Но потом появилась звезда.

Вернее, это был Марс – каким его иногда видно по ночам с Земли. Маленькая искорка вспыхнула над нами, и под аккомпанемент мелодичного голоса поплыла, подобно светлячку, в густой темноте.

– Одна, – прошептала, едва сдерживая смех, Лида.

Заиграла музыка – впервые с начала представления. Правда, тихие струнные переливы, скорее, подошли бы фильму о несчастной любви, чем сумрачной бессветной ночи, которую старательно воссоздавал проектор.

Появилась еще одна звезда – точнее, Венера (о чем не преминул сообщить незримый ведущий), – и две мерцающие песчинки завертелись над нами, как в водовороте, красиво взлетая ввысь.

– Две, – шепнула Лида.

Загорелись другие звезды – не такие яркие, тающие в искусственной ночи. Плавная электронная музыка зазвучала совсем жалобно и тоскливо, а причудливый танец тусклых искорок под черным куполом напоминал все, что угодно, но только не движение звезд, как пытался уверить нас ведущий.

Лида перестала считать и со скучающим видом наблюдала за представлением.

Музыка ускорилась, послышалось тревожное пение горна, и в тот же миг купол над нами расцвел мириадами звезд, закружившихся в обморочном вихре – так близко, что можно было достать их рукой.

– Здесь и сейчас, – прозвучал голос ведущего, – мы способны достичь невозможного, отправившись со скоростью, превышающей скорость света, к далеким мирам.

Я повернулся к Лиде. Она молчала и смотрела на звезды. Звезды отражались в ее глазах.

Искусственное небо над нами заколыхалось, искристые песчинки застыли под куполом, а потом зазвучала бодрая музыка – торопливый ритм ударных напоминал биение сердца, – и бесчисленные созвездия понеслись нам навстречу, возникая из пустоты.

– Вот такой вид представился бы космическому путешественнику, летящему на корабле со скоростью…

Танец звезд ускорился, тусклые огоньки превратились в стремительные световые росчерки – как на снимках с большой выдержкой, демонстрирующих суточные обороты Земли. У меня даже закружилась голова. Но потом небо погасло, музыка сникла, сойдя на нет, и установилась тяжелая черная тишина – кто-то остановил вечное движение Вселенной, нажав кнопку на пульте.

– Интересно, – прошептала Лида, – а звездные карты у них правильные? Мне кажется, здесь все еще хуже, чем в том забавном кафе.

– Да, образовательный потенциал у этой программы, конечно, оставляет желать лучшего.

Тем временем проектор изображал радиоактивный рассвет. Солнце плыло к вершине купола, оставляя после себя искрящийся след.

– Запись пошла по кругу? – спросила Лида.

– Похоже на то, – согласился я.

Но Солнце, вместо того чтобы исчезнуть, пройдя сквозь своды, застыло под потолком, и ведущий торжественно произнес:

– А теперь мы снова сделаем невозможное и перенесемся на сотни лет вперед, когда именно здесь, с этой самой точки, можно будет наблюдать полное солнечное затмение.

Лида зевнула, прикрыв ладонью рот.

Солнце под куполом вздрогнуло, и с одной стороны его стала затягивать ровная темнота – тень от блуждающей Луны. Ведущий что-то говорил, но я уже не слушал; Лида тоже с интересом смотрела в потолок. Тьма поглощала Солнце – вскоре оно превратилось в яркий горящий полумесяц, как народившаяся луна, а затем от него осталась лишь тонкая исчезающая полоска света.

После этого тень полностью заслонила Солнце.

Секунду или две – не дольше, чем длится взволнованный вздох – под куполом висела страшная черная Луна. Но потом искусственное небо над нами погасло, сгустилась темнота, даже зажглись редкие робкие звезды, и над черным диском Луны расцвела пылающая солнечная корона – яркий, красивый нимб, который переливался и дрожал, как последнее дыхание.

– Полная фаза затмения, – рассказывал электронный ведущий, – длится лишь несколько минут. Мы просто помолчим это время, с восторгом любуясь воцарившейся среди дня ночью.

Огромное черное Солнце горело, источая прощальный свет.

– Пока в столице царит ночь, – продолжал ведущий, – тень от Луны со скоростью километр в секунду движется по пригородам и…

– Он же обещал помолчать, – прыснул я.

Но Лида мельком взглянула на меня и приложила указательный палец к губам.

Наконец тень начала спадать, загорелся яркий серп освобожденного Солнца, просветлело полимерное небо, погасли фальшивые звезды.

– Это было… – прошептала Лида.

Солнце полностью освободилось от черной кошмарной мантии и, вспыхнув, устремилось к вершине купола, продолжая абсурдный восход.

Над нами горело пустое голубоватое небо, как в засушливый день.

Ничего не происходило. Ведущий старательно выдерживал бессмысленную паузу, пока радостно не объявил:

– Благодарим вас за посещение…

Спинки кресел с протяжным шипением поползли вверх, принимая вертикальное положение; зажглись над дверями деловитые зеленые таблички. Мы с Лидой влились в нетерпеливую толпу, которая уже толкалась у выходов. Можно было подумать, что все присутствующие опаздывают в другой звездный театр, на другой сеанс.

– И как тебе? – спросил я Лиду, когда мы выбрались в заполненный людьми коридор. – Честно говоря, не совсем то, что я…

– Мне понравилось, – сказала Лида.

Она взволнованно пригладила волосы и улыбнулась.

– Понравилось? Звезды?

– Звезды не очень. Слишком уж все было театрально. Но затмение… Это было очень красиво. К тому же звезды мы можем увидеть и сами, а вот до следующего полного затмения точно не доживем.

Мы вышли на улицу.

Был уже глубокий вечер, рекламные экраны на крышах показывали как заведенные, одинаковую постановку – фактурную бутылку содовой, у которой взрывалось горлышко, выпуская в воздух бурный пенистый фонтан, снова и снова, вздрагивая при перемене кадра и начиная все с самого начала. Под скоростными путями вытянулись сверкающия неоновые стрелы. Включились фонари и лампы на стенах. Город заливало искусственным светом, но на темном облачном небе горела одна-единственная звезда.

– Искусственный спутник? – предположила Лида и хитро прищурилась. – Или Венера?

– Ты знаешь, – сказал я, – на самом деле солнечные затмения происходят по несколько раз в год. Нужно просто выехать из Москвы, чтобы их увидеть. Тут дело в том, что тень от Луны не такая большая и…

Лида рассмеялась.

– Это все ромовый коктейль.

– Я и не сомневался.

– Но, – сказала Лида, – честно говоря, я хотела бы прийти сюда еще раз.

– Значит, придем сюда еще раз, – сказал я.

Лида как-то странно посмотрела на меня. Ее сумочка висела на другом плече.