вот только я очень сильно сомневался, что от пуль будет толк, если враг их отобьёт мечом.

Я пожалел, что не отдал пистолет Оцелотти, когда тот ценой обоих своих револьверов сумел-таки дважды попасть в среброволосого эльфа. Две пули из аришалийского револьвера в живот — это весьма серьёзно, как правило, смертельно серьёзно. Но только не для среброволосого.

Эльф замедлился лишь на мгновение, Серая Лисица посчитала, видимо, что этого хватит для отчаянной атаки. Её клинок стремительно рванулся к врагу, но тот в последний миг остановил его. Просто перехватил затянутой в перчатку левой рукой — заточенное до бритвенной остроты лезвие не причинило ему ни малейшего вреда. Раны на животе быстро затягивались, из них и крови-то всего ничего не вытекло.

— Вы сумели разозлить меня, — ровным голосом произнёс эльф. — Теперь потрачу чуть больше времени, чтобы прикончить вас не так быстро, как собирался.

Серая Лисица отпустила рукоять меча, но больше ничего сделать не успела. Ударом ноги эльф отбросил её на несколько футов, она покатилась по бетону. Отшвырнув её меч, эльф обернулся к Оцелотти так быстро, что тот успел выстрелить лишь ещё один раз. Среброволосый легко принял пулю, не обратив на ранение в грудь ни малейшего внимания. Оцелотти попытался отпрыгнуть, но длинный меч уже летел к нему. Я видел, что удар смертельный — клинок разрубит Адама от плеча до паха. Но этого не случилось.

Трижды рявкнула винтовка Джосайи Блэка. Не в силах встать, он опёрся спиной о стену здания, рядом с которым лежал, и выстрелил. Он целил не в эльфа, а в его меч. Тяжёлые винтовочные пули лишь слегка отклонили клинок, но Оцелотти этого хватило. Текучим кошачьим движением он ушёл в сторону, перекатился через плечо и оказался вне досягаемости эльфийского меча.

Быстрым, мстительным ударом среброволосый отсёк голову Джосайе и снова переключился на Оцелотти с Серой Лисицей. Альвари успела вскочить на ноги и даже добралась до своего меча.

— Теперь я покончу с вами, — произнёс среброволосый. — Не так быстро, как мог бы, но и не так долго, как хотел бы.

Он ринулся в атаку, двигаясь вдвое быстрее, чем прежде, хотя казалось, это просто невозможно.

Я выскочил к месту схватки среброволосого эльфа с террористами и замер, даже не зная, в кого стрелять. Кем был этот эльф, я не понимал, но что-то мне подсказывало, что именно он поймал Папу Дока и натравил его на нас. Бомон говорил, что враг у нас общий, и сейчас я впервые увидел его.