Ничто в ее жизни больше не имело смысла, зачем отказываться от счастья, пусть даже мимолетного?

Мак хотел отнести ее наверх на руках, но Вэл настояла, чтобы ее поставили на ноги. Так как ступеньки были слишком узкими, они поднимались по лестнице, обнявшись и касаясь друг друга бедрами. Сердца их бились в унисон. На Вэл не было бюстгальтера – ей он был и не нужен, – и ее мягкая, как перышко, рубашка касалась возбудившихся сосков. Сейчас она могла думать только о том, как бы поскорее сорвать с себя одежду и почувствовать руки Мака на своем обнаженном теле…

Это должно случиться, шептал голос у нее внутри. Не противься этому.

У нее была двуспальная кровать, и матрац находился в лучшем состоянии, чем у него, но они могли бы заняться любовью и на голом полу, она бы не протестовала.

Вэл нащупала выключатель, но Мак остановил ее руку. Вместо этого он включил свет в коридоре и оставил дверь открытой.

И хотя у нее имелся кое-какой опыт, Вэл внезапно почувствовала себя неловко. В отличие от рафинированного аристократа, за которого она чуть было не вышла замуж, и теннисного профи, в которого, как ей казалось, она влюбилась, Мак был настоящим мужчиной – во всех смыслах этого слова. А что, если он вдруг разочаруется? Она умрет со стыда, если он посмотрит на ее плоскую грудь и спросит: «А где здесь за что пощупать?»

Трип однажды сказал именно эту фразу, потом рассмеялся, как будто бы всего лишь пошутил.

– Вэл? Ты уверена? Еще не поздно остановиться, – произнес Мак.

Но, конечно же, было уже слишком поздно. Вэл поняла, что встретилась с мужчиной своей мечты, когда увидела его впервые. В тот день Мак был похож на воина-победителя, осматривающего поле предстоящего сражения.

– Я уверена, – низким голосом произнесла она, злясь на себя за то, что даже простая сцена соблазна ей не удается.

Подняв на Мака глаза, она посмотрела на него, словно говоря: «Я все смогу, если ты не отступишься от меня».

Разувшись, Мак устремил на нее пристальный взгляд. «Ты первая», – говорили глаза цвета виски.

Вэл храбро сбросила брюки и тут же быстро натянула свою розовую рубашку. Если Маку нравятся женщины с большой грудью, ему явно не повезло.

Судя по тому, как он снял трусы, бросил их на стул и стащил с себя свитер фирмы «Коламбия», такого слова, как застенчивость, явно не было в его словарном запасе.

– Вэл? Если ты передумала, просто скажи. Но не жди слишком долго, пожалуйста.

Она неистово покачала головой. О, ради бога! Мне тридцать лет, большая уже девочка. Неужели ты думаешь, что я никогда этого не делала?

Вэл не могла отвести взгляд от стройного, загорелого тела Мака. Он выглядел настолько красивым, что ей хотелось плакать. Вместо этого она сняла свою рубашку, сбросила трусики и посмотрела на Мака.

Когда он закрыл глаза, у нее упало сердце и пересохло во рту. Почему он медлит? Почему не дотрагивается до нее?

– Ну, мы собираемся заняться этим или как? – спросила она.

Ее слова прозвучали грубовато, но, по крайней мере, они сняли напряжение. Мак невольно рассмеялся и потянулся к ней. Если бы она его не знала, то могла бы поверить, что он так же нервничает, как и она. Они опустились на кровать, и Вэл внутренне сказала себе, что все будет в порядке. Рядом с ней Мак – и она ему доверяет.

Не думай о завтрашнем дне. Просто живи этой минутой.

– Я не хочу причинить тебе боль, – сказал Мак.

– Едва ли меня можно назвать хрупкой.

Вэл затаила дыхание, когда он дотронулся ладонями до ее сосков.

– Нет, ты – хрупкая. Тебе повезло. Я умею обращаться с бесценными сокровищами.

Больше никто из них не произнес ни слова. Мак начал целовать Вэл, доводя ее своей нежностью до безумия.

– Пожалуйста, – прошептала она. – Сейчас!

Мак пробормотал себе под нос какое-то слово, которое Вэл не расслышала, и покинул ее на мгновение. Секунду спустя он вернулся. И снова принялся целовать ее глаза, нос, подбородок. Потом его губы начали двигаться к ее шее, чуть помедлили на впадинке у ключицы и проделали влажный след еще ниже, к груди. Она чувствовала, как ее маленькие груди напряглись под нежным давлением его языка. Мак посасывал ее соски, нежно покусывая их зубами. Его руки двигались по телу Вэл, возбуждая все ее эрогенные зоны.

Впиваясь ногтями в плечи Мака, Вэл вдыхала его волнующий мужской аромат, и у нее голова шла кругом. Полная чувств, она едва могла дышать. Ее пальцы ощущали его горячую, чуть влажную кожу…

Мак медленно вошел в нее. Вэл нетерпеливо двинулась бедрами навстречу ему, заставляя его торопиться. Опираясь на локти, он весь содрогался. Его лицо показалось Вэл совершенно чужим.

Лицо незнакомца…

– Тихо, полегче, – прошептал Мак хриплым, неровным голосом.

Их движения не были синхронными, но это не имело сейчас никакого значения. Пульсирующее наслаждение волна за волной накатывало на нее.

Вэл вздрагивала, с трудом переводила дыхание и снова замирала в безмолвном крике. Никогда в жизни она не летала так высоко.

Наконец затихло последнее сладкое ощущение, от которого по всему телу растекалась приятная боль. И только сейчас Вэл пришло в голову, что она потеряла ощущение времени и пространства. У нее появилось такое чувство, будто вся ее прежняя жизнь имела смысл только ради этой минуты. Прикосновение мускулистого тела Мака воспламеняло ее. Кремовые холмики ее грудей прижались к выпуклым мышцам его грудной клетки.

Она, должно быть, издала какой-то звук, потому что Мак перевернулся на спину, увлекая Вэл за собой.

– Прости, – пробормотал он. – Я на несколько минут умер.

И Вэл поняла его. Petit mort. Маленькая смерть.

Внезапно Вэл стало стыдно, и ей до ужаса захотелось дать ему понять, что то, что только что произошло, значит для нее не больше, чем для него.

Просто секс, размышляла она. Люди все время этим занимаются.

Просто? В Сан-Франциско было просто землетрясение. Помпеи были просто сметены с лица земли. Но секс с Макбрайдом – это нечто большее.

Мак снова попытался овладеть ею. На секунду у Вэл возникло сильное искушение отдаться ему, но здравый смысл взял верх.

– Все это замечательно, Мак, но я должна выспаться, – ворчливо заявила она. – Мне завтра на работу.

Мак уставился на нее, не веря своим ушам. Вэл и сама ужаснулась. Господи, она все испортила! Что за дурацкий тон! Да и смысл ее слов полностью противоречил тому, что думала Вэл на самом деле. Если бы она поддалась своим чувствам, они провели бы вместе всю ночь, лаская друг друга, согреваясь под одним одеялом, занимаясь любовью снова и снова, и Вэл никогда не позволила бы Маку исчезнуть из ее жизни. Слишком слабые, чтобы добрести до кухни, они бы в итоге умерли с голоду. Некоторое время спустя Мариан пришла бы проверить, как идут дела у Вэл, и обнаружила бы в кровати два скелета, переплетенных друг с другом на смятых простынях…