— Лейтенант, — промолвил он негромко, — позвольте представить вам Барбару Джейн Росс. Она освобождала квартиру от старых газет и нашла вот это.

В центр стола он выложил газетный снимок Девушки-из-«ягуара», той самой блондиночки, которую мы нашли в роскошной машине на Каштановой улице.

После появления фотографии в «Кроникл» наш телефонный узел чуть не раскалился под напором бестолковых «подсказок» от не менее бестолковой общественности. Но вот у этой девушки, если верить физиономии Джейкоби, есть что нам поведать.

Мы с Барбарой обменялись рукопожатием. Не пальцы, а ледышки.

— Можно? — показала я на некий снимок, который она судорожно тискала в левой руке.

— Да-да, — торопливо закивала Барбара и протянула мне карточку, запечатлевшую ее саму на пару с жертвой. Пляжное фото, что ли? Девушки стояли в широкополых соломенных шляпках и из одежды щеголяли лишь крошечными лоскутами-бикини. Одинаковые лифчики, одинаковые улыбки от уха до уха. — Мы были соседками по общежитию, — сообщила Барбара Джейн, и глаза ее опять наполнились влагой. — Поверить не могу… Бедная, бедная Сэнди…

Я передала ей коробку с салфетками, а сама вскинула глаза — сначала на Джейкоби, потом на Конклина. Под звук высмаркиваний в голове носилась одна и та же мысль: «Обалдеть! Наконец-то!»

— Как ее фамилия?

— Вегнер… Хотя иногда Сэнди пользовалась другими фамилиями, я их все не знаю.

— Она актриса?

— Н-нет… Эскорт-сервис.

Я, прямо, скажем, изумилась. Допустим, Сэнди Вегнер и впрямь была из «ночных бабочек». Но тогда, скажите на милость, как ей удавалось избегать дактилоскопирования? Ее что, ни разу не забирали в участок?

— А вы? Тоже из эскорта? — поинтересовался Конклин.

— Я учительница! Школа для детей-инвалидов… Тут недалеко, кстати.

Джейкоби пошел заправлять кофейный автомат стаканчиками и водой, а Барбара Джейн Росс тем временем рассказала нам историю своей дружбы с Сэнди.

— Мы вместе ходили в университет… тот, который в Санта-Барбаре. Жили в одной комнате. Сэнди вечно не хватало карманных денег, поэтому она несколько раз подрабатывала на… на «свиданиях». Вообще в эскорт-агентства записывается очень много девушек. — Барбара помолчала. — Студентам никогда — понимаете, никогда! — не хватает денег. Делала она это редко, но уж если делала, то от души. Ей вообще очень нравилось иметь еще одну, «секретную», жизнь… — Барбара вновь сделала паузу. — Я уже говорила, не одна Сэнди была такой.

— Не было ли в ее рассказах упоминаний о каких-нибудь жестокостях? — спросила я. — Может, кто-то из клиентов приревновал? Или просто был склонен к рукоприкладству?

— Нет-нет, — помотала головой Барбара, — такого даже близко не было. Она бы не стала таиться. Мы с ней обо всем болтали, даже о ее работе.

— У нее был ухажер? Может, он случайно узнал, чем она занимается… э-э… в свободное от учебы время?

— По-моему, в ее жизни не было каких-то особых, серьезных отношений, иначе она давно бы бросила свой ночной приработок, — пожала плечами Барбара. — Шлюхой-то ее не назовешь… Я понимаю, звучит странно, но она все равно… Господи Боже! Я только сейчас сообразила! А родители-то?! Они ведь ничего не знают!

— Как их зовут? Может быть, у вас есть адрес? Телефон? Барбара Джейн принялась копаться в сумочке и, наконец, извлекла электронную записную книжку.

— Живут они в Портленде… — рассеянно произнесла она. — Стойте! Вспомнила, как называлось ее эскорт-агентство! Хотя нет… Секунду… Что-то такое насчет смокинга… или фрака?.. А! «Цилиндр», вот!

— Спасибо. Вы нам очень помогли. У вас есть еще время, я надеюсь? Инспектору Конклину надо записать ваши показания.

Я направилась к двери, и Конклин тут же плюхнулся на мое место. Барбара Джейн Росс заглянула ему в лицо и расцвела как майская роза.

Тьфу!

Трехэтажный многоквартирный дом розового цвета стоял на Калифорния-стрит, на самой границе Финансового квартала.

Я помахала удостоверением, и консьержка набрала на домофоне нужный номер:

— Мисс Зельцер? К вам из полиции.

В динамике проквакал недовольный женский голос:

— Меня нет дома! Я никого не принимаю, ничего не знаю, сижу взаперти и вообще в чужие дела не лезу!

— А! Клоунесса! — доверительно заметил Джейкоби в сторону консьержки. — Это мы тоже умеем. Сейчас ей будет цирк с выездом на дом. Какой, вы говорите, этаж?

Поднявшись, на лестничной площадке мы обнаружили миниатюрную женщину. Никак не выше полутора метров; взбитая прическа с черепаховым гребнем, бледная губная помада, черная шелковая блузка и черные же атласные брюки.

Навскидку я бы дала ей лет тридцать пять, хотя «гусиные лапки» в уголках глаз намекали на более старший возраст. Или просто жизнь ее покрутила-повертела не хуже стиральной машины. А может, и так и эдак, черт ее знает.

— Господа полицейские, я занимаюсь службой знакомств. И лицензия моя в полном порядке! — Вот каким оказалось ее приветствие.

— Может, позволите зайти? — меланхолично промолвил Джейкоби. — Не ровен час, простудитесь. Как бы в глазик не надуло…

Крохотулька раздраженно фыркнула, но все же отступила на пару шагов, пропуская нас внутрь. Облицованный зеркалами коридор привел в гостиную, исполненную в серых тонах. Что обои, что мебель, что обивка — все серое. Стены увешаны черно-белой фото-эротикой а-ля Гельмут Ньютон.

Мы проследовали за хозяйкой до красного кожаного кресла возле инкрустированного журнального столика с открытым ноутбуком.

— Я — лейтенант Боксер. Это мой коллега, инспектор Джейкоби. Отдел по расследованию убийств.

Я подчеркнуто резко стукнула карточками Сэнди Вегнер и Девушки-из-«Кадиллака» о полированную столешницу.

Два бледных лица. Простыни подтянуты до лиловых борозд на шеях.

— Узнаете?

Зельцер втянула воздух сквозь зубы, затем ткнула пальцем в глаз Сэнди:

— Это Сандра Вегнер. Ходила под кличкой Таня. Вторую не знаю… Говорите, убита?

— Что вы можете о ней рассказать?

— Видела только один раз, потом общались исключительно по телефону. Отличное чувство юмора, неплохая фигура. Если б она только захотела, я бы обеспечила ее работой на каждую ночь. Увы. Так, почасовик-внештатник, можно сказать… Послушайте, вы же не думаете, что я как-то к этому причастна? — спохватилась Зельцер, адресуя вопрос мне.

— Она работала в ночь на пятнадцатое сентября?

Зельцер неопределенно вздернула брови, присела в кресло и набрала что-то на ноутбуке. Подперев подбородок ладонью, прокрутила данные на экране.