вдове» означают «составить себе состояние», однако частенько слова эти оказываются ловушкой.

Бывают странные отцы, до самой смерти занятые лишь одним: дать детям основания не слишком скорбеть о ней.

Тесть не любит зятя, свекор любит невестку, теща любит зятя, свекровь не любит невестку — все в мире уравновешивается.

От хитрости до плутовства — один шаг, переход от первой ко второму очень легок: стоит прибавить к хитрости ложь, и получится плутовство.

Нет ничего бесцветнее, чем характер бесхарактерного человека.

Страсть без труда берет верх над рассудком, но она одерживает великую победу, когда ей удается одолеть своекорыстие.

В жизни бывают случаи, когда самой тонкой хитростью оказываются простота и откровенность.

Человек, высокомерный и спесивый в обществе, обычно добивается результата, прямо противоположного тому, на который рассчитывает, — если, конечно, он рассчитывает на уважение.

Назойлив только глупец, умный человек сразу чувствует, приятно его общество или наскучило, и уходит за секунду до того, как станет ясно, что он — лишний.

В любом самом мелком, самом незначительном, самом неприметном нашем поступке уже сказывается весь наш характер: дурак и входит, и выходит, и садится, и встает с места, и молчит, и двигается иначе, нежели умный человек.

Тот, кто хлопочет за других, всегда исполнен уверенности в себе как человек, который добивается справедливости, выпрашивая или домогаясь чего-нибудь для себя, он смущается и стыдится как человек, который клянчит милости.

Часто гораздо короче и полезнее приноровиться самому к другим, чем заставить других приноравливаться к себе.

Суть учтивости состоит в стремлении говорить и вести себя так, чтобы наши ближние были довольны и нами, и самими собою.

Манерность жестов, речи и поведения нередко бывает следствием праздности или равнодушия, большое чувство и серьезное дело возвращают человеку его естественный облик.

Учтивые манеры не всегда говорят о справедливости, доброте, но они хотя бы создают видимость этих свойств, и человек по внешности кажется таким, каким ему следует быть по сути.

Нет такого порока, который не рядился бы под какую-нибудь добродетель или не прибегал бы к ее помощи.

Одни ценят в собеседнике учтивость, другие — большие дарования и неколебимую добродетель, однако в любом случае учтивые манеры оттеняют достоинства и придают им приятность.

Я не уверен, что о человеке можно судить по первому его проступку, вызванному крайней необходимостью, сильной страстью, порывом.

Нельзя судить о человеке с первого взгляда, как мы судим о картине или статуе, а нужно проникнуть в глубины его души. Достоинства обычно окутаны покровом скромности, недостатки прикрыты маской лицемерия; только немногие сердцеведы умеют сразу постичь характер ближнего, ибо и совершенная добродетель, и закоренелый порок обнаруживают себя лишь постепенно, да и то под давлением обстоятельств.

Опыт говорит нам, что попустительство и снисходительность к себе и беспощадность к другим — две стороны одного и того же греха.

Нахальство — это самовлюбленность, доведенная до предела; человек самовлюбленный утомляет, докучает, надоедает, нахал отталкивает, ожесточает, раздражает, оскорбляет.

Человек самовлюбленный — это нечто среднее между глупцом и нахалом: в нем есть кое-что и от того, и от другого.

Высокомерие — вот единственная причина того, что мы так дерзко заносимся перед низшими и так постыдно пресмыкаемся перед высшими.

Человек тщеславный равно получает удовольствие, говоря о себе как хорошее, так и дурное, человек скромный просто не говорит о себе.

У некоторых людей величие подменяется надменностью, твердость — бесчеловечностью, ум — плутовством.

Человек самовлюбленный — это тот, в ком глупцы усматривают бездну достоинств.

Большинство людей, стремящихся к цели, способны, скорее, сделать одно большое усилие, чем упорно идти избранной дорогой, из-за лени и непостоянства они часто утрачивают плоды лучших своих начинаний и дают обогнать себя тем, кто отправился в путь поздней, чем они, и шел медленней, но зато безостановочно.

Резкость, грубость, неотесанность — это пороки, от которых иной раз не свободны даже умные люди.

Наглость — это не умышленный образ действий, а свойство характера, порок, но порок врожденный. Кто не родился наглецом, тот скромен и нелегко впадает в другую крайность. Бесполезно поучать его: «Будьте наглы и вы преуспеете» — неуклюжее подражание не пойдет такому человеку впрок и неминуемо приведет его к неудаче.

Неучтивость — не особый порок, а следствие многих пороков: пустого тщеславия, отсутствия чувства долга, лености, глупости, рассеянности, высокомерия, зависти.

Ложная скромность — самая утонченная уловка тщеславия.

Плуты склонны думать, что все остальные подобны им.

Если вы тщательно присмотритесь к людям, которые никого не могут хвалить, всякого порицают и никем не довольны, то вы узнаете, что это те самые люди и есть, которыми никто не доволен.

Водись на свете поменьше простаков, было бы меньше и тех, кого называют хитрецами и ловкачами.

Раб зависит только от своего господина, честолюбец — от всех, кто способен помочь его возвышению.

Склонность к осмеиванию говорит иногда о скудости ума.

Часто люди падают с большой высоты из-за тех же недостатков, которые помогли им ее достичь.

Говоря о том, что их затрагивает, люди признаются только в своих самых незначительных недостатках.

Под насмешкой скрывается иногда духовная нищета.

Мы быстро подмечаем в себе малейшие достоинства и медленно обнаруживаем недостатки.

Хвалебные эпитеты не составляют похвалы. Похвала требует фактов, и притом умело поданных. Мы гораздо чаще хвалим то, что расхвалено другими, нежели то, что похвально само по себе.

Только люди с низменной душой могут рассыпаться в похвалах тем, о ком до их возвышения отзывались пренебрежительно.

Пренебрежительно отвергая любую похвалу, мы проявляем своего рода грубость: нам следует благодарить за нее, если она исходит от достойного человека, который чистосердечно хвалит то, что заслуживает похвалы.

Богатству иных людей не стоит завидовать: они приобрели его такой ценой, которая нам не по карману, — они пожертвовали ради него покоем, здоровьем, честью, совестью. Это слишком дорого — сделка принесла бы нам лишь убытки.

Кратчайший и вернейший способ составить себе состояние — это дать людям понять, что им выгодно делать вам добро.

Хороший врач — это человек, знающий средства от некоторых недугов или, если болезнь ему незнакома, зовущий к больному тех, кто сможет ему помочь.

Богат тот, кто получает больше, чем тратит, беден тот, чьи траты превышают доходы.

Невоздержание превращает в смертельный яд пищу, назначенную для сохранения жизни.

Жизнь — это то, что люди больше всего стремятся сохранить и меньше всего берегут.

У детей нет ни прошлого, ни будущего, зато в отличие от нас, взрослых, они умеют пользоваться настоящим.

Старик, если только он не очень умен, всегда