проникнуться облегчением от того, что ни Антон, ни я больше никого не обманываем. Пока разница чувствуется плохо, но, думаю, со временем пройдет.

33

Это утро отличается от многих остальных тем, что Антон мне не звонит. Я привыкла болтать с ним по дороге на работу ни о чем и обо всем, а потому отсутствие привычных «Как дела?» и «Как настроение?» ощущается странным. Наверное, у каждого имеются ритуалы, дарующие чувство спокойствия, и наш телефонный разговор стал одним из таких.

Однако, паниковать или злиться я не намерена. Антон сделал серьезный шаг, и я в свою очередь готова проявить максимум понимания и терпения.

Прибавив любимую песню в наушниках, я захожу в кафе за ежедневной порцией кофе, а так как времени до начала рабочего дня еще предостаточно, то решаю присесть за столик.

Там в раздумьях кручу телефон. Может, стоит написать Антону и спросить, все ли у него в порядке? Я почти никогда не пишу и не звоню ему первой — разве что изредка и только днем, чтобы по случайности не подставить. Но если уж теперь он свободен, то эту традицию пора искоренить.

«Привет. У тебя все хорошо?»

Нажав отправить, я переворачиваю экран вниз так, словно не слишком жду ответа. И едва я это делаю, над столом нависает тень.

— Доброе утро. — Плечистый мужчина со стаканом кофе смотрит на меня с выжидательной улыбкой.

— Доброе утро, — осторожно произношу я, недоумевая, для чего вдруг понадобилась незнакомцу.

— Как настроение?

— Хорошее, — отвечаю я еще более настороженно и машинально подтягиваю кофе к себе. Словно его могут украсть.

— Меня Игорь зовут. Вы не удивляйтесь, пожалуйста. Я не маньяк. — Мужчина улыбается, обнаруживая ряд ровных, естественной белизны зубов. — Я вас еще на улице заметил, а вы как раз в мою любимую кофейню зашли.

Все еще не понимая, чего этот Игорь от меня хочет, я продолжаю молча его разглядывать. На вид тридцать пять, следит за собой, но без перегибов. На рукаве толстовки имеется скромный ярлычок нескромного бренда. Может быть, я заняла его столик?

— Простите, видимо, плохо изъясняюсь. Вы мне понравились, поэтому я вернулся, чтобы познакомиться. Не против, если присяду?

Со мной крайне редко знакомятся вот так с ходу, поэтому я окончательно теряюсь. Восприняв мои молчание и моргающие глаза как руководство к действию, Игорь опускается на стул.

— А тебя как зовут? — Он легко переходит на «ты».

— Ксения. — Наконец, взяв себя в руки, отвечаю я. — Очень приятно, Игорь, но боюсь, мне уже пора…

— Часто здесь бываешь? — с улыбкой перебивает он.

— Каждый день, кроме выходных. Это место — мой кофейный водопой.

Игорь громко смеется.

— Кофейный водопой? Люблю девушек с юмором. Работаешь где-то рядом?

Я киваю. Становится неуютно, хотя ничего криминального не происходит. Симпатичный мужик приземлился за столик к приглянувшейся ему даме и пытается ее разговорить.

— Игорь, извините, мне нужно идти, — я трясу в воздухе запястьем с невидимыми часами.

— Напугал я тебя, да? — Он становится серьезным. — Запиши мой номер, Ксюш. Ты мне правда понравилась. Со мной такое редко бывает.

Моя рука машинально ложится на телефон, но тут же, словно обжегшись, отскакивает. Перед глазами встает лицо Антона. Внести в записную книжку чей-то номер не означает, что я его когда-нибудь наберу, но само это действие представляется неправильным.

— Мне приятно внимание, Игорь, но ваш номер я записывать не буду.

— Не понравился? — без раздражения или обиды интересуется он.

— Дело не в этом. Просто я замужем, — зачем-то вру я. Сказать «у меня есть парень», когда тебе тридцать, немного нелепо.

— Понял. — Поднявшись, Игорь мне подмигивает. — Уважаю и больше не отвлекаю. Передай мужу, что ему повезло, Ксюш. Хорошего тебе дня.

Весь рабочий день я пребываю в странном, немного тревожном состоянии, причину которого никак не могу обнаружить. То ли знакомство с Игорем на меня так повлияло, то ли сгустившиеся тучи, пришедшие на смену яркому солнцу. То ли то, что Антона до сих пор нет в офисе.

С такой дисциплиной он фирму потопит, — мысленно ворчу я, формируя заявку на груз. — На работу ходит по праздникам.

Мое сообщение так и висит непрочитанным. Истинная женщины напомнила бы себе, что мужчина как завоеватель обязан проявлять инициативу и спокойно бы ждала, как следует продышавшись маткой. Но очевидно, что мне до истинной женщины далеко, потому что я решаю Антону позвонить. Просто чтобы убедиться, что он жив и здоров, и не похищен пришельцами.

— Привет, — раздается спустя три гудка.

— У тебя все нормально? — растерянно спрашиваю я, не ожидая скорого ответа. — Не отвечаешь на мое сообщение.

— Извини, был очень занят. Ты как? Работаешь?

— Работаю.

— Сможешь задержаться сегодня после работы? У меня времени в обрез, но я очень хочу тебя увидеть.

Не понимая, что происходит, я все же соглашаюсь. Хотя бы для того, чтобы взглянуть Антону в глаза и получить внятные объяснения происходящему.

Звонок из его кабинета с просьбой зайти раздается спустя полчаса после того, как последний сотрудник покидает офис. К этому моменту у меня в программе проставлены семь галочек из восьми. Чем я буду заниматься остаток недели — не имею ни малейшего понятия.

— Привет. — Антон вгрызается в меня ртом, стоит мне переступить порог его кабинета. Его руки лихорадочно шарят по моему телу, жадно сдавливают грудь, задирают юбку.

— Что с тобой? — смеюсь я, шутливо пытаясь отстраниться.

— Соскучился… — сипло отзывается он, подталкивая меня к дивану. — Ужасно соскучился.

Мое тело, словно тренированный доберман, послушно отзывается на привычную команду. Низ живота наливается свинцом, пульс подскакивает до предельной отметки. Поговорить можно и потом. Все равно голова уже плохо соображает.

— Дрочи сильнее, — Антон сжимает мою руку. Я послушно увеличиваю скорость и давление и дергаюсь: внутрь меня вторгаются его пальцы. Надавливают, скручиваются, хлюпают, заставляя мое возбуждение впитываться в обивку дивана. Зажмурившись, я кусаю губу и мычу. Все это слишком, чтобы не сдаться.

— Я сейчас кончу…

— Давай… Я тебя жду.

Крик оргазма вылетает из меня одновременно с раздавшимся хлопком двери. Мне не сразу удается открыть глаза — тело сотрясают конвульсии и оно отказывается мне подчиняться. Лишь знакомый голос, в котором режутся истеричные ноты, приводит меня в чувство.

— Что вы… Да как… Твари…Ненавижу! Блядина ты мерзкая!

Кончать и испытывать ужас — то еще удовольствие, доложу я вам. Это словно провести несколько минут под водой и услышать «А теперь бежим стометровку». Хорошо, что рядом валяется рубашка, которой можно прикрыться.

Антону прикрываться нечем, поэтому ему приходится проскакать голым до середины