Один из их товарищей лежал на носилках, укрытый одеялом, и трясся в лихорадке. Никлис помнил только его имя – Рутгер Микельссон, кнехт, который два дня назад слег во время перехода. У него внезапно начались судороги. Дальше Рутгера несли на носилках.

– Солдаты! – раздался из толпы чей-то голос.

Он был слабым и по-старчески хриплым, но услышав его, все тотчас же смолкли.

Никлис внезапно увидел, что кричал старик. Морщинистый такой старикашка в черной рясе. Рядом с ним был его подручный – мальчишка, который держал факел.

В следующее мгновение Никлис подумал, что он еще спит – потому что мальчишкой с факелом был не кто иной как его собственный младший брат.

– Ты видишь то же, что и я? – осторожно поинтересовался он у Самуэля.

Тот кивнул.

– Да. Черт побери, это же Йоран!

И они уставились друг на друга, разинув рты от изумления.

– Достопочтенные солдаты! – обратился старик к собравшимся. – Мое имя Хасверос Мудрый! Я исцеляю людей и животных, и я знаю, что ваш товарищ тяжело болен… Говорят, что Рутгер стал жертвой Черной Смерти!

Над лагерем повисла мертвая тишина, когда Хасверос подошел к носилкам и у всех на виду задрал рубашку кнехта.

– Но у меня для вас хорошая новость, это не чума! – возвестил он. – Как вы видите, на теле Рутгера нет никаких нарывов… И я могу излечить недуг, от которого он страдает!

Толпа вновь зашумела, но старик уже не слушал. Со своего пояса он снял длинный нож, и его лезвие блеснуло в свете факела, который держал Йоран.

– Наше тело состоит из многих органов, – вновь заговорил он звучным голосом, – и все они должны находиться в гармонии друг с другом. У Рутгера в животе завелся червь, и теперь я должен сделать ему надрез… но сперва следует благословить нож.

Старик достал небольшую бутылочку, вылил немного прозрачной жидкости на лезвие ножа и свои пальцы. Следом осторожно смочил той же жидкостью губы солдата и сказал успокаивающе:

– Приступим… Держись, солдат!

Хасверос подвернул насквозь мокрую от пота нательную рубаху. И попросив Йорана держать факел как можно ближе, наклонился с ножом над бледным животом солдата.

Весь лагерь замер. Рыцарь Магнус поднял было руку.

– Подождите…

Но Хасверос не обратил на него ровным счетом никакого внимания и, решительно подняв нож, резанул им плоть. Рутгер не успел даже толком простонать, как на его боку появился длинный тонкий надрез.

Старик запустил в кровоточащую рану свои пальцы и принялся что-то нащупывать в животе больного. Потом, казалось, нашел нужное место и снова взялся за нож. Немного повозился и издал ликующий крик:

– Вот он, разбойник!

И с этими словами старик извлек из раны желто-белого червя. Хасверос швырнул его под ноги и втоптал в землю.

– Вот и все! – крикнул он. – Этот червь присосался к кишкам Рутгера и отравлял его. Теперь же он мертв… И я могу зашить рану.

И старик, промыв рану жидкостью из склянки, принялся зашивать ее, орудуя обычной иголкой с ниткой.

– Готово!

Все это время кнехт лежал, тихо постанывая, но едва старик закончил свою работу, как он поднял голову и принялся пить большими глотками воду. Теперь он выглядел куда бодрее.

Солдаты стояли вокруг, храня мертвое молчание. Но потом лагерь внезапно как прорвало. Все разом заговорили, перебивая друг друга.

Кто этот старик? И как он смог достать из живота ядовитого червяка?

«Колдун!» – в ужасе подумал Йоран. Все это время он прислуживал колдуну!

Когда Хасверос Мудрый исцелил Рутгера Микельссона, в лагере начался какой-то хаос.

– Успокойтесь! – надрывался рыцарь Магнус.

Но толпа солдат, словно приливная волна, хлынула вперед. Всем хотелось пробиться поближе и посмотреть на целителя и больного, который выздоровел.

Солдаты напирали со всех сторон, и лишь Хасверос Мудрый оставался неподвижен посреди этого волнующегося людского моря. Такой старый и непрошибаемо спокойный.

Однако Йорану было не по себе.

Хасверос обманул его. Он был колдуном.

И теперь Йоран изо всех сил пытался пробиться сквозь толпу и оказаться как можно дальше. Он знал, что колдунов сжигали на кострах. Вместе с их подручными. И теперь он тыкался во все стороны, пытаясь найти хоть малейшую лазейку, но все было напрасно – солдаты стояли плотно.

– А ну тихо! Всем смирно! – внезапно проревел рыцарь Биргер.

Приказ возымел свое действие. Солдаты послушались и перестали напирать вперед. Господин Магнус приблизился к носилкам.

– Теперь ты чувствуешь себя лучше, кнехт?

Солдат в ответ кивнул. Тогда Магнус поднялся и подошел к Хасверосу.

– Кто ты, Мудрый? Чего ты хочешь?

– Следовать за вами, – ответил Хасверос. – На север.

– Вот как? И что нам от этого будет?

– Здоровье и сила, – ответил ему Хасверос. – Я изучал медицину в Монпелье и могу исцелять больных и наделять силой слабых.

– Господин Эдрик тоже на это способен. Скажите лучше, вы умеете отрезать ноги?

– Я ампутировал в своей жизни много конечностей и, осмелюсь сказать, делаю это довольно неплохо, – сказал Хасверос. – Ко всему прочему в молодости я был сапожником, так что умею хорошо шить. Я мог бы чинить подметки на сапогах ваших солдат, им тогда износу не будет.

Магнус чуть просветлел лицом и, кивнув, спросил:

– А что взамен? Хотите заработать денег?

– Мне нужна только безопасность, – ответил Хасверос. – Ваше войско станет надежной защитой мне и моему юному помощнику во время похода на север.

– Зачем вы туда стремитесь?

Морщинистое лицо Хасвероса расплылось в улыбке:

– Из любопытства. Вы идете к горам, что на севере. Я же хочу посмотреть, что за ними. Своими собственными глазами.

Рыцарь Магнус смерил его тяжелым взглядом.

– Возможно, вы станете очевидцем куда больших событий, чем думаете, Мудрый.

– Вот как?

– Вечером мы получили дурные вести от господина Сейениуса и его разведчика, – серьезно сказал рыцарь. – Земля под горами трясется все больше. Мидгордский Змей скоро может пробудиться и явиться из недр гор наружу.

Хасверос улыбнулся все той же мягкой улыбкой.

– Кто знает… Возможно, мне удастся разрезать даже этого червя.

Магнус устало рассмеялся.

– Тогда идемте с нами, Мудрый, – сказал он и, развернувшись, махнул в сторону шатров, – продолжим наш разговор у меня.