«Верно подмечено», — подумал Ринтаро.

И хотя сердце его сжималось от страха, голова была на удивление холодной и ясной. «Похоже, я злюсь», — подумал он.

— Повторяю ещё раз. Верните Юдзуки. Не знаю, что вам нужно от меня, но она не имеет к этому ни малейшего отношения.

— Всё очень просто. Я хотела побеседовать с тобой.

От неожиданности у Ринтаро пропал дар речи.

— Но… Если вы хотели пообщаться со мной, не проще ли было позвать меня напрямую? Или… Раз у вас есть время сидеть на диване, устраивать прогулки в карете по парку с фонтанами, не лучше ли было самой зайти к нам в книжную лавку? Я бы и дедушкиным чаем «Ассам» вас угостил… Зачем же похищать Юдзуки? Это ненормально!

— Я подумывала о таком варианте… Но если бы я вдруг вот так запросто заявилась к тебе, ты не отнёсся бы к этому с должной серьёзностью.

— Что вы имеете в виду?

— Мне нужен серьёзный разговор, без увиливания от ответов, без осторожных уловок, без стеснения и лишних раздумий — словом, мне неинтересно переливать из пустого в порожнее… Я хотела посмотреть на мальчика, который действительно любит книги, и послушать, насколько серьёзно он рассуждает на эту тему.

Ринтаро вздрогнул, словно кто-то коснулся его горла ледяными пальцами. И продолжил, словно пытаясь удержать ту слабую и испуганную половинку себя, которая уже была готова сбежать:

— Спрашиваю ещё раз. Значит, вам понадобилась Юдзуки только для того, чтобы поговорить со мной?

— Ну да. И теперь очевидно, что я всё сделала правильно.

Ринтаро с трудом перевёл дух.

Видимо, у этой дамы такая манера нападения. Пока непонятно, плохо это или хорошо, но ясно, что нельзя давать волю эмоциям, голова не будет работать чётко и холодно. Особенно с учётом того, что дама ждёт от него серьёзного разговора. Похоже, женщине не понравилось то, что Ринтаро замолчал, и она без слов протянула руку, указав на диван напротив. Ритаро продолжал стоять, тогда она сказала:

— Ну хорошо. Возможно, это тебя слегка успокоит…

Она щёлкнула пальцами, и диван в тот же миг превратился в круглую деревянную табуретку. Ту самую обшарпанную табуретку, на которой Ринтаро привык сидеть в книжной лавке. Спектакль был впечатляющий, однако Ринтаро не испытал тёплого чувства благодарности. Женщина вовсе не хотела проявить заботу. Это просто был верный способ достижения цели. Ринтаро вдруг осознал бессмысленность сопротивления и молча сел на табуретку.

— О чём я должен говорить?

— Какой нетерпеливый мальчик. Но пожалуй, мне нравятся мальчишки, которые беспокоятся о своих приятельницах. — Женщина снова прищёлкнула пальцами. — Однако для начала я хочу тебе кое-что показать. Так сказать, немного развлечь.

Большой белый экран выдвинулся перед первым стеллажом. Свет в комнате погас, а экран осветился ярким светом.

— Итак, картина первая… — объявила женщина. Тотчас на экране появилось изображение красивых ворот-якуимон, затем длинная стена. У Ринтаро возникло чувство, что где-то он всё это уже видел, но сконцентрироваться времени не было. Затем камера переместилась в просторную гостиную в японском стиле. За гостиной последовала галерея, украшенная свитками с картинами тушью, оленьими головами с ветвистыми рогами, а также статуями Венеры, из коридора камера переехала на улицу и остановилась на человеке, который сидел на окружавшей дом крытой галерее-энгава. Когда Ринтаро разговаривал с ним, это был элегантный мужчина в белом костюме, теперь же он был одет в заношенную рубашку, вся его самоуверенность и надменность куда-то испарились. Он просто сидел и смотрел, как ныряют в садовом пруду карпы. В руках у него была небольшая стопка книг. Они выглядели довольно потрёпанными, похоже, их много раз перечитывали.

— Узнал?

— Да. Первый Лабиринт.

— Верно. Там ты освободил уйму книг — и вот результат. Такая картина.

Ринтаро нахмурился.

— Ты освободил все книги, которые были там заперты, и этот человек перестал делать то, что делал раньше, — читать как одержимый. Прежде это был чемпион по чтению, первый в мире, он прочитал пятьдесят тысяч книг. Вскоре его обошёл другой человек, который к тому времени прочёл шестьдесят тысяч книг. О твоём знакомце забыли, критики потеряли к нему интерес, он прозябает, утратил статус, потерял славу и теперь просто сидит и тупо смотрит в сад.

Женщина взглянула на Ринтаро, который не знал, что сказать.

Тогда она повела левой рукой — и перед левым стеллажом возник ещё один экран.

— Смотрим дальше.

После её слов на экране появился огромный зал с белыми колоннами, величественный сводчатый потолок и полированный каменный пол. Книжные полки на стенах забиты мириадами книг. В стенах видны небольшие проходы, к ним ведут лестницы. Ясно, что это второй Лабиринт. Однако теперь коридор, который прежде был наполнен людьми в белых халатах, снующими во всех направлениях со стопками книг в руках, пуст. Книги и документы рассыпаны по полу, будто там пронёсся разрушительный смерч. В коридоре виднеется только одинокая фигура. Камера подъезжает ближе… Ну конечно, тот самый директор, толстенький, в белом халате. Во время визита трёх друзей он увлечённо занимался исследованиями у себя в кабинете, сидя за столом рядом с огромным стеллажом. Теперь же он сидит в углу зала в совершенной прострации, пялясь в книгу и пощипывая отросшую щетину.

— Гениальный учёный, который разрабатывал современный метод быстрого чтения и прочитывал за день уйму книг, превратился в заурядного обывателя и тратит месяц, чтобы прочесть одну-единственную книжонку. Мировые шедевры перестали продаваться, и его труды теперь никому не нужны.

— Что вы этим хотите сказать?

— Между идеалом и реальностью есть некоторая разница. Но мы ещё не закончили.

Женщина подняла руку к потолку, и там — Ринтаро и глазом не успел моргнуть — зажёгся третий экран. Камера показала огромный небоскрёб. Разумеется, это был третий Лабиринт. Камера проехала сквозь огромное угрюмое здание и остановилась в знакомом президентском кабинете с тремя стенами-окнами. Да, комната была та же, вне всякого сомнения, однако разница была ошеломляющая — по сравнению с тем, что видели Ринтаро и его друзья. Исчезли сверкающие люстры, ярко-красные шторы-драпри, не стало диванов, вообще кабинет стал простеньким, даже убогим. Огромная комната была забита людьми в синих, красных и чёрных костюмах, они ужасно громко кричали и спорили.

«Это уничтожит издательство!» — кричал человек в красном костюме. «Книги, которые не продаются, должны быть немедленно сняты с производства!» — вторил другой. «Президент говорил, что людям нужны понятные и увлекательные книги!» — утверждал третий.

За беснующимися людьми в чёрных и синих костюмах виднелась маленькая фигурка старого джентльмена. Невозмутимый и полный достоинства, он сидел, обхватив руками седую голову.