— Джосс, серьезно, что с тобой происходит?

Я сняла с полки роман Дэна Симмонса.

— Все вышло как-то само собой, Райан. Мы с Элли понравились друг другу. Иногда ей хочется насладиться моим блистательным обществом. Но у нее свой стиль жизни, не такой, к какому я привыкла. Ей нравится общаться с людьми, и поневоле я тоже стала более общительна.

— Джосс? — раздался голос за моей спиной.

Обернувшись, я увидела, что рядом стоит Элли и озабоченно хмурится. Я скользнула взглядом вдоль полок, выискивая Ханну.

— Ханна по уши закопалась в фэнтези, — успокоила меня Элли, моментально понявшая причину моей тревоги. — А вот я в полной растерянности. Не знаю, какую выбрать.

В руках она держала две книги. На обложке одной красовалась женщина в пышном платье Викторианской эпохи. Пара похотливых мужских рук пыталась проникнуть за ее обшитый кружевами корсаж. В названии что-то говорилось про соблазн. Другая книга была очередным романом Спаркса.

— Что посоветуешь?

Я без колебаний указала на прекрасную даму и ее соблазнителя:

— Уверена, это очень душещипательная история. Спаркса на этой неделе и так уже перебор.

Элли кивнула в знак согласия и вернулась в отдел любовных романов.

— Серьезно, скажите, где моя подруга Джосс и что вы с ней сделали? — верещала в трубке Райан.

— Джосс у аппарата. Но если ты собираешься упражняться на ней в искусстве психоанализа, она повесит трубку.

— Нет. В наш разговор явно встревает кто-то третий.

Я рассмеялась:

— Ладно, Райан, хватит валять дурака. Созвонимся потом. Передай Джеймсу привет и скажи, что он действительно мой должник.

— О чем это ты?

Все еще смеясь, я дала отбой и вернулась к Ханне и Элли. Они стояли в очереди в кассу, причем Элли была непривычно молчалива, а Ханна с вожделением смотрела на свою корзинку, наполненную книгами. Книг было столько, что я не представляла, как мы дотащим их до дома. Надо было захватить рюкзак.

Кассир принялся упаковывать книги в тонкие пластиковые пакеты, которые не внушали мне доверия.

— Может, вы дадите нам вон те, понадежнее? — указала я на пакеты, висевшие у него за спиной. — А то эти моментально порвутся.

— Пакет стоит пятьдесят пенсов, — лениво пожал плечами кассир.

— Девочка накупила у вас книг на сотню фунтов, и вы не можете дать ей пакет бесплатно? — возмутилась я.

— Девочка не потратила ни пенса, — заявил он, помахав подарочной картой.

— Верно. Зато человек, который купил у вас карту, здорово потратился. Надеюсь, вы пошутили, когда предложили нам заплатить за пакеты?

— Нет, не по-шу-тил, — произнес он по слогам, словно разговаривал с ненормальной. — Если вы не хотите платить, мы можем предложить вам только тонкие пакеты.

Я была готова сдаться, но его хамская манера и наглая морда, на которой было написано «ненавижу свою работу и кретинов-покупателей», вывели меня из себя. Только я открыла рот, чтобы сказать этому гаду все, что о нем думаю, Элли схватила меня за рукав. Оглянувшись, я увидела, что она белая, как бумага, и с трудом стоит на ногах.

— Элли! — Я схватила ее под руку, и она тяжело повисла на мне.

— Элли! Элли! — испуганно повторяла Ханна, поддерживая сестру с другой стороны.

— Ничего страшного, — пробормотала Элли. — Просто у меня разболелась голова… и все поплыло перед глазами.

— Опять?

На этой неделе у Элли был уже третий приступ дикой головной боли.

Надо было скорее вывести ее на воздух, но я не могла смириться с поражением в стычке с кассиром.

— Упакуйте книги в нормальные пакеты, — процедила я, окатив его таким ледяным взглядом, что, по моим расчетам, бедняга должен был превратиться в сосульку.

— Дай ты им пакеты, — сказала девушка, сидевшая за соседней кассой.

— Но…

— Не связывайся!

Не обращая внимания на его кислую гримасу, я повернулась к Элли:

— Тебе не лучше?

Элли по-прежнему была бледной, но взгляд прояснился, и на ногах она держалась более уверенно.

— Лучше. Я сама виновата — сегодня весь день ничего не ела. Вот мне и стало плохо.

— А как голова?

— Скоро пройдет, — улыбнулась Элли. — Честно говоря, из-за этой учебы я вообще забываю о еде. Все время нервотрепка и спешка, так что часто кусок в горло не лезет. Надо за собой следить.

— Возьмите.

Кассир протянул нам два увесистых пакета.

— Спасибо, — буркнула я, один взяла сама, а другой протянула Ханне.

— Дай мне. — Элли хотела забрать ношу у сестры.

— Нет-нет, не надо. — Я придержала ее за локоть. — Сейчас мы пойдем в кафе и засунем в тебя какую-нибудь еду.

Элли пыталась спорить, говорила, что хорошенько поест за обедом у мамы. На этот раз мне удалось вежливо отклонить приглашение на воскресный семейный обед, убедив Элли в своем страстном желании несколько часов поработать. В конце концов мне удалось уговорить ее зайти в маленькое уютное бистро за углом. Мы двинулись по Принц-стрит, причем Ханна ухитрялась читать на ходу, одной рукой вцепившись в книгу, а другой — в руку Элли. Не представляю, как ей это удавалось. У меня подобный фокус вызывал что-то вроде приступа морской болезни.

Мы с Элли болтали о приближающемся Эдинбургском фестивале, когда я увидела Брэдена. В последний раз мы с ним виделись в пятницу, в баре, где я работала. Большая шумная компания — Элли, Адам, Дженна, Эд, Брэден и несколько его коллег — заглянула туда по пути в «Пламя». Мы почти не разговаривали, и его обращение со мной по-прежнему не выходило за пределы чисто дружеских отношений.

Я уже привыкла, что при виде Брэдена меня обуревает сложная гамма чувств. Но все это оказалось сущим пустяком в сравнении с тем потрясением, которое на меня обрушилось, когда я заметила, что он… не один.

Брэден двигался в нашу сторону, выделяясь из толпы ростом и… да, надо это признать, бьющей в глаза сексуальностью. Сегодня на нем были темно-синие джинсы, черные ботинки и тонкий серый джемпер, который чертовски выгодно обрисовывал его роскошные накачанные мускулы.

В его руке была другая рука. Чужая рука.

Рука девицы, которую я никогда прежде не видела.

— Брэден, — произнесла Элли.

Ханна тут же вскинула голову от книги и просияла.

— Брэден! — завопила она.

Брэден, с улыбкой смотревший на свою спутницу, повернулся на голос. Его улыбка стала еще шире, когда он увидел Ханну.

Мне отчаянно хотелось провалиться сквозь землю, но, увы, это было невозможно. Меня скрутило от ревности. Я и думать не думала, что способна на подобное.