А в отеле все было как обычно. По коридору шарахались толпы молодых и не очень идиотов, одетых с карнавальной крикливостью, с воздушными шариками и плакатами — агитацией за того или иного кандидата. За то время, пока Том пробирался к номеру — штаб-квартире «команды Джека», он успел «насладиться» весьма дурно сработанной импровизированной кричалкой от сторонников Хамфри, куском гимна штата Калифорния и, наконец, переделанным куплетом старой песни Чака Берри:

— А матушка сказала: «Вырастешь сынок

Возглавишь ты страну, когда настанет срок.

Люди будут приезжать за много-много миль

Чтоб вечером услышать твой волшебный стиль,

И может быть однажды твое имя прогремит:

Президент наш Джекки, он очень знаменит![7]

Так что Соренсена он встретил, напевая припев:

— Go, Jeckie, go, go, go!

Go, go, Jeckie, be good!

Теодор только усмехнулся и заметил: — Похоже, ты что-то накопал, Автомат?

— Само собой, Тедди-Мишка[8], само собой, — весело ответил Том. — Пойдем ко мне в номер.

В номере, отведенном Томпсону дежурил очередной охранник. Вообще к охране номеров всех сотрудников штаба с подачи Тома относились очень серьезно и никогда не оставляли их пустыми, чтобы не дать установить микрофоны. Тем более, что в доме, в котором происходила предварительная встреча один такой микрофон нашли, а через пару дней кто-то пытался сжечь этот несчастливый дом вместе с ночевавшими там Джоном Кеннеди и его семьей.

— Тедди, — в номере, едва охранник вышел, Том резко перешел на серьезный тон. — Против нас грязно играют. Мои личные наблюдения лишь подтвердили то, что я докладывал тебе на основе полицейских сводок — кто-то очень богатый вложил в йиппи большие деньги. И вложил потому, что Джек имеет реальную возможность стать кандидатом от демпартии…

— Том, я и мои ребята, а также парни Бейли согласны с твоими выводами. Теперь надо решать, что делать. Есть предложение — договорится с Хубертом, предложив ему стать вице…

Положение действительно складывалось интересное. Клан Кеннеди, несмотря на то, что его патриарх после инсульта безмолвным овощем занимал инвалидное кресло[9], остался весьма сплоченным и боевитым. Сенатор Эдвард, начальник департамента в министерстве юстиции Роберт и сам Джон действовали слаженно, вместе со всей командой помощников, вербуя сторонников, переманивая политических боссов на местах и объясняя ситуацию фигурам с большим политическим весом и предпринимателям. К тому же программа кандидата, в основном разработанная на совещании в том самом доме, оказалась на удивление хорошо сбалансированной. Другие соперники, из которых на конвент прорвались лишь двое, таком похвастаться не могли. Из двух других кандидатов в президенты от демократов, один — Хуберт Хамфри почти полностью повторял предвыборную программу Линдона Джонсона шестьдесят четвертого года, дополнив ее критикой американского вмешательства во вьетнамскую войну и требованием вьетнамизации конфликта. А второй, Юджин Маккарти, так сказать оппозиционер, строил свою кампанию на чистой критике всего предыдущего курса, особенно в отношении Вьетнама. Но без конкретных предложений, что делать, чтобы исправить сложившуюся ситуацию. А то, что дело начинает «пахнуть керосином» поняли даже в администрации Джонсона. Особенно после того, как предпринятые по настоянию советника по безопасности генерала Брента Скоукфорта бомбардировки Северного Вьетнама с использованием стратегических бомбардировщиков Б-52. Ожидалось, что «Стратофортрессы» с легкостью подавят относительно слабую ПВО северо-вьетнамцев. А выйдя на цель и сбросив по двадцать тонн бомб каждый, нанесут инфраструктуре северян такой ущерб… Что Хо Ши Мин и его соратники просто откажутся от продолжения войны на юге, даже несмотря на поддержку Советского Союза.

Первый налет по распложенному у лаосской границы горному проходу Магиа, через который проходил один из важнейших путей снабжения вьет-Конга в шестьдесят шестом закончился удачно. Похоже просто потому, что вьетнамцы не успели прикрыть его серьезными силами противовоздушной обороны. Кроме того, Б-52 активно и успешно использовались над Южным Вьетнамом для ковровых ударов с больших высот по районам, где имелись партизанские базы. Причем партизаны считали их самым опасным противником, из-за отсутствия у них оружия, способного бороться против этих самолетов. И тогда Никсон разрешил их использование против Северного Вьетнама. Три налета по району Ханой-Хайфон закончились потерей трех десятков «неуязвимых для русских ракет» бомбардировщиков[10]. Не помогли ни средства постановки помех на самих бомбардировщиках, ни несколько предварительных налетов палубных штурмовиков с двух авианосцев, которые должны были уничтожить главную опасность для тяжелых бомбардировщиков — зенитные ракетные установки русских. Не помогло даже использование летающих ложных целей «Куэл» чье использование было санкционировано лично президентом. Несмотря на заявленное уничтожение всех намеченных целей, северовьетнамцы не сдались. Потери же оказались настолько велики, что налеты пришлось прекратить. Всем стало ясно, что без большой войны, с участием сухопутных войск, как в Корее, проблему не решить. А устраивать вторую Корею практически никто не хотел, так как это было самым простым вариантом политического самоубийства.

С ярым антикоммунистом и русофобом Барри Голдуотером получилось еще интереснее. Проиграв в шестидесятом году демократам, республиканские партийные боссы, четко уловив, что крайний антикоммунизм и воинственность Барри избирателям не нравится, отказались выдвигать его кандидатуру в шестьдесят четвертом. Из-за чего обиженный на всех и вся Барри заявил, что все ведущие партийные деятели как республиканской, так и демократической партий либо куплены комми, либо являются их тайными сторонниками. И ушел в недавно образованную Американскую Независимую Партию. И теперь участвовал в выборах как как кандидат от этой партии, с ее лидером — Уоллесом в качестве кандидата на пост вице-президента. За эту партию собирались голосовать все консервативно настроенные избиратели, включая куклуксклановцев на юге, членов «общества Джона Берча» и разнообразных сектантов, кричавших о приближении Судного Дня и богопротивных коммунистах… По подсчетам парней Бейли, они могли отхватить от десяти до двадцати процентов электората. На что Том мрачно пошутил, что наличие такого количества идиотов в любом социуме вполне укладывается в кривую нормального распределения. Кто из журналистов узнал и растиражировал это высказывание, вместе с инициалами автора, Томпсон даже не стал расследовать. Просто заметил для себя, что теперь он стал врагом еще и для этих придурков.

Встреча начальников предвыборных штабов и двух кандидатов прошла вечером в номере Соренсена. И Хуберт Хамфри согласился снять свою кандидатуру в обмен на должность вице-президента. Так что проходившее на следующий день под аккомпанемент полицейских сирен и стрельбы на улицах голосование закончилось безусловной победой Джона Кеннеди.

Что интересно, огромная демонстрация, разогнанная полицией с применением слезоточивого газа и дубинок, направлялась именно к зданию, где проходил конвент. Похоже, кому-то очень хотелось сорвать голосование… Кому — Тому пока узнать не удалось, несмотря на привлечение даже частного детективного агентства и нескольких хороших знакомых из АНБ и ФБР, которые помогали ему частным образом, втайне от начальства.