так и есть. Правда про вертихвостку первый раз слышу, меня в такие тонкости не посвящают. Лучше скажи, как тебе охрана относится? Я вчера немного поспрашивал — ты звезда и кумир для многих кадетов. — сказал я, незаметно копя силы на очередной пресс, мало ли что в голову Коловрату придет…

— А у тебя значит нет? — усмехнулся Симеон. — Да только сомневаюсь, что таким же кумиром для них я останусь. Достаточно быть до конца верным долгу и на тебя выльют столько ушатов с говном, что никогда не отмоешься. Даже если все это ложь.

— Смена правителя — всегда риск. — пожав плечами проговорил я. — К тому же матушка… императрица еще жива, где-то на Урале как я слышал. Кто знает, как может повернуться через пару лет. Может она вернется с победой в столицу?

— Тогда твоих покровителей повесят на дворцовой площади. — показав клыки в усмешке сказал Коловрат. — Столько голов полетит… нет, как бы не радел я за правду, а такого не будет. Раз уж признали Петьку-мороза — Романовым, значит воцарилась новая династия. Не первый раз, на Руси… Закон его о многожёнстве многих взбаламутил, но тут он прав, детей России надо больше. Как и дарников. А то так и вымереть не долго. К тому же за него и армия, и флот. И даже дворянское собрание с боярской думой. По крайней мере большинство, а кто против — кричат «за» громче всех или сидят в углу тихо.

— Вижу поговорить тебе не с кем, раз такое на собственного ученика выливаешь. — усмехнулся я. — Дважды с темы съехал.

— А что говорить? Ты же дите малое. — пожал плечами Симеон. — Не видишь, нашивки у стражи? Жандармские — Долгорукого, царя нонешнего тестя. Еще вопросы глупые будут?

— Конечно. У меня их много. — искренне улыбаясь ответил я. — Ты, пожалуй, единственный кто мне честно ответит, тебе то бояться нечего. Но главный — жить хочешь?

— Жить? — Коловрат на пару секунд нахмурился, а затем рассмеялся во все горло, пока вновь ен схватился за живот. — Кто же не хочет. Только без чести это не жизнь.

— Пф, честь свою можешь при себе оставить. Так что? — спросил я, вновь посмотрев на Симеона. — Если я смогу тебя вытащить, на счет амнистии не обещаю, но может удастся сделать так чтоб топор над тобой не висел, и петля не маячила.

— Мал ты еще, такими обещаниями разбрасываться. — проговорил Коловрат. — Вот победишь меня — тогда поговорим.

— Я может и псих — но не идиот. Ставить против многократного чемпиона мира, весящего в два раза больше меня — глупость. Наоборот, если бы я на это поставил — грош моим словам была бы цена. — ответил я, демонстративно поправляя одежду. — Но это не значит, что я не сумею тебя выгородить. В крайнем случае сменю один ошейник на другой.

— И чего ради? Я за тебя сражаться не стану. — хмуро ответил Коловрат.

— Пока мне это и не нужно, а дальше, кто знает. Кстати, я же тебя таки победил — я первый на ногах оказался, а ты до сих пор сидишь и больше десяти секунд валялся. — заметил я, и нахмурившийся Симеон, с видимым неудовольствием, поднялся. — На любом ринге тебя бы признали побежденным. Хотя, учитывая наши весовые категории — техническую победу мне бы присвоили уже раз десять.

— Ты меня ударил то всего один раз — и тот, резонанс не дал провести. Потому я и смеялся — не хочет небесная сила чтобы я тебя учил, котеночек. — нагло ухмыляясь проговорил Коловрат.

— Скорее он не хочет, чтобы ты сам умер и меня с собой забрал. — проговорил я, задумчиво глядя на здоровяка. — Так что, будешь меня учить, если стража сменится на тех бойцов что при Брониславе были? Доверишься его людям?

— И как я узнаю, что это они? На лбу написано будет? — вновь усмехнулся Симеон, но я почувствовал по его голосу что он скорее не верит в возможность таких изменений и отпирается по инерции.

— Да-да, нет-нет. — как можно серьезней проговорил я, стараясь чтобы до собеседника наконец дошло.

— Если у тебя выйдет… если. Тогда — да. Но я и так тебя учить буду, коли ты откажешься уже от заемной силы. — проговорил Коловрат.

— Я тебя услышал, ты меня услышал. Прежде чем я пойду договариваться — почему Суворовы с Меньшиковыми сошлись два поколения назад? — спросил я уже собираясь уйти.

— Почему молодой, нищий род, полностью живущий на казарменном положении, согласился принять в семью богатейшую невесту империи, с огромным приданым, на которую сам царь в молодости засматривался? — постукивая себя пальцем по волосатому подбородку проговорил Коловрат. — Даже не знаю, может у тебя какие-то идеи есть?

— Ясно, значит деньги, земли и влияние. — кивнул я. — А почему проблемы возникли с ее племянницей? Младшей дочерью тогдашнего главы рода?

— Потому что Меньшиковы — ярые сторонники императрицы. До последнего ее волю исполнявшие и за это поплатившиеся, когда она… верно она себя вела, как мать. До последнего за сына говорят боролась, но слишком далеко зашла и это видели все. — хмуро проговорил Коловрат. — Мужа она потеряла, сын — живой труп… Все понимали что долго это продлиться не может, вот некоторые и начали суетиться раньше.

— Хочешь сказать Мирослав с Романом одни из инициаторов переворота? У меня так-то там отец погиб, а у них — сын и брат. — не веря произнес я.

— Долгорукие, Юсуповы… Суворовы. Все вы одним миром мазаны. — жестко проговорил Симеон. — А свадьба… если бы императрица осталась на троне, Бронислав выжил и подтвердил брак. Тогда Мирославу не оставалось бы ничего другого кроме как отдать кресло главы рода ему.

— Вот как. — проговорил я, с удивлением складывая картинку, впервые увиденную с другой стороны. — А говорил, что Бронислав только сослуживец. Простым знакомым о подобном не рассказывают. Ладно я пошел. Доживи до решения дядьки.

— Иди уже. — нахмурившись, и явно ругая себя за болтливость, отмахнулся Коловрат. Я же, быстро переодевшись в уставную кадетскую форму отправился в административный корпус. Не стал прорываться в кабинет дядьки с боем, попросил секретаршу сообщить о том, что я пришел и надо поговорить по семейным вопросам, а сам начал обдумывать стратегию поведения.

— Племянник. — кивнул Роман, когда через полчаса мне разрешили пройти в кабинет. — Проходи, садись. Что за дело у тебя такое срочное, после устроенного утром?

— Срочное, и даже важное. Меня снова пытались убить. — ответил я, после чего Роман напрягся, сжав кулаки. — Но не так явно, и откуда исходила угроза — мне не понятно. Не могу утверждать со