Донья Беатрис вгляделась в улыбающееся лицо своей собеседницы. Что мы делаем? – подумалось ей. Решаем судьбу молодой красивой девушки, представляющей угрозу для Изабеллы, но в то же время ни в чем перед ней не провинившейся, если не считать многочисленных проступков ее матери. Сама-то Иоанна не способна на сколько-нибудь предосудительные действия. И все же Изабелла, не имеющая причин жаловаться на свой собственный брак и свою семью, так твердо настроена защитить трон, что отказывает этой девушке не только во всякой надежде на корону, но и в праве жить, как живут все нормальные женщины. Мало того! Вынося ей этот суровый приговор, Изабелла улыбается, точно думает, что ее слова позабавят португальскую инфанту. Воистину, обманчива человеческая внешность!

– Молодой девушке нелегко сделать такой выбор, – потупилась Беатрис. – Обручиться с младенцем – или постриг!

– Я настаиваю на выполнении этого требования, – сказала Изабелла.

– Я передам ваши слова Иоанне и Его Величеству, – вздохнула Беатрис. – К сожалению, это все, что я смогу сделать.

– Что касается испанцев, участвовавших в войне на стороне короля Альфонсо, то все они будут помилованы, – продолжала Изабелла. – И, наконец, чтобы положить начало нашим по-настоящему дружественным отношениям с Португалией, моя дочь инфанта Изабелла будет помолвлена с Алонсо, сыном нынешнего принца Португалии.

– Условий немало, и ни одно из них не придется по душе Его Величеству, – заметила Беатрис. – Думаю, ему будет нелегко согласиться на них.

– Я ненавижу войну, – сказала Изабелла. – Но, если король Альфонсо так же, как и я, желает мира, то он будет вынужден принять все наши требования. Португальская армия уже потерпела одно поражение, а ведь с тех пор положение Кастилии упрочилось. Сейчас Португалия нуждается в мире, а не мы.

Простившись, дамы разъехались: Беатрис направилась в Лиссабон, Изабелла – в Мадрид.

Изабелла ждала. Условия были поставлены жесткие, но без них, говорила она себе, мир оказался бы недолгим. Ей было жалко Иоанну, безвольную марионетку, попавшую в руки честолюбцев, – однако могла ли Изабелла думать о счастье и благополучии одной девушки, когда ставился вопрос о будущем Кастилии?

Она уже готовилась к родам, когда наконец пришло сообщение о том, что Альфонсо принял ее условия.

Изабелла воспряла духом. Война за испанское наследство, продолжавшаяся столько долгих лет, была закончена.

И вскоре у нее и Фердинанда должен был появиться еще один ребенок.

Каменистое плато, на котором стоял город Толедо, казалось, было вырублено в неприступных горах, окружавших ущелье Тагус. Только с северной стороны оставался узкий проход, соединявший плато с равнинной частью Кастилии. Ни в одном другом городе королевства мавританское присутствие не было так заметно, как здесь.

Посещая Толедо, Изабелла всякий раз мысленно обещала себе избавить от иноземного владычества все те испанские провинции, где еще хозяйничали мавры. Над каждым городом ее страны должен был развеваться флаг христианской Испании.

Однако, словно в напоминание о нынешнем положении дел в ее королевстве, неподалеку от толедского дворца, где она сейчас лежала, ожидая начала родовых схваток, высились несколько поросших лесом гор, издавна служивших пристанищем разбойникам, бродягам и прочим изгоям общества. Многим испанцам еще предстояло встретить свой роковой час в этих местах, прежде чем Испания стала бы надежным приютом для всех честных мужчин и женщин.

Ей предстояло выполнить задачу огромной важности, и она решила сразу же после родов посвятить себя наведению порядка в королевстве. Тут нельзя останавливаться ни перед чем, думалось ей. Если потребуется, она пойдет на самые суровые меры – позже ее подданные будут благодарить за них свою королеву. Она поклялась очистить Кастилию от разбойничьих шаек, сделать дороги безопасными для мирных купцов и путешественников – а для этого нужно было установить такие наказания грабителям, чтобы они дважды подумали, прежде чем решиться на какое-нибудь злодейство.

Однако прежде всего нужно было родить ребенка.

Положенный срок подходил к концу, и она без страха ожидала начала родовых схваток. Женщины вообще привыкают к деторождению, а она была стойкой женщиной. У нее уже родились мальчик и девочка, поэтому ей не приходилось опасаться за ребенка, которого она сейчас вынашивала. Ее мать жила в своем сумеречном мирке, ограниченном пределами замка Аревало, и никто не боялся, что внуки и внучки вдовствующей королевы Хуаны будут похожи на их бабку. Да и с чего бы им быть такими, как она? Ведь ее дочь Изабелла не имела причин жаловаться на ясность рассудка и душевное здоровье – разве нет? Мало того, в Кастилии едва ли нашелся бы человек, более спокойный и рассудительный, чем ее королева. А раз так, то и в благополучии ее детей можно было не сомневаться.

Схватки учащались и становились все более продолжительными. Изабелла подождала еще немного, а затем позвала служанок.

Несколько часов спустя в крепости Толедо родился третий ребенок королевы Изабеллы.

Это была девочка, и ее нарекли Хуаной.

Иоанна чувствовала себя брошенной на произвол судьбы. Альфонсо принял условия Изабеллы, и ей предложили сделать выбор: выйти замуж за годовалого младенца или постричься в монахини.

Она понимала, что даже тогда, когда принцу Хуану исполнится семнадцать лет, в Испании все еще будет слишком много людей, запомнивших ее причастность к войне за Кастилию. И ей было невдомек, какой род замужества сможет ей предложить партнер, родившийся на столько лет позже нее.

Мирное соглашение было заманчивым выходом из португало-кастильской войны. Но уйти в монастырь, навсегда удалиться от света? Могла ли она выполнить это требование?

Впрочем, выбора не было. Изабелла, с виду такая ласковая и обходительная, не остановилась бы ни перед чем, лишь бы убрать со своего пути хрупкую, беззащитную девушку, самим своим существованием мешавшую ее благополучию.

Ей следовало отречься от себя, постричься в монахини. Только так можно было уладить этот затянувшийся конфликт.

– Соберите меня в дорогу, – сказала она слугам. – Я ухожу в монастырь Санта-Клара-эт-Коимбра.

В тот же день ее посетили член Государственного совета Кастилии преподобный отец Диаз де Мадригал и духовник Изабеллы отец Фернандо де Талавера.

Талавера благословил Иоанну.

– Дочь моя, ты сделала правильный выбор, – сказал он. – В монастыре Санта-Клара ты обретешь мир и покой, неведомые за его стенами.

Иоанна попыталась улыбнуться, но вместо этого расплакалась.

Она знала, что выбор за нее сделала Изабелла. Ей же оставалось лишь послушно следовать желаниям могущественной кастильской королевы.

Вскоре приехал и Альфонсо – чтобы проститься с ней.

– Моя дорогая племянница, – поцеловав обе ее руки, сказал он. – Вот и настал конец всем нашим надеждам.