– В таком случае я должен немедленно идти, – заторопился герцог. – Извините, мисс Лангхолм, но я сказал торговцу лошадьми, у которого есть для продажи прекрасные животные, что мне хотелось бы взглянуть на них. Вы извините меня?

– Конечно. – Вирджиния хотела добавить, что ей было бы интересно посмотреть на лошадей, но поняла, что это будет выглядеть слишком самоуверенно.

– Я ненадолго, – тихо сказал герцог и, оставив сверток на столе, вышел из библиотеки.

Вирджиния мысленно заставила себя опомниться и вернулась к книгам. Но едва она успела мельком просмотреть одну из них, как дверь снова открылась.

– Доброе утро, мисс Лангхолм!

Герцогиня вошла в комнату, шурша шелком великолепного серого платья, отделанного кружевом. В ее ушах сверкали бриллианты, и нитка великолепного жемчуга свисала с ее шеи до тонкой талии. Она держала на поводке своего старенького мопса, который был слишком толстым и не мог двигаться быстро, а поэтому едва-едва с сопением и храпом следовал за ней.

– Доброе утро, ваша светлость!

– Как я поняла, мой сын был здесь, – сказала герцогиня, оглядываясь, как бы в поисках герцога, спрятавшегося за книжными полками.

– Он был несколько минут назад, но его вызвали в конюшни, чтобы посмотреть каких-то лошадей.

– Лошади! Лошади! Только об этом и думают все мужчины! Хотя, должна признаться, я сама получаю от них удовольствие, если они участвуют в скачках. Вы бывали на скачках, мисс Лангхолм?

– Только много лет тому назад в Америке.

– Это очень волнительно, – заметила герцогиня, и теперь ее голос внезапно потеплел. – Не знаю большего волнения, чем то, которое испытываешь, когда видишь, как лошадь, на которую поставлена большая сумма денег, мчится мимо финишного столба. – С легким вздохом она добавила: – Конечно, далеко не так забавно, когда лошадь проигрывает!

– Нет, мне не дано понять этого, – улыбнулась Вирджиния.

Герцогиня повернулась, как бы намереваясь покинуть библиотеку, и затем увидела рулон карт на столе.

– Что это? – спросила она.

– Полагаю, здесь какие-то старые карты, которые герцог собирался показать мне.

Герцогиня слегка встряхнула обложку. Внутри рулона старых потрепанных пергаментных карт оказалось несколько вскрытых писем и один конверт.

Герцогиня негромко вскрикнула:

– Но это же для лорда Рафтона! Очевидно, то письмо, которое я ждала несколько недель. Как Себастьян перехватил его? – Она взяла в руки и перевернула конверт. Письмо не было вскрыто. – Не могу понять этого, но, по крайней мере, вот оно! О, я так рада, что нашла его!

Вирджиния почувствовала, что обязана сказать, что рулон карт принадлежит герцогу, а затем напомнила себе, что это не ее дело.

– Я должна немедленно пойти к его светлости, – заявила герцогиня. – Немедленно! Где же мисс Маршбанкс?

– Она предупредила меня во время завтрака, что собирается в деревню…

– О… да, конечно! У меня была записка к викарию. Мисс Маршбанкс сказала, что заберет ее. О, дорогая! Мне придется дожидаться ее возвращения… если только… если только вы не согласитесь пойти со мной.

– Пойти с вами? – смутилась Вирджиния.

– Да, чтобы навестить лорда Рафтона. Вы будете очень добры, если сделаете это. Согласны? Тогда пойдемте! Отправимся немедленно! – заявила герцогиня, не выпуская письмо из рук.

Она открыла дверь библиотеки, прежде чем Вирджиния успела дойти до нее, затем, выйдя в холл, она протянула поводок мопса поджидавшему ее лакею.

– Выведите Диззи на прогулку, Джеймс… А теперь мы пойдем к лорду Рафтону.

Они поднялись по лестнице.

– Понимаете, лорд Рафтон не очень здоров, – объяснила герцогиня, – и порой он немного… беспокоен. Так что мой сын заставил меня обещать, что я не стану навещать лорда одна. Обычно со мной ходит мисс Маршбанкс, но ее нет, а я действительно не могу дожидаться ее возвращения. Если вы окажетесь в комнате со мной, все будет в полном порядке.

– А чем он болен? – спросила Вирджиния.

Я думаю, он просто стар, и временами его рассудок затуманен. Но он очень, очень близкий друг. Многие годы он был моим beau[4]. – Она издала легкий вздох. – Если бы вы видели меня, когда я была молода! Всегда весела и, хотя мне самой приходится говорить это, очень привлекательна. Мне постоянно твердили, что я самая красивая герцогиня в Англии. И, между нами говоря, мисс Лангхолм, это было правдой! У меня была куча поклонников. В наше время девушки, кажется, не имеют и половины тех развлечений, которыми располагала я. А лорд Рафтон оставался самым преданным из всех. И в старости он приехал жить сюда, и теперь я присматриваю за ним.

– Как вы добры, ваша милость! – воскликнула Вирджиния. – Не так много найдется людей, которые заботились бы о друзьях, когда те состарятся.

– Моя дорогая, мы должны делать все, что в наших силах, для других, разве не так?

Они поднимались, как заметила Вирджиния, со второго этажа на третий. Затем прошли длинным извилистым коридором и столько раз поворачивали, что Вирджиния решила, что ни за что не найдет одна обратной дороги. Наконец, остановились у большой двери красного дерева, и герцогиня постучала.

Дверь открыл мужчина в белом пиджаке.

– Доброе утро, мистер Уорнер! – приветствовала его герцогиня. – Как себя чувствует сегодня его светлость?

– Мы в очень хорошей форме сегодня, ваша светлость. Счастливы, спокойны. Мы надеялись, что ваша светлость навестит нас.

– Это мисс Лангхолм! – представила ее герцогиня. – Мистер Уорнер опытный санитар, мисс Лангхолм. Ума не приложу, что бы мы – или, точнее говоря, лорд Рафтон – делали без него.

– Ваша светлость очень добры, – самодовольно ответил мистер Уорнер.

Он пересек небольшую entresol[5]и открыл другую дверь. В просторной, залитой солнечным светом гостиной сидел седовласый старик. Он был одет тщательно и элегантно. В петлице сюртука был цветок, на сером галстуке – заколка с большим бриллиантом и жемчугом. При виде герцогини он поднялся и протянул к ней руки.

– Милли, моя дорогая! – воскликнул он. Герцогиня поспешно подошла к нему. Он отвесил ей королевский поклон, затем взял ее руку в свои и поднес к губам.

– Ты так давно не навещала меня.

– Знаю, и это очень дурно с моей стороны, – повинилась герцогиня. – Как хорошо ты выглядишь этим утром.

Мистер Уорнер выскользнул из комнаты, и Вирджиния, чувствуя себя несколько неловко, подошла к окну и выглянула из него. Внизу она увидела парк, по которому проезжала верхом с герцогом сегодня утром, а на озере заметила белое отражение маленького храма любви, который все еще посещала Дама в белом. Легенда произвела на Вирджинию большое впечатление, и она задумалась над тем, насколько глубоко на самом деле любила эта дама герцога, который из-за нее погиб.