– Понимаем, – промолвила она, отказываясь плакать у него на глазах, хотя в горле стоял ком.

– Тогда доброго тебе вечера, – произнес он, затем улыбнулся ей, и в глазах его на мгновение сверкнула страсть, владевшая им прошлой ночью. Протянув руку, он бережно коснулся пальцем ее щеки. – Возможно, я увижу тебя позже вечером.

Невысказанное обещание повисло в воздухе.

Люси лишилась дара речи. Она лишь слегка кивнула ему в ответ, а затем просто стояла и смотрела, как он покинул комнату, оставив дверь открытой.

Союз, который, как она считала, они начали создавать, оказался фальшивым, рождающееся взаимопонимание – плодом ее воображения. Как многие мужчины его социального положения, Саймон, по всей видимости, хотел иметь жену, которая делила бы с ним постель ночью, предоставляя ему право заниматься днем своими собственными делами.

Но это было совсем не то, чего хотела она.

Она отвернулась, не в силах слышать звук закрывающейся входной двери, отдаленное позвякивание упряжи и цокот копыт отъезжающего экипажа.

Глядя на угасающий огонь камина и брошенные пяльцы, она представила, как сидит здесь в одиночестве вечер за вечером и ждет, когда муж придет к ней в постель. Нет! У нее больше гордости.

Она вздернула подбородок и яростно оглядела комнату. Джин просила сопровождать ее на вечер к Херрингтонам. Она сначала отказалась, надеясь провести время с Саймоном. Но поскольку он настаивал, чтобы они вели раздельную светскую жизнь, так тому и быть. Почему бы ей не развлечься в обществе подруги, раз он занят где то еще?

Решительным шагом она вышла из гостиной. Она немедленно отправит записку Джин, что будет ее сопровождать, и съест обед, так усердно приготовленный поваром, отчаянно старавшимся сохранить его горячим.

О том, что произойдет позже ночью, когда Саймон явится предъявлять свои супружеские права, она еще подумает.

* * *

Когда Саймон вальяжно прошествовал в «Будлс», Фокс уже ждал его с бокалом бренди в руке.

– Ты сегодня рано, Фокс. Становишься общительным? – Саймон уселся напротив друга и кивнул служителю.

– Нет, черт побери. Не я пришел рано, а ты опоздал.

– Меня задержали, но всего на несколько минут.

– Я предпочитаю не быть здесь дольше необходимого, – проворчал Фокс. – Я уже прогнал двух нахалов, которые надоели мне своими вопросами и расспросами.

Саймон пожал плечами, принимая от служителя бокал с бренди.

– Вот что случается, когда долго пребываешь отшельником. Люди начинают проявлять к тебе любопытство, Фокс. А тебе не приходило в голову, что они могут искренне тревожиться о твоем благополучии?

– Чушь собачья!

– Как скажешь, – ухмыльнулся Саймон, прихлебывая бренди.

Фокс откинулся в кресле, отставил пустой бокал, выгнул бровь и сардонически усмехнулся.

– Сегодня я видел твою жену.

– Только не начинай о том же, – фыркнул Саймон.

– Она сообщила мне, что остается в Лондоне на неопределенное время. – Не отрывая пристального взгляда от Саймона, Фокс продолжал: – Не хочешь ли объясниться?

– Моя жена тебя не касается.

– О нет, касается. – Он наклонился вперед. – Ее присутствие может осложнить наше общее дело.

– У меня есть свои резоны позволить ей остаться. Она не станет нам мешать.

– Откуда ты это знаешь? – Фокс понизил голос. – Ты думал, что и Джорджину держишь в руках. И смотри, что получилось.

– Люси – не Джорджина.

– Нет, она хуже. Ты очарован ею, и это повлияет на беспристрастность и трезвость твоих суждений.

Саймон напрягся.

– Я держу это под контролем. Все будет хорошо.

– Ты слишком легко отбрасываешь возможную опасность. – Руки Фокса судорожно сжались на подлокотниках. – В последний раз за это расплатился я. Если история повторится, мне будет нечем платить.

Саймон нетерпеливо зашипел:

– Я сожалею о том, что случилось, больше, чем могу выразить словами. Однако тебе не пришло в голову, что это прошлое влияет на твою способность оценивать настоящее.

– Я полагаю, что твоя очарованность собственной женой заставляет тебя недооценивать риск, – прорычал Фокс. – Мы не в игры играем, Саймон. На кону стоят жизни.

– И одна из них моя собственная. – Саймон встал и поставил бокал на стол. – Я, кажется, уже не голоден, Фокс.

– Ты не владеешь ситуацией, – резко произнес Фокс. – У тебя сбился прицел.

Саймон склонился к нему и стукнул по трости, прислоненной к столу рядом с Фоксом.

– Как и у тебя.

Он выпрямился и стал поворачиваться к двери.

– Не смей так уходить отсюда!

Саймон послал ему ледяную улыбку.

– Именно это я и собираюсь сделать. – Он понизил голос: – Ты слишком долго живешь прошлым, друг мой. Однажды ты проснешься стариком и поймешь, что дал жизни проскользнуть между пальцами.

– Из за тебя, – выговорил Фокс, и в глазах его полыхнули гнев и боль.

– Я сыграл роль в том, что случилось с тобой, – согласился Саймон, испытывая укол привычной мучительной вины. – Но именно ты игнорируешь «здесь» и «сейчас». А это, Джон, уже только твоя вина.

Саймон зашагал прочь, оставив Фокса кипеть безмолвной яростью.

– Я так рада, что вы решили поехать с нами, – сказала леди Уэксфорд, когда они втроем стояли у входа в бальный зал Херрингтонов, ожидая, пока их объявят. – Опекунша не может все время находиться рядом, и я буду чувствовать себя гораздо уютнее, зная, что вы рядом с милой Вирджинией и можете также присмотреть за ней.

Люси обменялась взглядами с Джин.

– Я постараюсь, леди Уэксфорд.

– У меня теперь гора с плеч. Мне не хочется, чтобы какой нибудь охотник за приданым добрался до наследства моей крестницы.

Джин грубовато фыркнула носом.

– Маме и папе все равно, кто будет моим мужем, лишь бы им сбыть меня с рук.

– Вирджиния! – ужаснулась леди Уэксфорд. – Не говори о своих родителях в таком тоне. Ты же знаешь, что твоя мама – моя самая лучшая и дорогая подруга.

Я всего лишь говорю правду, – пожала плечами Джин.

– Леди Девингем, – промолвила крестная Джин, – Возможно, вы сумеете как то повлиять на эту дерзкую девчонку и убедите ее, что замужество – не тюрьма!

– Я могу попытаться, – хмыкнула Люси, – но думаю, что никто не сумеет ни в чем переубедить Джин…

Леди Уэксфорд недовольно вздохнула.