Следующее утро ознаменовалось прогулкой в парке с недавно вышедшим в отставку полковником Ангусом Фергюссоном, который служил в Бенгалии. Полковнику пришлось оставить армию из-за тяжелого ранения в ногу, поэтому ни о каких рискованных скачках речи не шло, зато Анна с интересом поддержала беседу об Индии, Китае и политике. Например, полковник посвятил свою спутницу в такие политические (или коммерческие? Учитывая, какую роль в том регионе играла Ост-Индская компания, торговля и политика там являлись практически синонимами) тонкости, как причины опиумных войн. В целом Анна знала, что Китай препятствовал британским – и вообще европейским – торговцам вести дела на территории страны, что и стало причиной войн, ведь Англия уже не могла представить себе существование без китайского чая. Полковник же рассказал о деталях: Китай соглашался продавать чай только в обмен на серебро, чайные торговцы, чтобы добыть нужное количество серебра, контрабандой провозили в Китай опиум за серебро, на которое, в свою очередь, и приобретали чай. Во всей этой схеме активно принимало участие тайное китайское общество, Триады. Для Британии такая торговля была чрезвычайно невыгодной, не говоря уж о том, что торговля опиумом считалась делом опасным – китайские власти ловили контрабандистов и часто казнили без суда и следствия. В итоге, когда одно из судов английских контрабандистов было захвачено китайскими властями, Британия, а вместе с ней и Франция объявили Китаю войну и заставили изменить правила торговли. Да, не зря Анна недолюбливала чай, предпочитая кофе. Оказывается, чай не только привел к двум войнам в Юго-Восточной Азии, но и косвенно виноват в торговле и распространении опиума. Полковник Фергюссон уверял, что это ужасное зелье, пострашнее любого виски. Заодно добродушный отставной вояка предостерег Анну от употребления лауданума, настойки опиума, которую в последнее время уж слишком часто стали использовать великосветские барышни, то в качестве средства от головной боли, то просто как снотворное. Анна, однажды принявшая по совету врача лауданум после сильного вывиха лодыжки и проспавшая после этого целые сутки, с тех пор зареклась даже нюхать эти горькие и терпко пахнущие капли. В целом полковник показался Анне чрезвычайно милым, только вот немного староватым. Конечно, в женихи леди Присцилле он пока не годился, но и для Анны уже не подходил.

Второй раз кафе Анна посетила в сопровождении веселого и шумного племянника графа Тремейна, лорда Коннела Трампа. Лорд Трамп оказался большим поклонником мороженого, поэтому беседа в основном вращалась вокруг гастрономических тем. Анна, сама любившая хорошую кухню в целом, а десерты и сладости в частности, была рада пообщаться со знатоком. Впрочем, в ходе беседы выяснилось, что лорд Трамп женат, жена его встречу эту одобрила, а сам он с Анной просто решил познакомиться поближе, потому как слышал о ней много лестного от графа Тремейна. Кроме того, по его словам, всегда приятно провести время в обществе красивой молодой леди и мороженого.

Время прибытия на бал леди Присцилла рассчитала идеально: кареты еще не сбились в очередь, но и гостей в зале было уже вполне достаточно. Так как предполагался летний бал, закуски и напитки накрыли на длинных столах у дальней стены, так что гости могли утолить голод и жажду, не отвлекаясь от танцев надолго. Анна, войдя внутрь, привычно поискала взглядом кресла, предназначенные для престарелых родственниц и прочих нетанцующих дам, но Луиза увлекла подругу прочь от «скорбного угла», как она всегда называла эти «посиделки». Леди Присцилла, кстати, осталась рядом с графом Тремейном, который приветствовал прибывающих гостей. Анна даже позавидовала матушке: хорошо быть немолодой вдовой, многие правила света уже не имеют над тобой власти. Граф Рэйвенвуд куда-то ретировался, едва провел дам в зал. Анна, кстати, заметила тщательно припудренный синяк на скуле графа. Кажется, Луиза все же выразила свое недовольство внезапным исчезновением супруга. Впрочем, касаться этой темы Анна не стала, справедливо полагая, что это – дело семейное.

– Ты сегодня не должна пропустить ни одного танца! – напутствовала Анну Луиза.

– Если ты думаешь, что я буду бегать по залу и умолять джентльменов позволить мне внести их имя в мою бальную карточку, то ты ошибаешься.

– Тебе и не придется, моя дорогая подруга. Кажется, сейчас все мужчины в этом зале начнут стягиваться к тебе, как пчелы к цветущей розе.

Анна с опаской огляделась: действительно, несколько джентльменов приближались к ним с Луизой с разных сторон, явно намереваясь просить разрешения пригласить на танец. Анна взглянула на бальную карточку: несколько вальсов, пара менуэтов, мазурка, котильон и пара кадрилей. Если найдутся кавалеры на все танцы, то есть вероятность, что завтра она не сможет встать с постели из-за ужасной боли в ногах. Пока гости собирались, бальная карточка Анны оказалась заполненной.

– О, как я и думала, ты имеешь успех! – одобрительно кивнула Луиза, заглянув в карточку Анны. – А у меня осталось еще два танца: вальс и котильон. Вальс я сохраню для Руперта, а вот на котильон надо кого-нибудь найти.

– Вот, кстати, и граф Рэйвенвуд, – Анна указала кончиком веера в нужную сторону.

Граф направлялся к ним, ловко лавируя в уже достаточно густой толпе.

– Дорогая графиня, мисс Суэверн, – Руперт изящно подхватил дам под локоток и сопроводил к столу с закусками. – Луиза, надеюсь, ты оставила для меня вальс?

– Конечно, дорогой. – Луиза с интересом рассматривала фрукты, видимо, решая, что же ей съесть. – Только у меня остался еще и свободный котильон.

– О, запиши меня. Как муж, я имею право на два танца.

– Они идут подряд, это будет неприлично.

– А мне кажется, нам простят маленькую вольность. Если вообще, гм… обратят на это внимание.

– А куда ты опять пропадал? Кажется, это становится традицией. Я имею в виду твои внезапные и необъяснимые исчезновения.

– Это исчезновение объясняется теми же причинами, что и прежнее.

– Радуйся, что у меня нет желания и настроения извлекать из тебя правду раскаленными щипцами, – пригрозила мужу Луиза и вернулась к выбору фруктов.

Руперт с опаской и сомнением посмотрел на супругу и повернулся к Анне, которая угощением пренебрегала. Все же корсет оказался слишком тугим. Или ежедневные визиты в кафе были явно лишними.

– Мисс Суэверн, сегодня вы затмили всех.

– Это первый бал сезона, граф. Я вполне допускаю, что способна затмить дебютанток, выбор нарядов которых ограничивается белым цветом, но затмить опытных великосветских дам… Мне, провинциальной девушке? – Анна решила, что стоит проявить скромность. На самом деле она не была склонна к преуменьшению своих достоинств и действительно отметила, что мало кто в бальной зале графа Тремейна мог составить ей конкуренцию. Видимо, матушка была права, когда говорила, что красота иногда может стать более ценным товаром, чем богатство и родословная, – потому что является редкостью.

– Когда вы с Луизой были дебютантками, – граф мечтательно зажмурился. – О да! Я отлично это помню. Даже тогда, сидя в уголке с престарелыми матронами, вы, мисс Суэверн, притягивали взоры.