Я шагнул к стене, разглядывая возвышавшееся передо мной чудовище.

«Он хочет, чтобы мы его боялись, – подумал я. – И больше ничего. Он хочет, чтобы мы думали, будто никто не может бросить ему вызов».

В первые годы ученые размышляли над тем, не являются ли эпики новой ступенью человеческого развития, прорывом в эволюции. С этим я согласиться никак не мог. Это существо не было человеком и никогда им не являлось. Стальное Сердце повернулся, глядя в камеру, и на его губах мелькнула улыбка.

Я обернулся, услышав позади скрежет ножек стула. Проф встал и тоже смотрел на Стальное Сердце. Да, в его глазах была ненависть. Глубокая ненависть. Наши взгляды встретились, и мне вновь на миг показалось, что мы друг друга поняли.

– Ты не рассказал, как ты собираешься его убить, – сказал Проф. – Тебе не удалось убедить Меган. Все, что ты нам продемонстрировал, – лишь хрупкая половинка некоего плана.

– Я видел его кровь, – ответил я. – Его тайна навсегда осталась в моей памяти, Проф. Другого шанса не будет ни у вас, ни у кого-либо другого. Неужели вы откажетесь? Неужели повернетесь и уйдете, когда цель так близка?

Проф долго смотрел мне в глаза. Передача за моей спиной закончилась, и стена почернела.

Проф был прав. Мой план, сколь бы разумным он мне ни казался, базировался лишь на моих догадках и предположениях. Выманить Стальное Сердце с помощью фальшивого эпика. Уничтожить его телохранителей. Опрокинуть силы охранки. И убить его, используя тайную слабость, хранящуюся где-то в закоулках моей памяти.

Действительно – хрупкая половинка плана. Потому мне и требовалась помощь мстителей. Только они могли сделать мой план реальностью. Только он, Джонатан Федрус.

– Коди, – сказал Проф, поворачиваясь к снайперу, – начинай обучать новичка работе с тензором. Тиа, попробуй отследить перемещения Конденсатора. Абрахам, нам придется как следует поломать голову над тем, как сымитировать высшего эпика, если такое вообще возможно.

Я почувствовал, как сердце подпрыгнуло в груди.

– Так мы это сделаем?

– Да, – кивнул Проф. – И да поможет нам Бог.

– Будь с ней понежнее, – сказал Коди. – Как будто ласкаешь красотку в ночь перед метанием бревен.

– Метанием бревен? – переспросил я, протягивая руки к стальной болванке на стуле передо мной.

Я сидел, скрестив ноги, на полу в убежище мстителей. Коди сидел рядом, прислонившись к стене и вытянув ноги перед собой. Прошла неделя с того дня, когда мы убили Счастливчика.

– Угу, метание бревен, – кивнул Коди.

Хотя акцент у него был чисто южный, и притом сильный, он постоянно говорил, будто он из Шотландии. Вероятно, оттуда родом была его семья.

– Такое у нас на родине было развлечение. Мы швыряли деревья.

– Молодые деревца? Вроде копий?

– Нет, что ты. Стволы – мы их называли «кабары» – были такие толстые, что их и не обхватишь пальцами одной руки. Мы вырывали их из земли, а потом швыряли как можно дальше.

Я скептически приподнял брови.

– Если собьешь птицу в воздухе – дополнительные очки, – добавил он.

– Коди, – сказала вошедшая со стопкой бумаг Тиа, – ты вообще знаешь, что такое «кабар»?

– Дерево, – ответил он. – Мы строили из них развлекательные заведения. Оттуда и пошло слово «кабаре», девушка.

Я не смог понять по его невозмутимому виду, шутит он или говорит серьезно.

– Болван, – сказала Тиа, садясь за стол, заваленный разнообразными картами, в которых я так и не сумел разобраться, – похоже, это были планы города времен до Захвата.

– Спасибо, – ответил Коди, коснувшись козырька камуфляжной бейсболки.

– Это вовсе не комплимент.

– Я нисколько в том не сомневался, девушка, – сказал Коди. – Но слово «болван» происходит от слова «болванка», означающего нечто тяжелое и крепкое, что, в свою очередь…

– Тебе вроде как поручили помочь Дэвиду научиться работать с тензорами? – прервала она его. – А вовсе не мешать мне?

– Ничего страшного, – ответил Коди. – Я могу делать и то и другое. Я мастер на все руки.

– Увы, молчать ты не мастер, – буркнула Тиа, склоняясь над картой и делая на ней несколько пометок.

Я улыбнулся, хотя, даже проведя неделю среди мстителей, я так и не пришел к какому-то определенному о них мнению. До этого я представлял их кем-то вроде группы элитного спецназа, сплоченной и полностью преданной друг другу. Впрочем, нечто подобное действительно имело место, и даже пререкания Тиа и Коди не выходили за рамки добродушного подшучивания. Однако каждый из них отличался индивидуальностью. Каждый как бы… занимался своим делом. Проф выглядел не столько руководителем, сколько менеджером среднего звена. Абрахам занимался техникой, Тиа – исследованиями, Меган – сбором информации, а Коди всякими странными делами – как он любил говорить, заполнением пустот майонезом. Что бы это ни значило.

Отчасти они меня даже разочаровали. Моими богами оказались обычные люди, которые ссорились по пустякам, смеялись, действовали друг другу на нервы, а также – что касается Абрахама – храпели во сне. Причем громко.

– Вот это я и называю сконцентрироваться, – сказал Коди. – Хорошая работа, парень. Главное – не терять головы. Сосредоточиться. Как сам сэр Уильям. Душа воина.

Он откусил от сэндвича.

Мысли мои были сосредоточены вовсе не на тензоре, но я об этом умолчал, лишь поднял руку, делая, как мне было сказано. Легкую перчатку пронизывали тонкие металлические линии вдоль каждого пальца, соединявшиеся в узор на ладони и светившиеся мягким зеленым сиянием.

Я сконцентрировался, и моя рука слегка завибрировала, словно где-то неподалеку играла музыка со множеством басов. Странная пульсация мешала сосредоточиться. Я поднес руку к куску металла – остаткам трубы. Теперь следовало оттолкнуть колебания от себя – что бы это ни означало. Технология, подключенная непосредственно к моим нервам, использовала встроенные в перчатку датчики, интерпретируя поступавшие из мозга электрические импульсы. По крайней мере, так объяснял Абрахам. Коди говорил, что это магия и чтобы я не задавал лишних вопросов, иначе я «разозлю крошечных демонов, благодаря которым работают перчатки и кофе получается таким вкусным».

Мне пока что не удавалось заставить тензоры работать, хотя я чувствовал, что цель уже близка. Требовалось сосредоточиться, ровно держать руки и вытолкнуть из них колебания – Абрахам сказал, что это примерно как выдохнуть кольцо дыма, когда куришь. Или как будто кого-то обнимаешь, делясь теплом, – так объясняла Тиа. Похоже, каждый понимал это по-своему.

Моя рука задрожала сильнее.

– Спокойнее, – сказал Коди. – Не теряй контроль, парень.