– Для этого тебе придется сильно постараться.

– Неужели?

– Ты и сама это знаешь, иначе бы не болтала так долго.

Травница заткнулась.

Разумеется, глупую курицу, сжимающую в руке жалкий ножичек, Федосея ничуть не опасалась. А вот вторая челка – молодая ведьма, держащая наготове парочку «подогретых» артефактов, была серьезным противником. И даже обезумевшая от досады травница это поняла.

– Для чего все это? – поинтересовалась Тина, стараясь вызвать убийцу на разговор. – Почему мстишь?

– Тебе не понять.

– Считаешь, что никого, кроме тебя, не бросали?

– Откуда ты знаешь? – прищурилась старуха.

– Она рассказала. – Тина кивнула на Надежду, молясь про себя, чтобы молодая женщина не подвела. И та, к счастью, промолчала. – Старинное семейное предание о ведьме, которая прокляла ушедшего мужа.

– Я сказала: тебе не понять.

– Я росла без отца, если тебе интересно. – Тина сделала еще одну попытку «разговорить» травницу, но напрасно.

– Неинтересно, – отрезала старуха.

Пришлось ответить в ее тоне – агрессивно:

– Или слушай, или убирайся, – предложила ведьма.

– Третий вариант есть?

– Я тебя убью.

Старуха засопела.

Надя смотрела на Тину широко раскрытыми глазами, но по-прежнему молчала.

– Итак: для чего все это? – повторила ведьма, тяжело глядя на травницу.

– Ты знаешь, для чего, – буркнула Федосея.

– Твой муж умер и похоронен, – жестко напомнила ведьма. – Его внук умер и похоронен. И его правнук. Ты счастлива?

– При чем тут счастье? – не поняла люда.

– А для чего ты это делаешь? – притворно удивилась Тина.

– Я поклялась.

– Перед кем?

– Ты все мне испортила, все испортила! – прошептала Федосея и закрыла лицо руками. – Дрянная девчонка.

– Кому ты поклялась? – продолжила давить ведьма.

– Себе!

– Сколько крови тебе нужно, чтобы насытиться?

– Они должны платить!

– За то, что ты сочла себя оскорбленной?

– Я не сочла! Я была оскорблена! – взвилась старуха и нацелила на отшатнувшуюся Надежду указательный палец. – Он променял меня на сопливую челку! На смазливую тварь, которой отмерено меньше сотни лет! На глупую…

– Что ты испытываешь, убивая беззащитных детей? – оборвала безумную старуху Тина. – Радость?

– Зачем тебе?

– Хочу понять, больна ты или просто дура?

– Какая тебе разница?

– У дуры хватит мозгов убраться отсюда, а вот больную волчицу придется усыпить, – честно ответила ведьма. – Лично я думаю, ты дура. Больная сука уже пошла бы в атаку, но тебе, гадине, хватило ума понять, что связываться со мной не то же самое, что с беззащитными детьми. Сработал инстинкт самосохранения, а значит, ты не больна. Ты – убийца детей.

– Мы говорим всего лишь о челах, – хрипло напомнила старуха.

– За убийства детей, пусть даже челов, тебя любой Великий Дом в порошок сотрет, – мрачно отчеканила Тина. – И твой, Зеленый, постарается стать первым – чтобы смыть позор.

Федосея опустила голову. Она знала, что ведьма права.

– Ты заигралась со своей местью.

– Что ты в этом понимаешь?

– Я понимаю, что ты должна остановиться.

– Донесешь на меня?

Тонкий вопрос, поскольку именно так должна была поступить любая законопослушная ведьма в данном случае. Но Тина донести не могла. И промолчать не могла.

– Я тебе не судья, – отчеканила она, глядя в ярко-зеленые глаза старухи. – Но им – я покровительница. Так понятно?

– Понятно. – Федосея, пятясь, шагнула к дверям. Остановилась. Перевела взгляд на Надежду и скривилась: – Повезло тебе, челка.

Следующий взгляд – полный злобы, – на детей. Все-таки она была больна и едва сдерживалась… Но сдержалась. Однако Тина не испытывала никаких иллюзий насчет того, что кто-то сможет справиться с ее недугом.

– Уходи, Федосея.

Старуха ощерилась, но промолчала. Пятясь, вышла из комнаты, там развернулась и исчезла в коридоре. Хлопнула входная дверь.

Надя, продолжая держать бесполезный серебряный нож, растерянно посмотрела на Тину.

– А… Как вы здесь оказались?

– Вошла через дверь, – ответила ведьма, отметив, что молодая женщина на удивление быстро пришла в себя.

– Почему я вас не видела?

– Потому что я этого не хотела.

– Вы… кто? – прищурилась Надежда.

– Ведьма, – не стала скрывать Тина.

– Белая?

– Угу, – подтвердила Тина, а про себя добавила: «Как невеста».

– Вы говорили, что знаете меня, но это не так.

– Хорошо, что ты не полезла с уточнениями.

– Я ничего не понимаю в происходящем, но я не дура.

– Так я и сказала, – кивнула Тина. – На самом деле ты молодчина. Вряд ли кто-нибудь смог бы продержаться лучше.

– Тогда скажите, почему вы здесь оказались? – продолжила Надежда.

– Скажем так: то, что делала эта старуха…

– Вы назвали ее Федосеей.

Нет, ТАКОЕ внимание к деталям Тину категорически не устраивало: если в результате ее действий Надежда узнает о Тайном Городе, тайна Млады будет раскрыта. Чего никак нельзя допустить.

– Забудь это имя, – попросила ведьма.

И что-то в ее тоне подсказало Надежде, что спорить не следует.

– Хорошо, – кивнула молодая женщина. – Но объясните, пожалуйста, хоть что-нибудь.

– То, что творила эта старуха – тягчайшее преступление, – твердо произнесла Тина, глядя Надежде в глаза. – Долгое время об убийствах никто не знал, поскольку она принимала меры предосторожности, но теперь ее шалостям пришел конец.

– Вы ее отпустили, – заметила Надя.

– Я не хотела затевать драку здесь, рядом с детьми, – ответила Тина настолько искренне, что сама себе поверила. – Внизу ее ждут.

– Спасибо.

– Не за что.

– Спасибо… – Надю наконец прорвало. Она выронила дурацкую серебряную заточку и разрыдалась в голос. – Получается, если бы не вы… Если бы… Только вы спасли, а я… Значит, все это зря! Все зря… Я все равно не смогла бы их защитить. Все зря!

– Что зря? – не поняла Тина.

Надя вытерла нос и обвела рукой комнату с расставленными подставками для ароматических палочек, пучками сушеной травы, развешенными по гардинам, по церковным свечкам, ладанкам и нарисованным значкам, как ей казалось, – энергетической защиты. В каждом углу комнаты лежал такой лист, изрисованный черными и красными символами, похожими на китайские иероглифы или какие-то марсианские руны.