– Хочу также отметить, что иметь нескольких жен или наложниц во всем мире считается двоеженством. Даже в арабских странах все реже это случается, а в более прогрессивных – и подавно.

– Очерняешь меня за мой поступок, говоришь, что я отсталый традиционалист и извращенный многоженец?! – говорит со злостью Фахд. – Кроме того, конечно, угнетатель слабого пола. Прекрасно!

Мужчины выпрямляются в креслах, как будто через минуту вцепятся друг другу в горло.

– Не мог развестись, как порядочный человек? – осуждающе спрашивает Хамид.

– Я своей жене оказал любезность. Может, ты не знаешь, но если бы я с ней развелся, у нее не было бы такой комфортной жизни, как сейчас.

– Я слышал, что у нее в семье одни женщины, но ведь что-то можно было придумать, организовать какого-нибудь фиктивного махрама. Фатима всегда была такой активной женщиной, мечтала сделать карьеру, она очень способная, – вспоминает Хамид, который видел ее в последний раз каких-то четыре года назад, тогда она излучала энергию и энтузиазм, поражала красотой и провоцировала свободным поведением, таким нетипичным в их стране.

– У тебя старые сведения, – иронично улыбается Фахд. – Когда-то она была чрезвычайно честолюбива, любой ценой хотела сделать карьеру, и все остальное для нее было не важно. У нее по-прежнему неплохая стоматологическая клиника, она получает благодаря ей хороший доход, но сама уже не практикует. Ей не хочется. Она вроде бы ездила на учебу, семинары, симпозиумы – и для чего? Все сошло на нет. Она просто была сибариткой и искала отговорки, чтобы не иметь детей, вот что! – Нервничая, он повышает голос.

– Теперь женщины не хотят посвящать себя только детям в возрасте двадцати лет, – заметил Хамид. – Прежде карьера, потом малыши. Особенно если она закончила хороший университет в Америке. Мог бы дать ей больше времени.

– Говорю тебе, тут речь шла не о времени! Фатима, которую я на самом деле очень любил, оказалась подлой. Считаю, что всегда можно совместить работу, науку и семью, особенно в нашей ситуации. Ведь мы, черт возьми, богачи! Единственное, что женщина должна сделать, – это выносить и родить ребенка. Потом она вообще может его не касаться.

– Ну и что же это за мать?!

– А что же это за женщина, которая сама, по собственной воле, избавляется от своего нерожденного ребенка? – задает Фахд вопрос, на который двоюродный брат не находит ответа. – Даже та, которая оступилась, которую совратили или изнасиловали, должна родить на свет малыша. Он ни в чем не виноват! Он беззащитен! – кричит Фахд, не владея собой.

Хамид знает, что зачастую существует два взгляда на проблему. Но у него нет желания вникать, ему не хочется копаться в их дерьме, потому что у него достаточно своего. Знает одно: нельзя убивать, и не только потому, что так написано в священных книгах – Коране или Библии. Этому учит каждая религия! А человек, если он действительно человек, никогда не должен опускаться до таких позорных поступков. Никого нельзя лишать жизни!

Между мужчинами повисает неловкое молчание. Каждый предается собственным размышлениям, они только передают из рук в руки трубку кальяна, из которой доносится тихое бульканье.

– Чтобы ты не сомневался в том, что моя первая жена говорит неправду, – нарушает тишину через минуту Фахд, – расскажу тебе еще, что, когда у несчастной был выкидыш, случайно, ища ее мобильный телефон, я нашел в боковом кармане ее сумочки таблетки-минутки.

– Что это такое? – поднимает брови Хамид.

– Таблетки, срывающие беременность, очень популярны в странах, в которых нельзя сделать аборт. Мой доверчивый двоюродный брат, прошу тебя, не верь всему, что тебе рассказывают, даже если тебя убеждает в чем-то на первый взгляд обделенная женщина.

– Знаю, я наивен…

– Нет, мой дорогой! Ты просто порядочный человек и не подозреваешь об интригах и кознях, не видишь или не хочешь видеть плохого в своих близких и все принимаешь за чистую монету. Каждого хочешь обелить и оправдать. Но не всегда это удается, даже при самых искренних намерениях. Еще раз настоятельно рекомендую тебе совершить хадж, чтобы ты обрел веру в Бога, в Аллаха, так как это в наше время совершенно необходимо. В мире войн, насилия, терроризма, эксплуатации и несправедливости только глубокая вера поможет нам вести достойную жизнь и не сойти с ума.

На следующий день, с самого утра, Фахд возвращается в Мекку, но перед этим предлагает Хамиду остановиться на своей шикарной моторной яхте. Он убежден, что на ближайшую неделю невозможно забронировать номер. Ему же яхта будет не нужна, она просто стояла бы в доке.

– Возьми почитай, – с этими словами он вручает родственнику Коран в красивой кожаной обложке. – Несмотря на многочисленные архаизмы, назидательность и предостережения, эта книга учит милосердию. Читая ее, ты обретешь спокойствие, брат, а пребывание на море в одиночестве еще больше его укрепит. Увидишь, на бескрайних волнах ты почувствуешь на себе око Аллаха, его покровительство и силу.

– Спасибо.

Хамид берет священную книгу, хотя у него есть с собой собственная. Он рассчитывает на укрепление веры, которая сейчас ему необходима, чтобы противостоять тяготам судьбы.

После погрузки на судно, планирования путешествия и распределения обязанностей между двумя предложенными ему помощниками, которые будут выполнять функции моряков, а вместе с тем слуг и поваров, мужчина размещается на палубе и наслаждается морским бризом. «Фахд – добрый человек. Дал мне прекрасный совет и поддержку. Никогда не стоит верить тому, что говорят о людях другие, нужно самому делать выводы из их поведения и черпать информацию из непосредственного контакта», – делает вывод он. Хамид решает обдумать волнующие его проблемы, здесь и сейчас принять решение. Весь его нынешний относительно спокойный и счастливый мир развалился в одночасье – в момент новой, совершенно случайной встречи с Мириам в Индонезии. К сожалению, он по-прежнему ее любит, хотя и с болью в сердце и против воли, и не может забыть, как страшно она его ранила. Когда погибла Зайнаб, он пережил шок, сломался, потому что эта добрая, спокойная и глубоко верующая женщина была его опорой в бурном океане жизни. Она поддерживала и любила его больше всего на свете. Теперь он снова один, его одолевают сомнения, гнев и нетерпимость. Он снова стоит на перепутье и не знает, в какую сторону идти.

Когда судно выходит в открытое море, Хамид решает обратиться к Корану. Он открывает книгу на самой длинной и важной суре, называемой «Корова», в которой содержатся все основные принципы мусульманской веры. Он читает: «А благочестье в том, чтобы уверовать в Аллаха, и в Последний День, и в ангелов Его, в Писание (Святое) и в пророков; любя (свое добро), все же делиться с тем, кто близок по крови, и с сиротой, и с нищим, и с путником, и с теми, кто взывает; и дать рабам на откуп, и по часам молитвы совершать, платить закат, скрепленный договор исполнить; и стойким быть, и терпеливым в несчастье и в страдании своем, во все минуты страха и смятенья, – таков лик праведных, предавшихся Аллаху!»[56]