параллельно с плотом, пока не достигли твердой земли. Шагая вперед, в сильно покрытой грязью одежде, Ксарн поморщился.

— Нам нужно помыться.

— Еще как нужно, — согласилась Луиза. — Вы воняете.

Для большей выразительности она зажала нос, лукаво поблескивая глазами.

На этот раз они даже не взглянули друг на друга, прежде чем действовать. Они с Браксом зажали ее между собой и принялись тереться о нее своими покрытыми болотной гадостью телами. Цель этого заключалась в возмездии, но он прижался к ее пышному телу, а ее визгливый смех и хихиканье для его ушей звучало сродни музыки, и его охватило желание иного рода. И он был в этом не одинок.

Ту же похоть он видел и на лице Бракса. Как это ни странно, но его это беспокоило уже не так сильно, как поначалу. За эти годы у них было немало общего, вообще-то практически все, за исключением общего генетического происхождения и самок, хотя с учетом того, сколько времени они проводили вместе, их родители и семья уже относились к ним обоим одинаково. Неужели и впрямь такое уж сумасшествие полагать, что, когда дело дойдет до пары, они могут заинтересоваться одной и той же самкой?

— Ладно, я уяснила ваши соображения, — смеялась Луиза, толкая его в грудь, и ее глаза сверкали от удовольствия. — Чур больше никаких над вами, ребята, шуток, пусть даже розовый цвет лица определенно вам идет.

Ксарн ущипнул ее за нос, оставив на кончике пятнышко грязи. Он быстро чмокнул ее в губы, прежде чем она успела издать хоть писк. Но одного поцелуя оказалось недостаточно. Он завладел ее ртом, и она поддалась его ласкам, раскрылась для него, а ее язык отважился переплестись с его языком. Он, схватив ее за бедра, сильнее прижал ее к себе, и вдруг осознал, что его друг остался и по-прежнему прижимается к ее спине. Приоткрыв один глаз, он увидел, что Бракс целует ее в шею. Это оказалось еще более завораживающим, не считая того, что его разбирало любопытство, что Луиза, похоже, совершенно не возражала.

Пожалуй, Бракс, недавно предложив делить ее между собой, оказался не так уж и не прав. А разве им обязательно заставлять ее выбирать? Неужели они не могут…?

Им предсказанный дождь прям ждал именно этого момента, чтобы начать лить как из ведра, а единственным утешением стало то, что он был теплым, и то, что он смывал грязь с их тел. А еще он испортил очарование момента. Луиза, ахнув, вырвалась из объятий, ее щеки пылали румянцем.

Получив ее мягкий толчок, они позволили ей отойти, однако мысли Ксарна не могли не развиваться другим путем, таким, который больше не включал в себя состязание, чтобы заставить ее выбирать, а он разделял бы ее со своим лучшим другом. Это вопрос, который он обсудит с Браксом при первой же возможности. Прежде всего им нужно найти ее учениц, отыскать или выстроить убежище и попытаться выяснить, где именно в галактике они оказались.

Ксарн нажал кнопку, снова обратив плот в маленький кубик, и положил его в свой мешок. Позже он может снова пригодиться. Как и ожидалось, Луиза настояла на том, чтобы тоже нести что-нибудь, поэтому ей вручили самый маленький рюкзачок с самыми легкими вещами. Во главе с Браксом, за которым следовал их человек, а потом и он сам, они двинулись в направлении, которое, как прогнозировал анализатор, могла приземлиться секция отдыха корабля.

Почему-то он сомневался, что поиски закончатся быстро, учитывая густые джунгли, через которые им приходилось пробиваться. Создавалось впечатление, что листва была полна решимости загораживать им дорогу. Земля под ногами была покрыта опасными неровностями, а густые заросли необходимо было тщательнейшим образом изучать, прежде чем ступать туда ногой, ибо вдруг в их глубинах что-то затаилось. Их сапоги могли выдержать немало всякого насильственного обращения — и укусов — но Луиза в этой обуви и с обнаженными ногами не могла. И хотя ему нравилось посасывать ее кожу, он предпочитал, чтобы причиной этого не стала необходимость высасывать яд из ее плоти.

Его не особенно тяготило тащиться под еле теплым проливным дождем, но после долгих галактических единиц этого он видел, что Луизу это утомило, хотя она и не жаловалась. Но по мере того, как они продолжили идти под дождем, взбираясь и обходя препятствия, ее тело предало ее, ее шаги постепенно замедлялись, зубы заклацали, а дыхание вырывалось с тяжелым хрипом.

Он подхватил ее на руки.

— Что ты делаешь? — взвизгнула она. — Я могу идти сама.

— Ты устала и не привыкла к такого рода условиям атмосферы. А вот для нас это сущая ерунда. Раньше мы тренировались в гораздо более худших условиях.

— Но я тяжелая.

Ксарн фыркнул.

— Не по-моему.

— А что, если мы натолкнемся на что-то опасное? Как ты будешь сражаться?

— Ты назвала бы Бракса слабаком? Конечно, он не такой красивый и мужественный экземпляр, как я, но он одарен в бою.

— Конечно же, он отличный воин. Но…

Бракс усмехнулся.

— Хватит уже ее дразнить. Не бойся, милая Луиза. Я могу сдерживать любые атаки достаточно долго, чтобы Ксарну хватило времени опустить тебя вниз и достать свое оружие.

— Видимо, спорами я ничего не добьюсь? — ответила она со вздохом.

— Ну разумеется.

Ее тело в его объятиях расслабилось, а руки обвились вокруг его шеи. Она положила голову ему на плечо. Момент оказался удивительно интимным, и Ксарн наслаждался доверием, которое она ему оказывала, а также насыщенным ощущением ее тела. Пара должна понимать, когда полагаться на своего самца. И он был доволен, что у него наконец-то появился шанс показать ей, что он обладает всеми необходимыми качествами для того, чтобы стать той самой парой.

Некоторое время проходит в тишине, и он подумал, что она уснула, пока она неожиданно не задала вопрос:

— Кто вы, ребята, друг другу? Дело в том, что поначалу у меня сложилось впечатление, что вы друзья, но я слышала, что вы используете термины «брат по мечу» и «брат по оружию»? Вы родственники?

— Нет, но из-за крепкой дружбы наших матерей нас практически воспитывали так, как будто мы ими были. Мы вместе учились воевать и вместе пролили первую кровь. Когда ты в настолько близких отношениях с самцом, используется термин «брат по мечу».

— Кстати, я старший брат, — объявил Бракс.

— Всего лишь на пару циклов, — возразил Ксарн.

— Дело в том, что семя моего отца было сильнее, — хвастался его друг, широко ухмыляясь.

— Нет, просто мама любила меня больше и хотела поносить меня в себе