Но в этот вечер Билл не был настроен охотиться. Нет, не сегодня. Сейчас он только приглядится, подготовится, выберет, вдохновится... Ночь разведки!

У входа Билл приметил обворожительную особу, но ее шорты и обычная спортивная футболка моментально разочаровали его. Почему в разгар лета женщины опускаются до такой безвкусицы? Трудно найти хотя бы одну, одетую стильно, модно и женственно.

С другой стороны, в жару многие собирают волосы сзади. У Билла такая прическа прочно ассоциировалась с хорошими манерами, высоким социальным статусом, образованностью, развитым интеллектом и... скрытой плотской распущенностью. По его мнению, подобные женщины обладали неуемным сексуальным аппетитом.

Но у примеченной им дамы волосы были распущены. К тому же она была в отвратительных сандалиях на плоской подошве и даже не закатала рукава футболки, чтобы обнажить лакомый верх руки.

Мусор, не стоит внимания. Банальна, как воробей, и так же неинтересна.

Блондинка в красном платье и красных туфлях. Нет, слишком дряблая.

Долговязая негритянка? Слишком юная.

Шикарная женщина из Центральной Америки, смуглая, как зернышко кофе. Но что ей сказать?

Нечто коренастое и невзрачное. Канцелярская крыса с подпрыгивающей походкой и лягушачьим лицом. Простите, мэм, нам явно не по пути.

И вдруг появилась приличная кандидатура. Она садилась в старенький седан. Билл поставил фургон рядом и чуть заехал на ее парковочное место, будто претендуя на него. У женщины были вьющиеся темные волосы, высокий лоб и стройные ноги. Билла сразу привлекла ее одежда: средней длины юбка, туфли на высоком каблуке и насыщенно-пурпурного цвета блузка без рукавов. Барышня прекрасно знала, что у нее красивые руки. Билл на секунду представил себе ее фото на правах и написанные сбоку данные. Водительское удостоверение дает исчерпывающую информацию о владелице. В этой маленькой пластиковой карточке больше правды, чем раскроет вам женщина за всю жизнь.

Билл опустил стекло, чтобы позволить жертве по достоинству оценить красоту охотника. Он окликнул ее, она обернулась и улыбнулась в ответ. Милые зубки!

Она включила заднюю передачу и нажала на газ. Большой Билл внимательно смотрел на заднее сиденье за креслом водителя. Женщина попыталась вырулить машину, но Билл встал поперек хода. Он улыбался, и холодная злоба уже охватывала его.

Выбранная жертва открыла окно.

– Спасибо, что подождали, – сказала она.

– Пожалуйста, мэм.

– Только теперь вы загораживаете мне дорогу.

– Просто подумал, не хотите ли выпить чего-нибудь?

Красавица продолжала улыбаться. Билл не верил своему счастью. По правде говоря, он не верил, зная изменчивость женщин. Вот сейчас она внимательно рассматривает его, принимая сложное решение быстрее любого компьютера. Операция занимает секунду: оценить внешность, положительные и отрицательные стороны потенциального ухажера. Что перевесит – возможная опасность или удовольствие от общения с ним?

– Слушай, – отозвалась она, – я тут работаю, в ювелирном магазине. Приходи как-нибудь вечерком, может, глотнем кофе. Кстати, я Ронни.

– А меня зовут Билл.

– Клево! Приятно было познакомиться.

– Счастливо, Ронни.

Уэйн кивнул, стараясь походить на героя вестерна, потом отогнан фургон и пропустил Ронни.

Через минуту он уже записывал номер ее машины, на случай если она все же не работает в ювелирном. Билл не имел ничего против поисков и расследований. Это составляло часть его охоты. И ничто на свете не бесило его так, как ложь женщины, которой он доверял.

Парковка весьма удачно выходила на главные двери комплекса, а место, занятое Биллом, оказалось превосходным наблюдательным пунктом. Он выключил мотор и приготовился. Машина Ронни скрылась из виду. Одна из фар у нее была разбита. Какая улыбка у этой девушки! Билл почувствовал напряжение чуть ниже пояса.

Перед ним продефилировали девочки-тинейджеры, абсолютно не заинтересовавшие Билла. Все-таки он зрелый мужчина с соответствующими вкусами. Хотя, возможно, одна из девочек-подростков когда-нибудь превратится в женщину, способную ему понравиться. Билл предался заветной мечте: вот он мчится в быстрой машине с парой подружек на заднем сиденье, и их волосы развеваются на ветру. А третья – рядом с ним, и ее рука лежит у него на ширинке. Приемник орет, разнося по округе слова песни Брюса Спрингстина о парне, желавшем сесть на электрический стул со своей девчонкой на коленях. Вперед! В Лас-Вегас! Девяносто миль в час, а рядом – девятимиллиметровый ствол. Да что вы говорите, офицер?! Пиф-паф, офицер!

Как приятно воображать все это. И вместе с тем бессмысленно. Билл не был игроком, не стремился в Вегас и не собирался заканчивать свою жизнь в руках полиции. Он вообще не признавал мученичества в любом его проявлении, не видел в нем шика и блеска.

Билл Уэйн повернулся на кресле, встал, прошел в глубь фургона, надел свежие латексные перчатки и достал сумочки, держа их за ремешки. Затем припрятал их за сиденьем.

Он завел машину и выехал с парковки. Билл направился вдоль бульвара, по которому умчалась Ронни. Она наверняка наврала ему, хитрая ведьма! Билл приближался к своему дому, к своей святыне.

Он снова взялся за сумочки. Каждая пахла по-особому. Вдыхая их аромат, Билл испытывал почти неземное наслаждение. С первыми тремя женщинами все вышло не так: Билл не сделал то, что планировал. Поэтому он и сохранил на память эти милые предметы, принадлежавшие тем, кого он сильно любил.

Билл нажат на кнопку радио. Как бы он поступил, если бы мог все на свете?

Билл призадумался. Для начала надо бы развить эту самую совесть. С ней проще отличить добро от зла. А значит, появится шанс взять лучшее, выбрать то, что ближе сердцу.

Во-вторых, получить работу в "Сэддлбэк". Там прилично платят и ты целый день находишься в пропахшем сеном и кожей помещении, в окружении обуви, шляп, плащей и ремней. Или пойти в оружейники, которые участвуют в костюмированной акции в "Нотт Берри фарм", и любоваться барышнями в чепчиках.

Большой Билл вспомнил о том, как впервые увидел дом (точнее, уже бывший дом) Джона Уэйна, его далекого предка. Здание находилось за холмами, на островке ньюпортской гавани. Билл мог часами глядеть на него, и делал это множество раз. Затем он оживил в памяти тот вечер, когда ужинал на судне "Дикий гусь", принадлежавшем некогда герцогу. Ужин обошелся ему в 50 долларов, но Билл не жалел об этом. Он с восхищением вспоминал огромную деревянную стойку, за которой пил и играл Джон Уэйн. А неподалеку располагалась просторная каюта капитана и маленькие – для детей. Стоя на борту этого плывущего корабля, Билл чувствовал себя в самом сердце американского Запада.

Теперь Запад остался лишь в предместьях, но Билла это не огорчало. Именно в провинции находишь умиротворение и спокойствие, пусть и иллюзорное.