– Что такого, все «дядя» да «дядя»? Я давно его Клодом зову, он сам предложил. Да, а потом они с Фрэнки бороться начали. Фрэнки сильный, это все знают. Они так друг друга кидали! А Клод сказал, что них был день авиации. По-моему, они крепко подружились, – сделала по-женски логичный вывод Линда.

«И все-таки он должен уехать, и как можно скорей, – подумала Джудит, когда дочь поднялась к себе. – Не будет больше домашних обедов, чая по вечерам и разговоров. О Честертоне, о литературе, устрицах, королях и капусте[32]. Вообще ничего не будет! Только долбанная работа, интервью, пошлые фото и осточертевшие статейки. Да, конечно будет Линда, ее школа и ее уроки. А больше – ни-хре-на. Но он должен уехать! Решено!»

«Комаров»

Он возвращался в Нью-Йорк, в новую квартиру, которую купил шеф. Хорошая квартира. Пусть однокомнатная, но просторная, с огромным окном в полстены и полностью обставленная. Неплохое начало новой жизни. Только каков будет конец?

Однако лихо Василий Петрович его нашел. Точно, ведь был же у них когда-то разговор о дяде – филологе из Принстона, только мельком, просто к слову пришлось. А каков результат! И как исполнено! Действительно, это же дядя пригласил, познакомил, спросил совета. Если что – мы никак не при делах.

Стоп, стоп, стоп, а на фига такая конспирация? Петрович что, в шпионы подался и агента за собой потащил? Вот этого нам не надо. Одно дело российских бандитов сдавать, и совсем другое – против амеров работать. Тут этого не одобряют, могут и на электростул посадить, расстроившись.

Что делать, что делать?

Откажешься помогать – менты могут напакостить. Василий Петрович, конечно, зуб давал, что не сдаст, но это было давно, в другой стране, в другой жизни. А сейчас… не дай бог, узнает чего Морячок, так тот стульчик и вовсе барским креслом покажется.

А согласишься? М-да, с ихним фэбээром бодаться – тоже дело тухлое. Можно, конечно, к тому самому ФБР и на поклон, типа, с повинной явиться. Ага, эти да, сразу простят и отпустят, на все четыре стороны. Прямо обязательно. Или заставят на них пахать, что вернее. А как они работают? Ара рассказывал, что уже пытались к его брату стукачей подсылать. Так их изломанные тела в Гудзоне рыбы доедают.

Тем более, что Морячок последнее время нервный стал, от такого пощады не жди. И как теперь быть? Честно работать на мафию? Ихние боссы платят хорошо, вопрос – как долго? «Комаров» им не сват, не брат. Отпадет надобность – пришьют на хрен, и концы в воду. В смысле – в Гудзон.

О-хо-хо, грехи наши тяжкие!

Но вот эта улица, вот этот дом. Поднимемся, выпьем и подумаем на трезвую голову.

«Комаров» вошел в квартиру, привычно включил свет, достал из бара виски, щедро плеснул в стакан и расположился в кресле перед телевизором. Включил первую попавшуюся программу.

– Криминальные новости. Только что в районе Брайтон-Бич обнаружено тело Жанны Паркая, приехавшей из России месяц назад. Паркая была убита ударом ножа. По версии полиции, мисс Паркая была связана с русской мафией, и убийство произошло на почве передела сфер влияния между преступными группировками. По признанию нашего источника в полиции, шансов раскрыть это преступление практически нет, поскольку русские неохотно сотрудничают с правоохранительными службами США. В этой связи хотелось бы еще раз поднять вопрос…

Дальше «Комаров» слушать не стал, попросту выключив телевизор. Какие на хрен сферы влияния, какая русская мафия? Идиоты! Только сегодня он разговаривал с Жанной, та жаловалась, что последнее время Морячок ее избегает, все вопросы приходится решать через Бека, а он туп, как сибирский валенок, и кредИт от крЕдита категорически отличить не способен.

Секундочку! А ведь именно с Беком она собиралась встречаться сегодня вечером! Твою мать, они что, в окружении шефа, совсем сбрендили? С ума сошли – своих резать?

С другой стороны, теперь ясно куды бечь – без совета с Василием Петровичем ему из этого дерьма не выбраться. Надо встречаться, обязательно.

В этот момент зазвонил телефон.

– Hello! This is a Laundry room. Your order is ready. When is it convenient for you to get it?

– Tomorrow at precisely seven o'clock in the evening.

– Thank you, sir. We will wait.[33]

Вот так. Завтра ровно в шесть в условленном месте он сядет в машину опера. Почему не встретиться в каком-нибудь баре? Будем надеяться, что Василию Петровичу виднее.

Щербатов

Щербатов приехал за четверть часа до встречи. Осмотрелся, сделал контрольный круг. Вроде бы чисто. Если только не наблюдают с закрытых постов. Но это уже близко к паранойе – когда бы кто успел их организовать?

Но параноики дольше живут, поэтому воспользуемся опытом Лисицына.

Точно, минута в минуту он подъехал к месту встречи.

– На заднее сидение, и ложись!

Агент послушался, укрылся заранее приготовленным пледом.

Еще один проверочный маршрут. Как смог проверился, но хоть как-то. Вроде бы, все чисто.

– Ладно, поднимайся. Еще раз здравствуй. Рад тебя видеть.

– Василий Петрович, а вы здесь откуда вообще? Вы в шпионы подались?

– Нет, – рассмеялся Щербатов, – не беспокойся, шпионажем мы с тобой не занимаемся. Я в Штаты приехал официально, именно как советский мент. Правда, сейчас числюсь трупом, так с покойника какой спрос? Да, на днях планирую воскреснуть. Если хочешь, могу после этого вывести тебя на местную полицию. Есть такое желание?

– Боже упаси! Но, сами понимаете, у меня здесь риск двойной.

– Никакого двойного, если ты про американцев. Гарантирую. Нам с тобой и одного Морячка хватит, за глаза и за уши. О нем есть чего рассказать?

– Да полно всего, так сразу и не поймешь, с чего начать. Вчера, например, по телевизору передали, Жанну убили.

– Паркая? Убита? Нет, не слышал. Да куда там. После вчерашнего я еле до дому добрался. Какой на хрен телевизор – спал до полудня. Твой дядя и здоров пить!

– Кстати, он утром звонил, благодарил за помощь в дискуссии. Понравились вы ему! Сказал, что будет искать для вас место ассистента. Да, по Жанне. Я с ней только вчера днем разговаривал, она собиралась вечером с Беком встречаться.

– С Бекимбаевым? Круто. Думаешь, это он ее? Есть подтверждения?

– Откуда? Хотя… сегодня он так переживал, прямо так переживал, даже слезу пустил. Крокодил хренов. Если б не это, я еще бы сомневался, а так… только доказать, извините, нечем.