А потом, много веков спустя, произошла трагедия. Через столетия и столетия, сквозь которые маршировали китайские воины, кто-то случайно откопал ухо коня. Потом всего коня целиком, а потом слетелись все мы, целая толпа специалистов, и, радуясь как дети, выкопали армию терракотовых воинов, остановив тем самым ее поход, помешав дальнейшему путешествию и вручению терракотовой книги Тому, для кого она была написана. И теперь, оттого, что книга снова оказалась возвращена во время и пространство, Тот Некто, где-то за пределами времени и пространства, продолжает напрасно ждать ее и те послания, которые были отправлены Ему много веков назад. Общение человеческого рода с Тем, к кому была сделана попытка обратиться таким образом, с помощью книги, прервано по вине нас, археологов, и мы никогда не узнаем, какие послания не принял и уже никогда не примет Тот, кто принимает решения о жизни и смерти, о мире и войне, о живом и мертвом прахе…

Вот что говорила Лиза своей знакомой. Обе они этот разговор забыли, но лишь до тех пор, пока удивительная череда событий снова не заставила их вспомнить, что было сказано в тот день. Дело в том, что на раскопках произошло убийство. Некто Горацио Керуак из Чикаго, служивший в группе по охране американских специалистов, был обнаружен мертвым. Вернувшись к себе после ужина, Лидия и Лиза нашли его бездыханным в своей комнате, а если говорить еще точнее — в кровати Лидии. В одну из его ноздрей была глубоко воткнута красная палочка, такая, с помощью которой во время еды берут рис. Верхняя часть ее была вырезана в виде бабочки. Второй китайской палочки поблизости не было. На шее несчастного парня Лиза заметила отпечаток женской губной помады. Ее изумило то, что она была цвета петрол-металлик и, Лиза была готова поклясться в этом, производства «Estée Lauder», США. Она вскрикнула, а мгновение спустя к телу подскочила Лидия и быстро что-то сняла с руки убитого… Самым удивительным оказалось поведение китайских и американских властей. Они быстро и поверхностно допросили Лизу и Лидию, в комнате которых был найден труп, и закрыли дело, объявив его секретным. Выходя из комнаты после допроса, Лиза бросила взгляд на Лидию, но у той глаза были прикрыты ладонью… На ее губах блестела помада «Estée Lauder» цвета петрол-металлик.

* * *

Однажды, под конец пребывания в Китае, Лидия позвала Лизу посидеть на их скамейке. Там она достала из кармана лист бумаги и показала его Лизе.

— Что это? — спросила ее Лиза.

— Это наш разговор о китайской терракотовой армии, вот здесь, на этой самой скамейке. Его пересказала по-китайски та самая официантка, что пялилась на нас в окно. Несомненно, она превосходно знала английский.

— С какими целями она это сделала?

— Откуда я знаю? Может быть, с разведывательными, — ответила Лидия и расхохоталась.

— А как эта бумага попала к тебе?

— Ее сообщение перехватил один из парней нашей службы безопасности и принес мне, умирая от смеха, потому что, по его мнению, это не имеет никакого значения. Представляешь, работница китайской столовой в конце своего сообщения добавила несколько фраз, которых мы не говорили.

— Вот это да! И что же она добавила? Переведи мне.

Лидия поднесла к глазам китайский текст и прочла:

Смешно думать, что души переселяются из одного тела в другое здесь и сейчас, как учат Будда, орфики, пифагорейцы или Платон. Наше другое тело никогда не остается на одном временном уровне с первым, с нашим земным телом. Оно всегда переселяется в какое-то другое «сейчас». Может быть, эти наши другие тела остаются совсем рядом с нами, но в каком-то другом временном измерении и не имеют больше ничего общего с нашей действительностью.

Терракотовые воины — это «ку». Нечто гарантирующее, что из несущества сотворится существо, здесь или где-нибудь во Вселенной, где обнаружится источник жизни. Вот куда идут воины нашего императора… Можно сказать, что они перемещаются из одного в другое «ку» буддистского учения, от одной до другой небесной чакры. Они ищут свое другое тело. Они ищут жизнь.

Когда Лидия закончила переводить с китайского продолжение их разговора, Лиза спросила:

— Но как она узнала, о чем мы говорили? Она не могла слышать.

— Она и не слышала.

— Что, читала по нашим губам?

— И это неправильно. Она прочитала, о чем мы говорим, по пару, который на морозе клубился возле наших ртов.

Из Китая Лиза привезла мне в подарок подушку для чтения. Один ее край имел утолщение в форме валика, который было очень удобно подкладывать под шею, когда читаешь, лежа в постели. Противоположный край был мягкий и обычной для подушки ширины, так что, если во время чтения захочется спать, достаточно было просто перевернуть ее. Но мне не пришлось ею долго пользоваться, время, отпущенное мне на чтение, было уже сочтено, о чем я, конечно, не знал. Не знал я и того, какая книга станет последней из прочитанных мною в жизни, что, кстати, меня всегда очень интересовало.

Тем временем большая и жестокая квартира на Дорчоле изобрела для нас еще одно неудобство. В моей библиотеке, заполненной беллетристикой и книгами по истории литературы и литературоведению, поселились Лизины — по археологии и антропологии. Воцарилась полная неразбериха, часто мы не могли найти нужных нам изданий. Помню один такой случай, тогда я как раз серьезно заболел. Мне потребовалась книга, которая называлась:

ISTORIA Е DESCRIZIONE DELLA CITA DI BELGRADO

(Padua, 1789)

Хотя я прекрасно знал, что эта работа имеется среди моих книг, я никак не мог ее отыскать. Тогда я решил взять ее в городской библиотеке, куда и направился. Выйдя из дома, я сразу заметил перемены.

День был огромным. Таким, что ему полагалась не одна, а по крайней мере две или три ночи. Белград перестал быть городом, в котором живут. Он превратился в место археологических раскопок средневековых церквей и античных агор, поэтому то и дело приезжали греки и делали для них новые мозаики. Иногда эти мозаики им не удавались, так, по дороге в библиотеку я видел одну покрытую плесенью и выцветшую, потому что камни здесь утратили способность сохранять цвет. Ничто в городе больше не было скрыто асфальтом, климат стал сухим, улицы, лишенные бетонной защиты, были покрыты песком. Здания превратились в желтоватые ненадежные полуразвалины. Я захотел рассмотреть один прекрасный семиэтажный дом, возраст которого был не менее тысячи лет. С трудом я взбирался по карнизам, которые давали единственную возможность попасть в здание. В нем находилась библиотека, я это видел через большие незастекленные окна. Один раз, потеряв равновесие, я протянул руку в оконный проем, в помещение, и ухватился за бронзовый настольный светильник, в результате чего чуть не рухнул вместе с ним в пропасть глубиной в четыре этажа (я находился на пятом). Читатели, которых было полно внутри, едва успели спасти меня, схватив в последний момент за руку. Тут я спросил этих людей, где в библиотеке можно найти нужную мне книгу, и они направили меня в боковое крыло здания. Я продолжил поиски, по-прежнему передвигаясь по карнизу.