Завтра утром, трезво взглянув на вещи, она начнет презирать его за то, что он воспользовался ее минутной слабостью. За то, что он лишил ее девственности — того, что девушка должна отдавать добровольно, без всякого давления и нажима.

Мэллори сочтет его предателем, и будет права. Адам чувствовал, что предаст их дружбу. А потом она начнет ненавидеть его. И этого Адам уже не переживет…

Собрав в кулак всю свою волю, Адам взревел и отпрянул от Мэллори. Он откатился па край кровати, стараясь не касаться ее вожделенного тела, и сел. Огонь желания полыхал в крови и нестерпимо жег. Адам лихорадочно вцепился в столбик кровати, стараясь подавить терзавшее его возбуждение.

— Адам! — позвала Мэллори. — Что случилось? Почему вы сидите там?

Он не ответил. Мэллори медленно села на постели и только тут заметила, что ее рубашка расстегнута на груди от ворота до пояса. Ахнув, она быстро запахнула ее и стала одергивать подол, пытаясь прикрыть обнаженные ноги. Ее лицо зарделось от стыда. Наблюдая за ней, Адам еще раз убедился в том, что вовремя остановился. Он поступил правильно, не позволив им совершить непоправимое, о чем бы они оба потом пожалели.

— Мне надо идти, — сдавленным голосом промолвил Адам.

Мэллори подняла голову, все еще сжимая ворот рубашки.

— Идти? Но…

— Уже поздно, я и так задержался у вас дольше, чем следовало бы.

— Да, но…

— Вам надо поспать. — Он встал и отступил на шаг от кровати. — Увидимся завтра, за обедом. Спокойной ночи, Мэллори.

— Спокойной ночи, Адам, — пробормотала Мэллори, судорожно вцепившись в ворот рубашки.

Что-то все голосе насторожило Адама. Он остановился, хотя знал, что этого не следовало делать. Ему нужно немедленно покинуть комнату. Однако Адам не трогался с места.

— Что такое? — спросил он.

Мэллори жалобно взглянула на него. Она даже не думала притворяться или что-то скрывать от Адама.

— Мне страшно…

К горлу Адама подкатил комок.

— Все будет хорошо, — попытался он успокоить Мэллори.

— Но что, если мне снова привидится кошмар? Или я не смогу заснуть? Не уходите…

— Мэллори! — зажмуриваясь, простонал Адам.

— Прошу вас, ну пожалуйста, останьтесь еще хотя бы на пару минут. Я знаю, что вам нельзя пробыть здесь до утра. Но поймите, я боюсь оставаться одна.

Адам снова крепко ухватился за столбик кровати, пытаясь справиться с волнением.

— Пожалуйста, Адам…

«Скажи „нет“, — приказал себе Адам. — Пожелай ей спокойной ночи и покинь спальню».

— Хорошо, я посижу на стуле, — произнес он вслух.

— Но он стоит так далеко… Лучше присядьте на кровать. На краешек хотя бы. Кровать большая, вы и не заметите, что я нахожусь, рядом.

«Что за ребячество?»— подумал Адам.

Ему вдруг пришла в голову мысль, что Мэллори не в своем уме. Неужели она забыла о том, чем они занимались на этой кровати всего лишь пару минут назад? Но, взглянув на нее, он заметил, что ее лицо покрывает смертельная бледность, а глаза лихорадочно блестят. Страх не менее сильное чувство, чем страсть. Он может толкнуть человека на что угодно.

— Я побуду здесь еще полчаса, — процедил сквозь зубы Адам, — Не больше.

«И кто из нас после этого действительно сошел с ума?» — с горечью подумал он.

— Застегните ночную рубашку и накройтесь одеялом, — добавил он.

Мэллори снова покраснела, а за тем начала лихорадочно выполнять его распоряжение. Когда она натянула одеяло до подбородка, Адам сел на краешек постели в изножье широкой кровати и прислонился спиной к столбику.

В комнате повисла тишина.

— Вам там неудобно сидеть, — прервала молчание Мэллори.

— Очень даже удобно, — буркнул Адам и заерзал, пытаясь принять более удобную позу.

Они снова помолчали.

— Кровать очень просторная, — прошептала Мэллори. — Вы можете прилечь и вытянуть ноги.

— Вы бы лучше поспали, — с досадой посоветовал Адам.

— Я не могу уснуть, вы находитесь слишком далеко от меня.

— Нас отделяют всего лишь несколько футов. Закройте глаза и постарайтесь заснуть.

В комнате снова стало тихо. Однако не успел Адам досчитать до десяти, как Мэллори опять прервала молчание:

— Простите, но мне не спится. Не сердитесь на меня!

Адам от досады прикрыл глаза.

— Я не сержусь, — буркнул он.

— Но…

— Все отлично. Я прилягу на кровать, если это поможет вам уснуть.

«Черт подери, я отсюда живым не уйду, — подумал он. — Она убьет меня!»

Он встал со своего места, а затем улегся на свободную половину кровати, рядом с Мэллори.

— А обувь? — напомнила она.

Проворчав что-то себе под нос, Адам снял кожаные туфли и, вытянув ноги на кровати, принял полусидячее положение, прислонившись спиной к столбику.

— Так сойдет? Я нахожусь достаточно близко?

Мэллори кивнула.

— Спасибо, Адам.

Он сразу растаял, его досада бесследно исчезла.

— Спите, дорогая моя.

Мэллори послушно закрыла глаза.

«Как только она задремлет, я уйду», — решил Адам.

Однако прошло пять минут, потом десять, а Мэллори все никак не могла уснуть. Наконец он услышал ее ровное мерное дыхание и попытался тихо встать с постели, но Мэллори тут же зашевелилась, проснувшись.

Адам, вздохнув, медленно сполз на подушки. Мэллори повернулась на бок и взглянула на него сонными глазами. Протянув руку, она положила ладонь на его плечо и снова закрыла глаза. Назвав себя полным идиотом, Адам смирился со своей злосчастной судьбой.

Теперь, чтобы уйти, ему нужно было дождаться, пока Мэллори крепко уснет. Но сколько для этого потребуется времени? Полчаса, час, два?

Адам широко зевнул. Свеча догорела, и комната погрузилась во мрак. Его веки как будто палились свинцом, глаза начали слипаться. Дыхание Мэллори снова стало ровным.

«Еще пара минут, и я смогу уйти», — подумал Адам и провалился в глубокий сон.

Мэллори безмятежно спала, чувствуя и во сне присутствие Адама. Она была довольна тем, что он заснул рядом с ней. Она попросила его остаться, и он пошел ей навстречу. Улыбнувшись, Мэллори перевернулась на другой бок и прижалась щекой к плечу Адама. От мягкой ткани его рубашки исходил пряный мужской запах.

Адам зашевелился во сне и обнял Мэллори. Счастливая и уверенная в том, что кошмары ей сегодня не грозят, она снова крепко уснула.

Через некоторое время ее разбудил голос Адама.