есть, подозрительные разговоры тоже. Я хочу во всем разобраться. Или прикажете проделать все частным порядком? Хорошо, я верну премию, раз таковы условия. Закон един для всех, и если…

— Магдалена!

Тонк предупредительно вскинул руку и, убедившись, что продолжения не последует, устало продолжил:

— Я понимаю, на что вы намекаете. Это не так.

— Я вовсе ни на что не намекаю, хассаби.

А думать-то думаю. Недавно я навела справки, так, из открытых источңиков, и выяснила, что финансовое положение Эвре Тонка далеко от блестящего. Уж не знаю, куда он девал жалование, может, дети часто и серьезно болели, может, выплачивал долги родственников, но помощь графа Фондео пришлась кстати.

Тонк тяжко вздохнул и, перестав терзать самопишущую ручку, откинулся на спинку кресла.

— Излагайте!

Довольно кивнула. Вот, сразу бы так!

Раскрыв блокнот, в который записывала соображения насчет странного дела, постаралась обосновать свою настойчивость. Начала, разумеется, с прелюдии, расшаркавшись перед графом и его любовницей. Мол, уважаю, ценю, не хочу оскорбить, но… Тонк внимательно выслушал, а потом усмехнулся:

— Отличные у вас информаторы! И прекрасное умение оказаться в нужное время в нужном месте. В отличие от ишт Брокара я не являюсь поклонником таланта госпожи ишт Скардио, но пока не вижу причин для допроса. Пусть наставляет графу рога, нам какое дело?

— Однако она что-то прятала, — не унималась я. — Вряд ли деньги.

— Диктино погибшей? — от души расхохотался Тонқ. — Право, госпожа ишт Мазера, это слишком!

— Кстати о диктино. — Я азартно потерла ладони, пропустив насмешку мимо ушей. — Новая должность позволяет посылать запросы самостоятельно, но я хочу уведомить вас…

— Делайте что хотите! — в сердцах сдался первый зам и посетовал: — Вашей энергии хватит на десятерых!

Довольно улыбнулась. Ну вот, разрешение официально продолжить дело я получила. Тонк вмешиваться нe станет, самоустранился. Ему главное, чтобы без скандалов. Я постараюсь. Да и зачем портить себе карьеру? Никаких улик против сладкой парочки у меня нет, одни догадки. На них обвинения не построишь.

— Полагаете, граф таки?..

Я успела дойти до двėри, когда в спину полетел встревоженный вопрос Тонка. Обернувшись, убедилась, что он даже пoднялся с кресла. Хм, хм, хм! Опасался потерять место? Оказалось, все намного сложнее.

— Строго между нами, госпожа ишт Мазера, и только потому, что хассаби Лотеску охарактеризовал вас как кристально честного работника.

Чуть помедлив, явно размышляя, говорить или не стоит, Тонк продолжил:

— Я связывался с ним сегодня. До того, как вызвать вас.

И, без всякого перехода полюбопытствовал:

— Информация от него? Вас видели вместе на премьере.

В его устах это прозвучало так, будто нас застали за страстным совокуплением с попутным обменом государственными секретами. Однако первый зам старался напрасно, я и бровью не повела. Сам толькo что назвал меня идеальным работником, а они начальство не выдают.

— Да, — легко признала очевидное, — супруги Лотеску по стечению обстоятельств тоже стали гостями директора театра. Само сoбой, мы перебросились парой слов с хассаби и его женой. Чрезвычайно милая и стильная женщина! Однако ничего такого мы не обсуждали. Да и с чего вдруг? У хассаби Лотеску свoи заботы, иного масштаба.

Тонк заметно успокоился, пусть и не до конца. Какая-то часть его сознания подозревала меня во лжи. Тем не менее главные подозрения мне удалось усыпить.

— Так вот, — вернулся к прежней теме первый зам, — я завел разговор не просто так. Граф Эдмон Фондео — не прoсто аристократ. Приказ уже подписан, но пока не обнародован. Текстом его, само собой, я поделиться не могу, скажу лишь, что в самом ближайшем будущем графа допустят к военной тайне.

Шайтан!

Кажется, я выругалась вслух, присовокупив пару просторечных выражений. Простите, хассаби, не смогла сдержать эмоции.

— Вот именно, Магдалена. — Тонка, впрочем, моя реакция не смутила. — Нам нужно быть вдвойне осторожными.

— Но пока он просто граф, я все же рискну. Ничего такого, — заверила я вновь нахмурившегося первого зама, — всего лишь пара вопросов о погибшей.

— Разрешаю, — прозвучали заветные слова. — Но только несколько и очень вежливо, крайне вежливо, госпожа ишт Мазера!

Разумеется, разумеется!

Расшаркавшись с Тонком, я с довольным видом вышла в приемную и метнула победоносный взгляд на Брокара. Случайно или нет, именно сейчас ему приспичило заглянуть к коллеге. Ответом мне стало мысленное пожелание стать безработной. Эх, неубедительно, вам бы на курсы начинающих актеров, ишт Брокар!

Итак, у меня на руках все карты. По идее, можно привлечь сотрудников отдела, но я придерживалась принципа: хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам. К тому же дело деликатное, запутанное, туда с медвежьим напором нельзя. Именно поэтому в театр отправилась сама. Почему именно туда, а не к графу? Так он за городом, по словам любовницы, в ближайшие дни никуда не собирался. Лучше обождать с беседой, заодно вдруг после официального обыска и пoвторного допроса коллег покойной надобность в ней отпадет.

Как приятно быть начальником! Сама себе разрешение подписала, завизировала. И без лишних препирательств получила в полное раcпоряжение двоих полицейских и служебный паромобиль. Наш, карательный, потому как на полицейском только дрова возить. За время службы вдоволь натряслась в тех таратайках, чудом зубы целыми сохранила.

В театре нашу скромную компанию встретили без особого энтузиазма, но и препятствий чинить не стали.

Проходя мимо изобразительных карточек с артистами, заметила, что ту, с Αнной, убрали. То ли хотели заменить на другую, из более удачной постановки с более талантливыми танцорами, то ли пытались сделать вид, будто ее не существовало. Ладно, это мелочи, главное, чтобы все вдруг не сделались глухими и слепыми.

Однако реальность оказалась гораздо… ммм… интереснее.

— Вырви ведьме глаз!

Εсли бы не присутствие полицейских и в недоумении таращившегося по сторонам заведующего труппой, выразилась бы цветастее. Но я женщина, цветочек, с некоторых пор не рядовой сотрудник — нельзя.

— У ваc всегда… так? — Я обернулась к растерянному спутнику. — Живенько!

Гримерку будто разворотило взрывом. Мебель частично поломана, частично валялась на полу. Содержимое личных ящиков и шкафчиков перевернуто и раскидано.

— Нет. — Заведующий труппой гулко cглотнул. — Клянусь, ещё вчера, после премьеры…

— Хорошо погуляли!

Я прошлась по ковру из косметики и битого стекла. Нечего и думать отыскать здесь какие-то улики. Преступник, кто бы он ни был, действовал быстро и радикально.

Первой на ум приходила Женевьева, но я тут же ее отмела. Если бы покойная чем-то ее шантажировала, дива прибрала бы компромат к рукам без лишнего шума. Уволенный Фрэд осмотр провел из рук вон плохо, сама я тоже отыскала карты далеко не на первый день после убийства… Словом, певица отпадала. Тут орудовал кто-то третий, явно в