– Пожалуйста, – умолял он.

Ей ни капли не было стыдно.

* * *

Зивкович был бледен. Он сидел на офисном стуле, из-под рукавов рубашки выпирали мышцы рук, прямо за ним висел Сидящий Бык.

– Чертова ты стерва, – сказал он, ковыряя зубочисткой далеко в задних зубах.

– Выдай мне все, что знаешь, и я оставлю тебя в покое. Будешь препираться, – стану сажать тебя за все делишки подряд, по одному.

У него в глазах сверкнуло презрение.

– Что тебе нужно? – буркнул он.

Спасибо…

– Ты кое-что знаешь. Речь об Андерсе Аске и Леффе Рюдбеке, вот это мне и нужно.

Казалось, его взгляд приклеился к ней, как будто он увидел то, что раньше не замечал. Затем Зивкович рассмеялся.

– Блин, женщина… Да ты вся светишься от любопытства.

Антония была не готова к такой перемене. Он снова засмеялся, почти с облегчением.

– Ведь так?

Ей не хотелось терять лицо. Она кивнула, искренне выражая согласие.

– И ты думаешь, что можешь запросто приехать сюда и угрожать мне только ради того, чтобы получить желаемое?

Она промолчала.

Зивкович излучал контролируемую агрессию, которая делала его опасным и пугала Антонию.

Он понизил голос.

– Давай изменим правила. Вместо того чтобы угрожать мне, ты дашь мне то, что я хочу.

– Что ты хочешь?

– Мне нужно разрешение, – хрипло ответил он, держа зубочистку в уголке рта.

– Что-что?

– Разрешение. Я хочу иметь возможность делать незаконные вещи и не нести за это наказание.

– О чем ты?

– Ты что, глухая?

Внезапно он превратился в подростка, а она – в маму.

– Но Хокан, ты же понимаешь, что не существует никакого «разрешения»?

– А теперь вот существует!

Он был несговорчив.

– И защита, – продолжал Зивкович.

Антония уцепилась за эти слова.

– Защиту я могу тебе дать, но разрешение – нет.

– Называй это, как хочешь, но мне понадобятся деньги, чтобы уехать. Много денег. Когда я заполучу их, мне потребуется защита. Помоги мне и отойди в сторону.

Если она правильно понимала его, то он просил о серьезных, невыполнимых вещах.

– Я полицейский, – сказала Антония, пытаясь придать словам важность.

Хокан фыркнул, на что имел полное право. Он уже раскусил ее. Он знал, что она готова дорого заплатить.

– Может, у тебя и вправду ничего нет.

Теперь он смеялся от души, выкинув зубочистку в ведро под столом.

– Ты же была так уверена в этом, когда позвонила?

– Расскажи, – попросила Антония.

– Если дашь мне то, что мне надо.

– Если ты дашь мне то, что мне надо, – возразила она.

Хокан Зивкович потер подбородок большим пальцем и выпятил нижнюю челюсть.

– Само по себе это не играет роли, – промычал он.

– Что?

– Аск и Рюдбек, говоришь?

Антония кивнула.

– Совершенно шизоидная история, – тихо сказал он, держа палец на подбородке.

У нее внутри мелькнула надежда.

– Обещай, что поможешь мне.

Обещаю… Это слово все еще в ходу? Обещать?

– Обещаю, – она нервно вздохнула.

Он задумался.

– На одного бизнесмена оказывали давление. Он связался со мной и Леффе Рюдбеком, чтобы мы ему помогли. После многочисленных вылазок мы вычислили шантажистов. Гектор Гусман и Арон Гейслер.

На Антонию нахлынула тихая радость.

– А Андерс Аск? – спросила она.

– Он сообщил нам имена.

Это воспринималось просто как счастливая случайность.

Зивкович продолжал:

– Так что мы с Леффе свалили домой, чтобы все распланировать, потом через несколько дней ломанулись туда, домой к Гектору Гусману. Он жил в Старом городе, рядом с площадью Брэнда Томтен. Мы помахали пистолетами, чтобы они перестали прессовать нашего клиента, обычно этого хватает. – Он понизил голос: – Но они были другого калибра, Гусман с Гейслером.

Хокан смотрел прямо перед собой.

– Я довольно быстро понял, что мы постучали не в ту дверь и шансов у нас нет.

– Что случилось?

– Нас сделали. Гектор Гусман заставил меня смотреть, как Арон Гейслер стреляет Леффе в сердце. Без сомнений, хладнокровно. Бум! Леффе умер у меня на глазах.

На лице Антонии появилось удивленное выражение.

– Он был так чертовски напуган, перед тем как умереть, Леффе… Клевый парень.

– А потом? – Она старалась сохранять спокойствие.

– Они отпустили меня. Я ушел.

Антония вглядывалась в эти глаза, Зивкович – тот еще тип. В одну секунду проявившийся в полную силу буквальный диагноз, что-то импульсивное и нервное, превращался в самоконтроль и рассудительность.

– Почему они оставили тебя в живых?

Хокан парил в мире мыслей.

– Думаю, чтобы рассказал, кто они такие. На что они способны… – Он провел указательным пальцем под носом. – Я вот только жду, что они проявятся и найдут меня.

Этажом выше заработал пылесос. Шум стер тишину, дал Антонии возможность осмыслить услышанное.

Она получила ответ. Гектор убил того же Лейфа Рюдбека, распиленное тело которого она нашла в «Трастене».

– Что-нибудь еще?

Хокан удивленно уставился на нее.

– Чего?

– Есть ли у вас еще информация для меня?

Злорадная ухмылка.

– Ты шутишь?

– Нет, – холодно ответила она.

– Забудь.

– Почему это?

Что-то вспыхнуло в нем.

– Теперь ты будешь помогать мне, мы же решили, ты обещала!

Антония услышала панику в его голосе.

– Да, с защитой. Я помогу вам с защитой, если потребуется, но ни с чем больше.

Разочарование у Зивковича быстро переросло в злобу. Этого мужчину предавали в жизни. Теперь сработал импульс. Зивкович стремительно достал пистолет – должно быть, тот был прикреплен под столом, – и теперь дуло смотрело прямо ей в лоб.

Антония отвернулась, инстинктивно подняв руки.

– Я полицейский, – крикнула она изо всех сил. – Уберите пистолет!