— Ну вот и все, — сдавленным голосом про­изнесла она.

— Кэтти.

Потом Рей никак не мог вспомнить — то ли он помог ей подняться с места, то ли она сама встала одновременно с ним. Он помнил, что один из стульев с грохотом опрокинулся на пол, и ни он, ни она не обратили на это внимания. Кэтти бросилась в его раскрытые объятия, их губы сли­лись в жадном поцелуе, заставившем Рея забыть обо всем на свете, кроме женщины, так крепко сжимавшей его, словно она боялась расстаться с ним даже на мгновение. Со стоном наслаждения он взял ее на руки. Руки Кэтти обвили его шею, пылающие глаза обжигали взглядом.

Не чувствуя тяжести тела, он вновь поцеловал ее, в восторге, что эти тепло и нежность дарит ему его Кэтти. Существовало одно место, куда следовало направиться, и, уверенный в том, что принимает лучшее решение в своей жизни, Рей сделал несколько шагов к кровати и положил Кэтти на голубое покрывало.

На секунду он замер над ней, упиваясь красо­той. Сколько времени прошло с тех пор, когда он в последний раз видел эти разметавшиеся по подушке прекрасные локоны? Как давно он не лежал рядом с ней!

Он опустился на кровать, обвил Кэтти руками и, прижав к себе, зарылся лицом в густые волосы. Положив ногу ей на бедро, он вновь нашел ее губы, отвечавшие с неослабевающей страстью на поцелуй. Шепча его имя, Кэтти начала расстегивать пуговицы его рубашки, и Рей вдруг понял, что последние препятствия рухнули. Их больше не существовало. Кэтти, любимая Кэтти вновь принадлежала ему.

Ее рука скользнула по его обнаженной груди, кончики пальцев с нежностью касались покрывав­ших ее светлых завитков. Рей рывком сорвал с себя рубашку и отбросил в сторону.

— О, Рей, как ты прекрасен... как я скучала по тебе, — прошептала Кэтти.

Приподнявшись на локте, он секунду вгляды­вался в разлет темных бровей, в слегка выступаю­щие скулы, затем приник к мягким губам с непокидающим его сладостным ощущением, звенев­шим в его теле. Он торопливо стянул с Кэтти майку и прижался лицом к ее груди.

— У меня такое чувство, словно я никогда в жизни не занималась любовью, — задыхаясь, шептала она. — О, как я хочу тебя!

Кончики пальцев Кэтти скользнули по широ­ким плечам, затем коснулись шрама на боку — казалось, она заново открывает для себя Рея, заставляя прикосновениями трепетать каждый нерв его тела. В следующее мгновение она попыталась расстегнуть на нем ремень.

— Я хочу чувствовать тебя всего, — прошеп­тала она.— Прошу тебя, Рей... люби меня, как не любил еще никогда.

Рею чудилось, что он видит сон — так часто он мечтал услышать от нее эти слова. Садясь, он увлек за собой Кэтти. Рей гладил ее плечи — в свете ламп они казались кремово-золотистыми. Проведя ладонью по спине, он нащупал застежку бюстгальтера и, расстегнув его, ощутил в ладо­нях тяжесть пышного бюста Кэтти. Рей жадно припал губами к розоватым соскам.

Кэтти застонала от наслаждения, запрокинула голову, ее пальцы зарылись в его шевелюре. Рей чувствовал, как она дрожит от нетерпения. Уси­лием воли он постарался оттянуть момент бли­зости, чтобы продлить сладостное чувство, неж­ной яростью своей подобное силе стихии.

Позднее он задавался вопросом: прониклась ли Кэтти теми же ощущениями? Ибо с нескры­ваемым чувственным порывом, заставлявшим кровь стучать у него в висках, она прижималась своей нежной грудью к упругим мышцам его груди, руки крепко обнимали его, затуманенные глаза превратились в два черных омута. Вслед за ремнем она расстегнула молнию на его джин­сах: сладостная боль пронзила Рея, когда он почувствовал прикосновение ее руки к своей го­рячей плоти.

Задыхаясь от возбуждения, он с трудом выда­вил из себя:

— В таких играх двое должны быть в равных условиях, любовь моя,— и стал стягивать с ее бедер джинсы.

— Это справедливо,— ответила она с хоро­шо знакомой ему лукавой улыбкой, всегда за­ставлявшей его сердце таять; затем резким дви­жением обнаженной ноги скинула джинсы на пол.

Без промедления Рей сбросил с себя остатки одежды.

— Я хочу видеть тебя полностью обнажен­ной,— прошептал он и, приподняв, освободил Кэтти от клочка бледно-зеленых кружев, прикрывавших бедра. В следующий момент его рука застыла на гладкой коже живота, сохранившей крошечные складки со времени беременности — горькая память об их умершем ребенке.

Но сейчас он не мог думать о Джейке. Сейчас для него существовала только Кэтти, только она одна.

Почти грубо он развел в стороны ее ноги, с радостью обнаружив, что ее промежность стала влажной и горячей,— она с нетерпением ждала его.

— Кэтти,— хрипло пробормотал он.— До­рогая Кэтти...

Она обвила руками его талию, заставив всей тяжестью лечь на себя, и он почувствовал жар ее тела от плеч до колен. Подчиняясь инстинкту, противостоять которому уже был не в силах, Рей вошел в нее; она с готовностью приняла его, и на мгновение они замерли, упиваясь невыразимым наслаждением.

— Я вернулся домой, — прошептал он. — Ту­да, куда так давно стремился. Большего мне не надо...

Тело его разрывалось от страсти. Он попы­тался умерить пыл, освободив ее от своей плоти, чем вызвал протестующий возглас. Рей перевер­нулся на спину, увлекая за собой Кэтти, оказав­шуюся теперь сверху. Темная тень пролегла меж­ду ее грудями, волосы Кэтти касались его лица. С нескрываемой нежностью она обняла и стала ласкать его, отчего наслаждение даже исказило его черты. Затем, приподняв бедра, Кэтти начала раскачиваться над ним.

Именно таким образом они всегда предпочи­тали заниматься любовью. Словно не было дол­гих месяцев разлуки: пальцы Рея безошибочно отыскали место, где она ждала его прикоснове­ний; до него доносились похожие на рыдания стоны Кэтти. Взгляд Рея скользил по ее лицу, с неописуемым наслаждением он ощущал, как она опускается все ниже и ниже, совершая движе­ния любви. Ее тело изогнулось, руки уперлись ему в бедра, и он вошел в нее, двигаясь в едином с ней ритме.

Огонь, темнота, и снова огонь слились в водо­ворот, засасывающий его все глубже и глубже... Он почувствовал, как она вздрогнула, затем дрожь усилилась, наполняя ее тело конвульси­ями, и вслед за этим наконец настала его очередь испытать наивысшее наслаждение... С губ Кэтти сорвался стон, и она рухнула на него, их тела застыли, превратившись в единое целое.

— Я люблю тебя, Кэтти, — задыхаясь, произ­нес Рей. — О, как я люблю тебя!

— Я тоже люблю тебя.

— Я чувствую, как бьется твое сердце,— вос­хищенно произнес он, гладя ее нежную кожу.

— А я твое.

— Давай укроемся — я не хочу, чтобы ты простудилась.

— Мне не хочется шевелиться. Мне так хо­рошо.

Кэтти лежала, прижавшись лицом к его груди. Он погладил ее по волосам и рассмеялся:

— Я совершенно забыл о больной руке.

— Этого и следовало ожидать.

Тая от счастья, Рей с закрытыми глазами те­ребил пальцами пряди ее волос.