Кот так опешил, что даже не сразу ответил. Нефритовые глаза вспыхнули и уставились на Ринтаро.

— Но ты понял, что там опасно?

— Да, я уже слышал, что на сей раз всё не так, как всегда. И что я могу не вернуться.

— И всё-таки ты готов идти?

— Как я понимаю, у тебя проблемы. Для меня это достаточно веская причина, — просто ответил Ринтаро.

Кот смотрел на него так, будто узрел привидение средь бела дня.

— С тобой всё нормально, хозяин? Ты хорошо себя чувствуешь?

— Я сейчас разозлюсь на тебя за такие слова…

— Но…

— Я хотел отблагодарить тебя. Я сказал спасибо, но я не сделал ничего для тебя. И сейчас просто прекрасный повод выразить мою благодарность.

Какое-то время кот изумлённо изучал Ринтаро, потом с чувством склонил голову:

— И я тебя благодарю.

— Но одно условие: мы выходим прямо сейчас, — добавил Ринтаро. Он подошёл к входной двери и запер её изнутри. — Дело в том, что скоро тут будет Саё. Если она услышит наш разговор, то непременно захочет пойти вместе с нами. А я не хочу, чтобы она шла, ведь ты говоришь, что это очень опасно.

Кот выслушал его молча, без возражений. Однако сурово взглянул на озабоченное лицо Ринтаро.

— К сожалению, тут у нас тоже нет выбора… — Ринтаро не смог понять, что выражают нефритовые глаза, и нахмурился. В наступившей напряжённой тишине на улице коротко звякнул велосипедный звонок, и снова стало тихо. В комнате висела просто мёртвая тишина. Наконец кот открыл рот: — Саё утащили в Лабиринт. Заточили в самом дальнем конце Лабиринта, и противник ждёт, что ты придёшь и освободишь её.

Ринтаро потрясённо молчал.

— Эй, хозяин! Ты слышал, что я сказал?

— Я… Я не понял…

— Обычное дело. Саё похитили. И твоё последнее путешествие — оно не ради спасения книг. — Кот снова сурово взглянул на Ринтаро. — А ради близкого друга.

Ринтаро посмотрел на проход между книжными полками, тянувшийся куда-то вдаль. На сей раз он был совершенно прямым. Бесконечные стены, сложенные из стеллажей с книгами, и бледный свет, заливающий всё вокруг. Ну почему?! Как такое могло случиться? Ринтаро ощутил леденящий холод. «Как я понимаю, ты решил совсем не ходить в школу», — сказала Саё два дня назад. Тем ранним утром она, как обычно, заглянула к Ринтаро перед репетицией оркестра. Она наблюдала за Ринтаро, заваривавшим чай, с каким-то озадаченным выражением на лице. Потом они о чём-то говорили, это точно, но он совершенно не помнил о чём. Скорее всего, обычная болтовня, без особого смысла. О книгах, о чае, немного о коте. Уходя, Саё остановилась перед дверью и сказала: «Нельзя вечно жить жизнью затворника. В мире много такого, что тебе не по нраву, но это твоя жизнь… — Она оборвала себя на полуслове, и тон её стал просто ледяной. — Главное — иди вперёд, не сворачивая», — отчеканила она.

Это был совет, достойный председателя классного комитета. В то же время в её словах чувствовалась дружеская поддержка, так необходимая человеку перед переездом. Это неожиданно взбодрило Ринтаро.

Не дослушав ответа, Саё стремительно повернулась и вышла на ярко освещённую улицу. Ринтаро проводил её взглядом.

В лучах утреннего солнца руки Саё казались ослепительно-белыми — у Ринтаро даже заломило глаза.

— Странно… — наконец вымолвил он, шагая по стиснутому стенами из книжных стеллажей проходу. — Я впервые так сильно волнуюсь за кого-то больше, чем за самого себя.

Шедший впереди кот только мельком оглянулся — и ничего не сказал в ответ.

Знакомый проход на сей раз оказался непривычно длинным. Ринтаро даже не понял: это ему только кажется или проход в самом деле стал длиннее обычного? Они всё шли и шли среди книжных стеллажей под бесконечными мерцающими лампами…

— Зачем они похитили Саё? Если им нужен я, почему было не забрать сразу меня? Раз они хотят иметь дело со мной…

— Я не знаю. Об этом нужно спрашивать похитителей, — мрачно ответил кот. — Возможно, потому, что девчонка — это ключик к тебе. Они утащили её, чтобы выманить тебя.

— Непонятно.

— Что тут непонятного? Девчонка всегда волновалась за тебя, — не оборачиваясь, коротко бросил кот. — Она всегда беспокоилась о товарище, у которого умер дедушка и который так мрачно смотрит на жизнь.

— Юдзуки — очень ответственный человек… К тому же живёт неподалёку.

— Не знаю, поймёшь ли ты, о чём я… Но скажу тебе одну вещь, — прервал его рассуждения кот. — Вспомни тот день, когда мы встретились с ней впервые в «Книжной лавке Нацуки»… Я тогда ещё сказал, что обычно меня люди не видят, — видят только те, у кого есть особый дар. Это не сверхъестественные способности или что-то вроде того. — Кот притормозил и оглянулся на Ринтаро. — Это способность болеть сердцем за людей, сопереживать, вот что я имею в виду… — Странное эхо подхватило и унесло его слова. — Это не умение говорить фальшивые утешения сладким голосом. Это умение страдать вместе с тем, кому больно, и готовность идти вместе. — Кот быстро зашагал вперёд, и Ринтаро поспешил следом. — Это очень важная способность к сопереживанию, которая от рождения даётся всем людям. Вот только некоторые теряют её в повседневной суете. Ну, как ты, например.

Ринтаро потрясли слова кота.

— В безумной суете будней люди привыкают думать только о себе и утрачивают способность сопереживать другим. Люди, потерявшие сердце, не чувствуют чужую боль. Тогда они начинают лгать, делать больно окружающим, использовать слабых — как ступеньку, чтобы подняться выше. Они вообще перестают чувствовать. В мире стало очень много таких людей.

Эхо металось в проходе, и сам проход стал постепенно меняться. Незатейливые книжные стеллажи сменились изысканными монументальными шкафами из старого дуба, инкрустированными слоновой костью, проход расширился — теперь по нему свободно могли пройти в ряд несколько человек. Потолок стал выше, лампы над головой, освещавшие путь, исчезли, их сменили канделябры, ярко освещавшие проход. Кот и Ринтаро едва не затерялись посреди этого великолепия, но продолжали невозмутимо шагать по самому центру огромного коридора.

— Однако в этом безжалостном мире ещё есть люди с золотыми сердцами, такие как Саё. Их невозможно обмануть. — Кот снова оглянулся на Ринтаро. — И эта девочка беспокоится о тебе вовсе не из чувства долга или обострённого чувства ответственности.

Пламя канделябров колыхалось в ритме слов кота, хотя в проходе не было ветра.

Ринтаро живо представил себе Саё. Она много раз заходила в «Книжную лавку Нацуки». И каждый её приход теперь обретал особый смысл.

— Если она тебе действительно дорога и ты волнуешься за неё, значит к тебе возвращается потерянное тобой сердце. И ты начинаешь думать не только о себе, но и о других…

— Сердце, которое болит о других людях…