Наверное, больше минуты прошло – столько времени майору Паутову понадобилось, чтобы в ночной темноте рассмотреть место предстоящего действия.

– Понял, командир… Но мне снизу гряду видно не будет.

– Выдвигайся дальше, на поляну…

– Командир, мы опоздали… Они пошли к дому, – сообщил лейтенант Сокольников.

Это можно было бы и не сообщать. Навстречу боевикам ударили две одновременные очереди, показывая, что защитники дома намерены сопротивляться, и сопротивляться жестоко, до последнего…

Разин сориентировался в новой обстановке сразу.

– Идем и мы… Группируемся по флангам, середину оставляем свободной…

Боевики ответили на огонь из дома встречным огнем, и достаточно яростным. Наверное, от дома снова полетели во все стороны щепки, и защитникам пришлось поберечься. По крайней мере, они уже не отвечали такой активной стрельбой, как вначале.

– Волга, я – Сокол. Их осталось десять… Но уже скрылись за склоном…

– С такими силами и в атаку грех идти, – сказал майор Паутов. – Я поднялся дальше, вижу их… Позиция хорошая. Имею возможность незамеченным подойти к дому… И еще могу накрыть боевиков из РПГ, но тогда и из дома меня определят…

– Не высовывайся, – решил Разин. – Пусть Ясень работает…

– Я одного отработал, – в ответ сообщил Сосненко.

– Спартак…

– Я только прибыл на позицию… Ищу… Бакенщик показывает… Ага… – слабый звук выстрела попал в наушники. – Их восемь человек… Но слишком много стреляют… Из дома почти не отвечают. Только изредка и не прицельно… Боевики воюют лучше ментов, но хуже нас… У них, кажется, уже потери… Но ситуацию не поняли… Что это?

Все одновременно, и спецназовцы, и боевики, подняли головы… Откуда-то сзади вдруг раздалась отчаянная стрельба, и не только автоматная. Частые гулкие звуки обрастали ветвистым хохочущим эхом и заполняли окрестности. А когда отголоски эха поднимались выше, то сливались в канонаду, похожую на крупный бой…

– Стреляет пушка нашей БМП… – Как и положено командиру, подполковник Разин первым понял, что какой-то сюрприз они получили, но разобраться с его сутью возможности сейчас не было. Разве что оставшиеся внизу менты что-то смогут сообщить. – Кажется, и пулемет вместе с пушкой[18]…

– Нам бы в «клещи» не угодить, – сказал Паутов.

Громкий взрыв, раздавшийся за спиной, спокойствия не добавил.

– Похоже, из гранатомета лупят, – сказал майор Паутов. – Интересно… Они или по ним?

– Им-то что лупить, – вступил в разговор старший лейтенант Парамонов. – У них гранаты только противотанковые…

– Для острастки, – предположил капитан Ростовцев. – Судя по взрыву – противотанковыми лупят… Кучность звука густая…

– По ним тоже осколочными стрелять не будут, – возразил старший лейтенант.

Автоматическая пушка снова заговорила.

– Значит, они лупят… Может, бандиты на танке приехали? Американский у грузин купили, – в шутку предположил капитан Юрлов. Такое предположение граничило с правдой, пока правдой, к счастью, еще не став.

– Ялаев… Я – Волга, Ялаев, ответь…

Майор Ялаев ответил, но слышно его было плохо и с провалами в связи. И все же Разин разобрал сообщение.

– Товарищ подполковник, это в брошенном селе… БМП стреляет, и автоматы… Что нам делать?

– Старший прапорщик меня, похоже, не слышит… Ты ближе… Попробуй его вызвать…

– Отвечает… Он меня слышит… Его атакуют около двадцати боевиков… Подожгли джип… Чтоб им!.. Чтоб им всю оставшуюся жизнь пешком ходить. Старший прапорщик маневрирует, сменил позицию, сместился к селу, где больше открытого места… Не подпускает к себе близко, боится гранатометов…

– Понял… Идите на выручку… Стрелять, только когда приблизитесь… Вас не ожидают…

– Товарищ подполковник… – В голосе майора послышались странные нотки, и Разин понял, что сюрпризы не кончились.

– Что еще?

– Мальчишка сбежал… Ваха Бачаев… Мы отдыхали, и он… Потихонечку… Сейчас только хватились, когда стрельба всех подняла…

– Как же так… Это, майор, провал в ментовском профессионализме… Ладно… Мы его здесь перехватим… Он наверняка к нам отправился… Действуй, майор… Сообщай обстановку… Придется тебе побегать… Спустишься к селу, связь пропадет… Как все закончится, поднимайся на склон. Я услышу…

– У вас еще не светает?

– Пока – нет… Все, конец связи… Мы работаем…

* * *

Растерянность боевиков длилась недолго. Они знали, зачем пришли сюда, и это было главным. Потому уже через минуту прозвучала, видимо, какая-то команда, и стрельба по дому возобновилась с новой силой. Но растерянность спецназовцев была еще короче. Снайперы свое дело знали. При следующей перебежке, как подполковник Разин определил, разглядывая поле боя в бинокль, с земли поднялось только трое боевиков. А уже при следующей перебежке они сами поняли, что попали в засаду, хотя и считали, вероятно, что снайпер обстреливает их из дома, и потому стали перебежками отступать в сторону ручья, чтобы перейти три рукава и оказаться в лесу на противоположном склоне горы. Там их уже трудно было бы найти. Но до ручья добраться они не успели – ночные прицелы снайперов хорошо различают цель.

– Все, командир… – как обычно, за всех доложил старший лейтенант Парамонов.

– Присмотритесь к дому, – дал Разин новую команду. – Кречет, продолжай выдвижение… Выходи на самую короткую дистанцию, на какую сможешь подобраться незамеченным…

– Собака лает, – ответил Кречет. – Нас чует…

– С такого-то расстояния… – усомнился подполковник.

– Какое расстояние… Двадцать пять метров… Любая дворняга учует…

– Так ты уже совсем близко… Все равно. Ветер сильный. В твою сторону… Ты собаку чуять должен, а она тебя – нет…

Разин попросту разрывался на части… Он и к дому присматривался, и прислушивался к стрельбе за спиной, и по сторонам поглядывал, стараясь не только действия своей группы оценить, но и не пропустить к месту боя Ваху. Мало того что мальчишка без бронежилета, он еще и прятаться не обучен. Еще меньше обучен, чем менты. Уложат, как только в сторону дома двинется…

– Я – Волга. Всем… Все слышали, что мальчишка сбежал от ментов? Смотреть внимательно. Он пойдет к дому. Не пропускать… Дать по шее и связать на «Бабу-ягу»[19]…