ним такую возможность только вчера, когда обсуждал последние детали инспекции.

Она пожала плечами и покачала головой. 

— Нет. Но что еще можно с ними сделать? Вряд ли можно превратить их все в музеи, это никогда не привлекло бы столько туристов из-за рубежа и не принесло бы прибыли. Но подумай о туристах, которые стекались бы сюда, желая остановиться в причудливых отелях Каджарана один за другим или сыграть свадьбу рядом с венецианским каналом в пустыне, и подумай о занятости, которую можно было бы создать, обслуживая переполненные отели, а не поддерживать шесть пустых дворцов, ожидающих следующего визита своего эмира.

Он потер подбородок между большим и указательным пальцами. 

— Может быть, это хорошая идея. Дворцы нельзя продать, но их можно сдать в аренду сети роскошных отелей для управления...

— Да! — сказала она, прерывая его мысли, — но не «Дворец веселья». Он совсем другой. Ты должен открыть его людям Каджарана. Дворец все еще может быть отелем, но парк должен быть бесплатным для всех граждан, которые просто хотят посетить его со своими семьями.

— А тем, кто будет проживать в отеле, — сказал он, заинтригованный, — им придется бороться с толпой, чтобы получить доступ к аттракционам, которые другие получают бесплатно?

— Ну… дай им два часа эксклюзивного использования вечером или утром. Я не знаю. Это не совсем в моей компетенции. Я просто предлагаю свое предложение. И хотя ты, вероятно, заработал бы деньги, если бы превратил их все в бутик-отели, было бы просто обидно, если бы жители Каджаресе не могли наслаждаться тем, что является их собственным наследием, особенно парком развлечений.

Не ее специализация. Так почему же в том, что она сказала, было столько смысла? Вплоть до того, что она предложила каджарийцам возможность попробовать роскошь и поблажки, за которые они так невольно заплатили.

— Как ты пришла на работу в «Летную няню»? — Спросил он, размышляя об этой женщине, которая присматривала за младенцами и детьми и находила решения проблем, выходящих далеко за рамки ее очевидной компетенции.

— Просто, — сказала она. — Мы с Салли вместе учились в школе, а затем в университете. Когда они со Стивом основали компанию "Летная Няня", я ухватилась за возможность присоединиться к ним.

— Похоже, вы хорошие друзья.

— Самые лучшие. Салли мне как сестра. Когда мои родители умерли, я была опустошена. Она держала меня в движении. А потом, когда я излила свое горе в любовную связь с мистером не тем человеком, которая закончилась поразительно плохо, она была рядом, чтобы собрать осколки. Я обязана ей своим здравомыслием.

— Что случилось, — спросил он, — с этим мистером не тем человеком?

— Это была моя вина в той же степени. Я так хотела, чтобы все получилось, мне нужно было любить кого-то достаточно сильно, чтобы компенсировать потерю родителей, а я была слишком нуждающейся, слишком требовательной. Конечно, теперь я это понимаю. Я знаю, что, когда он попытался мягко бросить меня, я не отпустила его.

— Так чем же все закончилось?

Она слабо улыбнулась. 

— Плохо. Он объявил всему миру, чтобы блокировали меня в каждом аккаунте в социальных сетях, на который он подписан, потому что я "сука, полная корова и дерьмо в постели". Это были его точные слова. Имей в виду, они сработали.

— Ты не такая, — сказал он, — для протокола.

Она слегка улыбнулась. 

— Для протокола, благодарю тебя. И я бы предпочла, чтобы ты нигде этого не публиковали, если тебе все равно.

Настала его очередь улыбаться. Парень был неудачником, это было ясно. 

— Тебе будет лучше без него. Любой, кто мог говорить такие вещи, недостоин, быть другом, не говоря уже о любовнике, особенно когда уже пал так низко.

— Я знаю. Салли сказала то же самое.

— Тогда почему забота о детях? — Спросил он, меняя тему, потому что мысль о ней с другим мужчиной внезапно стала неприятной и не той, на чем он хотел останавливаться.

Она пожала плечами.

— Я точно не знаю. Но я всегда любила маленьких детей, может быть, потому, что я была единственным ребенком в семье и росла одна. Они всегда очаровывали меня. Когда я узнала, что могу зарабатывать на жизнь, работая с ними, это показалось мне несложным делом.

Он кивнул, хотя и не был уверен, что до конца понял. Он вырос один и в основном держался особняком. Если бы он случайно не встретил своих трех братьев по пустыне, он, вероятно, до сих пор бродил бы по миру в одиночестве.

— Поужинай со мной, — сказал он по наитию, потому что понял, что они приближаются к Старому дворцу, и скоро она извинится и уйдет в свои покои к Атии, а ему вдруг стало тошно от одиночества.

Она выглядела взволнованной, ее губы приоткрывались и закрывались, как будто искали и не находили слов.

— Только ужин.

— Угу... Я должна проверить, как там Юсра и Атия. Нас не было так долго.

— Так проверь.

— А если Юсра устала?

— Возьми с собой на ужин Атию, — сказал он, сам удивляясь тому, что говорит серьезно. — Бери ее, — добавил он. 

Все, что угодно, лишь бы отсрочить то время, когда она снова закроется от него.

Она моргнула.

  — Почему ты вдруг стал таким внимательным?

Он повернулся к ней, стараясь не протянуть руку и не коснуться ее, как он хотел весь день, прикоснуться к расплавленному закату ее одежды, почувствовать ее тепло, но, в конце концов, он протянул руку и обхватил ее. Никакого давления, просто взял за руку, тепло и верно. 

— Потому что у меня только что был лучший день за долгое время. И я не хочу, чтобы это заканчивалось.

Боже, он говорил серьезно. Дрожь Торы расцвела по всему телу. От одного прикосновения его руки. Судя по значению его слов и темному выражению его глаз, он действительно имел это в виду. И это был хороший день. У нее была личная экскурсия по шести удивительным дворцам, и она была одновременно ослеплена их великолепием и потрясена их расточительством, в компании мужчины, который знал, как воздействовать на нее, будь то физически или эмоционально.

Она отчетливо осознавала, что они только что въехали в ворота дворца. Понимая, что скоро перед ними откроются двери, и внешний мир вторгнется, и момент будет упущен как, возможно, и сам Рашид, которого увезут, чтобы исправить любую проблему, которая осаждает страну в очередной раз, требующую решения.

Она не хотела, чтобы мир вторгался. Пока нет.

Для мира будет достаточно времени позже.

— Да, — сказала она. — Я поужинаю с тобой.

— Хорошо, — сказал он, поднося ее руку к