«Возможно, нет ничего необычного в том, чтобы женщина отправлялась в путешествие с целью познания окружающего мира, расширения кругозора или культурных исследований; однако же – и я полностью в этом убеждена – она обязана притом оставаться женщиной. Нет ничего достойного в том, чтобы, уподобляясь мужчинам, носить брюки, высокие сапоги и рубаху с жилеткой, надевая сверху модный сюртук; даже дикари в африканских джунглях должны видеть, что англичанка, которая забралась так далеко, не боится запачкать юбки в зловонном болоте».

Англия, 1876 год

– У меня для тебя две новости, – сказала леди Уэйнрайт, – и если вторую еще можно счесть приятной – или, во всяком случае, ты ее можешь таковой посчитать, – то первая не слишком хороша. Сядь.

Роуз опустилась в кресло напротив бабушки, сложив руки на коленях (дань скорее привычке, чем благовоспитанности) и, слегка улыбнувшись, промолвила:

– Я вся внимание.

– Герберт умер.

– Вот черт! – не удержавшись, высказалась Роуз. Впрочем, бабушка крепкие выражения внучки пропускала мимо ушей, да и сама иногда отпускала соленое словцо. Так что лишь кивнула:

– Точнее и не скажешь, девочка моя. Вот черт – это самое мягкое описание ситуации. Как ты понимаешь, с сего момента для нашей семьи настало время перемен. Ко мне обратился душеприказчик покойного графа Дарема, некий мистер Липман, и попросил – я бы сказала даже, потребовал, однако напрямую требовать у меня он не решился, – чтобы мы немедленно отыскали Александра.

Несмотря на то что новость о смерти Герберта была печальной, Роуз не сдержала улыбки. Требовать что-то от бабушки Эммы – все равно что пытаться разогнать ивовой веточкой грозу. Эмма не поддавалась давлению, не реагировала на шантаж и провокации и никогда никому не повиновалась, кроме мужа. Вернее, мужей, так как за свою жизнь бабушка связывала себя брачными узами дважды.

– Я представляю, что ты ему сказала.

– Ничего особенного, моя дорогая. – Узкое благородное лицо леди Уэйнрайт светилось от удовольствия – явно при воспоминании о разговоре с нотариусом, над которым она одержала верх. Впрочем, довольное выражение тут же исчезло, сменившись беспокойством. – Однако ты понимаешь, какие проблемы это нам принесло?

– Проблемы, насколько я вижу, у моего кузена, а не у нас, – заметила Роуз. – В какие сроки ему надлежит явиться к этому мистеру Липману?

– В права наследства он вступит только через полгода, однако передача титула – дело хлопотное, и душеприказчик хотел бы начать как можно скорее. После того как я показала ему, что с нашей семьей не шутят, он сделался невероятно вежлив и едва ли не на коленях умолял меня поскорее послать весточку Александру. И ты не права, деточка, когда говоришь, что проблемы у Александра. Они, увы, и наши тоже.

– Но что плохого? Мой кузен станет графом Даремом. Хотя кто бы мог это ожидать. – Роуз постучала указательным пальцем по нижней губе, как всегда делала в задумчивости. – Нам остается лишь греться в лучах его славы. Мне ужасно жалко бедного Герберта, он вроде не был стар?

– Ему не исполнилось и пятидесяти. Вот до чего доводит невоздержанность в вине и пристрастие к связям с дурными женщинами. Слава богу, он хоть картежником не был, – фыркнула бабушка. Она дотянулась до кисета, лежавшего на низком столике рядом, и начала набивать трубку. – Но каждый из нас имеет маленькие скверные привычки.

– Однако титул налагает большую ответственность, – возразила Роуз, – а ты ведь не графиня Дарем.

– И никогда не стремилась. Упаси боже! Нет, этот титул пусть носит та дряхлая старуха, а я обойдусь. Но вот Александр… – Бабушка энергично уминала табак крепкими желтоватыми пальцами. – Болезнь, сгубившая Герберта, явилась закономерным следствием его распутного образа жизни, поэтому в приличном обществе мы будем говорить, что бедолага умер от простуды. Его кузина, эта старая дева Бриджит, все мне написала. Письмо на каминной полке, потом ты можешь его прочесть. Но дело не в нем, а в твоем кузене. И тут мы подходим ко второй новости.

– Если мистер Липман так хочет найти Александра, почему бы ему не написать Александру?

– Потому что никто не знает, куда писать. В последний раз я получила от твоего кузена весточку… дай-ка вспомню… да, больше восьми месяцев назад. Письмо пришло из Каира. С тех пор Александр мог уехать и снова затеряться, и мы его не отыщем, пока он сам того не захочет.

– Как будто мы когда-то стремились его искать.

– Это верно. – Бабушка сделала паузу, достаточную, чтобы закурить. Роуз терпеливо ждала. Выпустив колечко ароматного дыма, Эмма покивала, удовлетворенная результатом, и продолжила: – Но сейчас все изменилось. Мальчишка не может пропадать годами, будучи графом Даремом; хочет он того или нет, ему придется появиться в Англии. Каждый дворянин знает свой долг перед обществом, и, поверь мне, Александру он тоже прекрасно известен. Все, что требовалось от него, как от лорда Уэйнрайта, он исполнял, но требовалось-то немного. Я весьма ценю его доверие, и мне нравится управлять тем, что у нас есть, однако я не вечна. Александр это знает. – Еще несколько колечек медленно поплыли к потолку, украшенному деревянной резьбой: надувшие щеки херувимы, головки беспечных чертенят… – Когда он был здесь в последний раз, мы обо всем договорились.

– И ты мне об этом рассказывала, – нетерпеливо произнесла Роуз. – Тогда в чем же вопрос? Александр наверняка иногда получает почту. Нужно разослать письма – в отели, где он привык останавливаться, или его друзьям – и ждать. Он объявится.

По правде говоря, кузен Александр не слишком волновал Роуз. Она не видела его с тех пор, как была тринадцатилетней девчонкой, и почти не помнила. Кузен не любил Англию и редко появлялся здесь – по правде говоря, с тех пор его никто не видал ни разу, – а правила семьи были довольно просты: каждый волен делать то, что ему заблагорассудится, и распоряжаться своей жизнью в меру своего разумения.

Только однажды Роуз пришлось поступить так, как желала не она сама, а как требовалось семье. Об этом не хотелось вспоминать, но Роуз не сожалела. И решение тогда принимала все равно она.

– Не думаю, – покачала головой бабушка. – Ты же понимаешь, что это может затянуться. Потому я и позвала тебя.

Роуз заподозрила подвох немедля.

– Не хочешь ли ты сказать, – медленно произнесла она, – что этим должна заняться именно я?

– Приятно, что ты так догадлива. Да, я хочу просить тебя об этой услуге.

– Написать несколько писем? Охотно.

– Найти Александра. Отправиться в Каир и отыскать его, а если его там нет – выяснить, куда он уехал. Ведь ты уже бывала в Каире и намеревалась посетить его вновь.

– Но, бабушка! – воскликнула Роуз в замешательстве. – Ты же знаешь, что я собираюсь в Россию!