Та женщина почти все время сидела взаперти, редко выходя на улицу. Матахатиро несколько раз встречался с ней у дворового колодца. У нее были тонкие черты лица и стройная фигура, а округлости бедер выглядели очень соблазнительно. Больше он ничего припомнить не смог, но сомнений не было — именно эта женщина подбежала к нему просить о помощи.

— Вот так встреча! — воскликнул Матахатиро. Лицо женщины, обычно казавшееся печальным из-за узких, как щелочки, глаз и худых скул, было покрыто густым слоем белил. Не удивительно, что он ее сразу не узнал.

— Так это, оказывается, ты. Вот так встреча, — машинально повторил Матахатиро. — Ну что же, пойдем, — добавил он и двинулся вперед. Женщина, время от времени оглядываясь, засеменила следом.

— Он все еще идет за нами?

— Да…

По правую сторону от противоположного конца моста Атарасибаси тянулась ограда загородной усадьбы Саэмоннодзё Сакаи. Пройдя вдоль этой ограды и повернув направо, Матахатиро оглянулся. Фигура ронина со скрещенными на груди руками все еще маячила за ними. Ронин двигался неторопливым шагом и даже не пытался таиться от преследуемых. Издали можно было различить отросшую челку и впалые щеки. Был он худощав и приземист.

Что-то чрезвычайно неприятное было в этом человеке, безмолвно следующим за Матахатиро и его спутницей.

2

Наконец они пришли. Узнав, что Матахатиро еще не ужинал, О-Саки зазвала его к себе и принялась хлопотать на кухне: сварила рис, нарезала соленья и поджарила купленную впрок вяленую рыбу. Еда оказалась очень вкусной, хотя поначалу Матахатиро чувствовал себя неловко: ему казалось, что он отнимает часть и без того скудного заработка «ночной пташки».

Вопреки ожиданиям, О-Саки оказалась усердной хозяйкой. И комнатка у нее была опрятная и чисто прибранная.

Матахатиро, не особенно церемонясь, быстро поел и тут же почувствовал, как к нему вернулось спокойствие и умиротворение.

— Ты хотя бы догадываешься, с чего это ему вдруг понадобилось за тобой следить? — спросил Матахатиро.

— Ума не приложу, — ответила О-Саки, предлагая расставленный на подносе чай. Без макияжа ее безмятежное лицо вновь стало чистеньким и свежим. Назвать ее красавицей было трудно, но во взгляде таилось что-то похожее на глубоко спрятанную чувственность. Видимо, это был неизбежный отпечаток ее основного занятия — спать с мужчинами за деньги.

— Ты его раньше видела?

— Вроде нет, — потупившись, ответила О-Саки, наливая себе чай. — У нас такая работа, что постоянно встречаешься с разными людьми. И торговцы бывают, и мастеровые. Даже самураи приходят. Или такие попадаются типы, по которым сразу видно, что они из игорных домов не вылазят… Всех и не упомнишь.

— И давно он за тобой ходит?

— Да уже дней десять, — покусывая палец, ответила О-Саки. — Я обычно стою у храма богини Бэнтэн около моста Хитоцумэбаси. Так вот дней десять назад я заметила, что на меня, укрывшись в тени, в упор таращится этот самый мужчина. А как только я закончила работу и собралась уходить, он появился снова. Я, конечно, перепугалась и попросила свою подругу, О-Суги, проводить меня до дома… В тот вечер О-Суги осталась у меня ночевать. Мужчина следил за нами от моста Рёгоку до моста Торигоэ, а оттуда мы чуть ли не бегом добрались домой. Очень страшно было.

— Странно все это…

— Во всяком случае, с тех пор он стал приходить каждый вечер. Я уже не знала, куда деваться от страха. Да… Он даже не пытался купить меня или кого-то из моих подружек — просто приходил и глазел… В конце концов я попросила нашу смотрительницу со вчерашнего дня перевести меня на другое место. И вчера все было в порядке. Но сегодня он опять появился. Послушайте, сударь, — взмолилась О-Саки, — ну зачем он за мной ходит?

— Ну, если даже ты этого не знаешь, то откуда мне знать, — сказал Матахатиро, прихлебывая чай. Так они беседовали, сидя лицом к лицу по разные стороны от длинной жаровни, мерцавшей ярко-красными отблесками огня, и Матахатиро уже начало казаться, будто он муж этой женщины, и сейчас они по-семейному советуются, как ей выйти из трудной ситуации. Час уже, видимо, был поздний, но они не замечали времени.

— А вот когда, ты говоришь, он пришел в первый раз… Наверняка перед этим что-то такое должно было случиться. Тебя ничего не насторожило?

О-Саки молчала.

— Вот как… Значит, ничего.

Опустив голову, О-Саки печально смотрела на огонь. Глядя на нее, Матахатиро внезапно почувствовал к своей собеседнице острую жалость. Вдруг, словно что-то вспомнив, он сказал:

— Знаешь, у меня сейчас нет никакой работы, так что, если хочешь, я могу стать твоим телохранителем.

— Да что вы, сударь, — О-Саки подняла голову и испуганно посмотрела на Матахатиро. — Разве ж я стою того? Нет-нет, нехорошо это. Таким как я не пристало просить защиты у благородных господ.

— Да это же только на время, пока я не найду новую работу. И потом, за это ты будешь выплачивать мне вознаграждение. Как насчет того, чтобы каждый вечер кормить меня ужином, а?

О-Саки смущенно молчала.

— Я буду встречать тебя после работы. Тронуть тебя никто не осмелится, а тем временем я постараюсь выяснить, что на уме у этого типа.

— Сударь, спасибо… — несколько мгновений О-Саки вглядывалась в Матахатиро, после чего внезапно отвернулась в сторону и, схватив рукав кимоно, зарылась в него лицом.

— Да не смущайся ты так, — сказал Матахатиро, взял меч и поднялся с места. — Это тоже часть моей работы. К тому же, если твоя стряпня будет всегда такой вкусной, как сегодня, то считай, что с работой мне неслыханно повезло. А уж с этим разбойником я разберусь, дай только срок. Так что не бойся.

Покинув дом О-Саки и вернувшись в свою каморку, Матахатиро расстелил тюфяк и тут же улегся. О покупке угля он еще не позаботился, поэтому ничего не оставалось делать, как снова коротать время одному в холодной комнате.

Лежа во тьме с открытыми глазами, он вдруг явственно представил себе лицо того ронина. С каким хладнокровием, ни разу не отведя глаз, он выдержал обращенный к нему взгляд Матахатиро!

«Крайне неприятный тип…»

Совершенно непонятно, с какой же целью он преследует О-Саки.

Размышляя о ронине, Матахатиро подумал об убийцах, которых подсылали к нему недруги из его родного клана. Старший самурай Танго Отоми выбирал для этого дела лучших мастеров меча. Видимо, он знал, что Матахатиро раскрыл их план по устранению князя. В двух смертельных поединках Матахатиро убил одного нападавшего и искалечил другого. После этого убийцы долгое время не появлялись, а никаких других вестей из дома он не получал.

Один за другим тянулись блеклые дни, не отмеченные никакими событиями. При мысли о том, что каждый день неумолимо отдаляет его и от клана, и от того памятного происшествия, Матахатиро испытывал глухое раздражение. В один из таких дней, осознавая всю опасность собственной задумки, он решился пройтись до эдоской усадьбы своего клана в районе Сиба. Ради предосторожности он спрятал лицо под широкими полями соломенной шляпы.