Теперь мне стало окончательно не по себе. Я понимала, что Тхэ-Ра не просто так завел этот разговор. Я нравлюсь ему, у него мысли сбиваются от близости – он откровенно в этом признается и потому хочет знать точную причину, почему я до сих пор не его любовница. И до того, как этот вопрос прозвучит, решилась сказать сама:

– Я боюсь, государь, что каким-то образом могу привлечь внимание. Ваше или вашего брата. Государыня просила за меня, потому что я умоляла ее об этом. Не вините ее за доброту. Ее милосердие достойно восхищения.

– Шах-Ра вчера снял печать с последней наложницы, подарил ей дом в Тоаре и посоветовал не показываться ему на глаза. Как думаешь, ты сыграла в этом роль?

Я вздрогнула:

– Жаль, если так. Но вы сами говорили, что привлекательная внешность – просто свойство моей магии. Я не хочу этого свойства, но и ничего с ним не могу сделать.

– Значит, ты просила Ориллу… Потому что твое сердце глухо и ко мне, и к Шах-Ра.

– Глухо, государь. Я по-прежнему мечтаю о свободе.

– В это верю.

– А я буду верить, что когда-нибудь вы поймете – никакой угрозы могущественным Драконам я нести не могу. И тогда отпустите меня.

– До завтра, Кая.

Он наконец-то отпустил. Меня как ветром сдуло из библиотеки.

В своей комнате я успокоилась. Все-таки Тхэ-Ра производил на меня очень приятное впечатление: у него рассудительность была превыше эмоций. Да, я его привлекала, но он даже к этому вопросу подходил с какой-то подчеркнутой разумностью. И сегодня сделал меня счастливой, постепенно отвечая на мои вопросы, а завтра вообще будет учить стрелять из лука! Ух, аж голова кружится от радостного предвкушения! Вот если бы я не была так красива, то работа с ним доставляла бы сплошное удовольствие.

В столовой во время ужина я увидела, что пальцы поварихи окрасились в неприятный фиолетовый оттенок. Это меня настолько заинтересовало, что я осмелилась спросить о причине прямо. Лорина добродушно рассмеялась над моей наивностью и сказала, что это от натирания голубой ягоды для пирога – мол, кожа окрашивается, но страшного в этом ничего нет. Я еще час мялась, но потом все-таки осмелилась зайти на кухню и попросить у нее горсть тех самых ягод.

Затем нашла Ири, попросила ее достать мне платье служанки, но размера на два побольше. Она сразу поняла что к чему, потому рассмеялась и без лишних вопросов согласилась помочь. Вместе с Ири мы состригали мои едва отросшие ресницы и брови, а потом и густо мазали все лицо ягодной кашей. Ири хохотала над полученным результатом, но я была довольна – лицо мое снова стало одутловатым, но с этой кожей землистого оттенка так и вовсе отталкивающим. Настоящая уродина, насколько я вообще способна ею быть. Как бы то ни было, я хотела сделать все возможное, чтобы Тхэ-Ра больше не отвлекался.

Полночи я тренировалась сдвинуть магию из живота, но ничего не выходило. Наверное, за долгие годы сам организм привык к ее положению, мой разум к этому привык, потому уйдет уйма времени, чтобы перестроиться.

Государыня, увидев меня утром, сначала на месте подскочила, а потом не смогла сдержать улыбки, но никак комментировать не стала. Я, счастливая, побежала в библиотеку к Тхэ-Ра. Он встретил мое появление приподнятой бровью, задумчивой паузой, а затем неожиданным:

– Нет, не помогло.

Разочаровано поморщилась, но постаралась быть приветливой:

– Доброе утро, государь. Я все же надеюсь, что мои усилия не пропадут даром.

Он почему-то удивленно рассмеялся:

– Шах-Ра, ты только посмотри на это.

Я вздрогнула, не ожидая увидеть здесь и второго Дракона, который ни разу до сих пор к исследованиям интереса не проявлял. Он, оказывается, стоял за моей спиной. А теперь подошел и наклонился, чтобы разглядеть лучше. Пришлось выдавить:

– Доброе утро, государь.

– Доброе, страшилка, – он оставался по привычке ироничным. – Ты решила окончательно пленить того рабочего синюшной физиономией?

– Какого рабочего?

– Схара, если я правильно понял. Разве ты не ему несла морс? Не донесла?

Я смущенно уставилась на свои ноги:

– Не было времени, государь.

– Не красней! Не красней, я сказал! – Шах-Ра воскликнул с подчеркнутым ужасом. – Когда краснеешь, опять становишься хорошенькой. Ну ла-адно, красней, раз у тебя сердца нет.

Я кое-как сдержалась, чтобы не метнуться в дальний угол библиотеки, но все равно сжалась. Тхэ-Ра подошел ближе и коснулся двумя пальцами моего локтя:

– Зал для тренировок готов. Идем туда. А ты, брат, не доводи нашу воительницу до обморока. Это существенно снизит качество эксперимента.

Шах-Ра вскинул обе руки:

– Я вообще молчу. Но это нормально, что я случайно пожелал Орилле всех бед? Сам не пойму, с чего вдруг такие бесконтрольные мысли…

Я думала, что Тхэ-Ра разозлится, но он только глянул на брата укоризненно и сразу начал объяснять мне:

– Я рассказывал Шах-Ра обо всех своих выводах, и у него возникла идея, которую мы обязаны проверить.

– Что проверить? – я не удержалась от вопроса, поскольку он замолчал.

– Пугать тебя будем, бесстрашную, – раздался за спиной ответ Шах-Ра.

Мы прошли в другой зал на том же этаже, и он оказался еще больше, чем библиотека. Или из-за отсутствия полок и книг так сильно бросалась в глаза громадность помещения. Серые голые стены, серый пол и высоченный потолок того же цвета. Я замерла в самом центре, но Тхэ-Ра подтолкнул меня дальше. Я дошла до дальней стены и обернулась, не предполагая, чего ждать.

Тхэ-Ра шел следом, на ходу рассказывая:

– Кая, твоя магия каким-то образом должна противоречить нашей, но пока тому нет ни единого подтверждения. Она подчиняется нам с такой легкостью, словно ей только того и надо. Шах-Ра и предположил, что мы не видим твоих отличий, потому что до сих пор не смотрели.

– В смысле, не смотрели?

– Глазами дракона. Не бойся, стой на месте. Я буду держать твою магию, чтобы страх не загнал тебя в угол.

Но я уже была готова хоть куда-нибудь отсюда смыться. И в голосе прозвучал ужас:

– Что вы собираетесь делать?!

Тхэ-Ра обошел меня, встал за спиной, а потом резко притянул к себе, прижимая горячую ладонь к животу. Магию-то он успокоил, страх теперь не был парализующим, но никуда не делся. А я так мечтала, что буду сегодня стрелять из лука! Домечталась… Дернулась, но вырваться, конечно, не смогла.

Шах-Ра к нам не подошел и остался в центре залы. Он, не сводя с меня взгляда, начал расстегивать черный камзол. Откинул его в сторону на пол, затем так же быстро снял рубашку. Когда потянулся руками к завязке на штанах, я отвернулась. И даже почувствовала, как он усмехнулся. Но Тхэ-Ра не заставлял меня смотреть, как раздевается его брат, он просто держал, чтобы я не побежала. Шах-Ра, наверное, просто обязан был сказать: