И тут что-то воткнулось Элдвину в шею. Он скосил глаза вниз и увидел длинный тонкий дротик. А потом кот рухнул как подкошенный. Он был в сознании и все понимал, только не мог шевельнуться. Один за другим падали и его товарищи. Наконец весь отряд повалился на землю и оцепенел.

У Элдвина кровь стучала в висках. Вот и те, кто напал на них, – это оказались совсем крошечные серые гиппопотамчики. Размером не больше огурца, облаченные в доспехи и вооруженные духовыми трубками.

– Мы через столько всего прошли – гундозвери, семиглавая гидра, тысячи всяких зомби из Армии Мертвецов, – и после всего этого мы умрем вот так? – Элдвин с трудом проталкивал слова через наполовину онемевший рот. – В лапах банды маленьких гиппопотамчиков?

– Тех самых маленьких гиппопотамчиков, – поправил Гилберт. – Помнишь мое видение в бочонке с огурцами? Это не был просто соленый укроп! Я знал!

– Ну и ну! – вмешалась Скайлар. – Похоже, все твои видения рано или поздно сбываются.

От этих слов Гилберт внезапно побледнел.

– А я что говорил! – И лягух еле слышно прошептал Элдвину: – Когда Скайлар убьет меня, возьми себе мое собрание поэзии. Если, конечно, меня до того не прикончат маленькие гиппопотамчики.

Несколько крошек в доспехах уже приближались к фамильярам и наследникам, таща здоровенную сеть. Вот-вот весь отряд окажется в ней… Но в этот миг по траве пронеслась огромная тень. Такую тень ни с чем не спутаешь – дракон! Воины-малютки выстроились было в боевую позицию – спина к спине, с оружием на изготовку. Но на них обрушилось пламя, и им ничего не оставалось, кроме как с позором покинуть поле битвы.

Элдвин задрал голову, чтобы посмотреть на нежданного избавителя. И вот удивительно: это оказался никакой не гигантский огнедышащий дракон, а карманный! Один из гиппопотамчиков сообразил, что их одурачили; малыши прекратили отступление и нацелили свои духовые трубки на крылатую змейку. Однако карманный дракон оказался не промах: может, ростом он и не вышел, зато стремительности ему было не занимать.

На залп ядовитых дротиков дракон ответил залпом пламени. Дротики вспыхнули прямо в воздухе, а дракон резко пошел на снижение, поливая огнем гиппопотамчиков. Те кинулись врассыпную, а некоторые с подпаленным задом юркнули в кусты.

Прогнав последнего гиппопотамчика, дракон приземлился рядом с фамильярами и наследниками. Он достал что-то из своей сумочки и дунул в рот каждому из оцепеневших животных цветочной пыльцой. Через секунду парализующего действия яда как не бывало. Элдвин почувствовал, что мышцы снова обрели способность двигаться, и сел.

– Лианы-болтуньи разнесли новость о вашем прибытии, – сказал карманный дракон. Держался он на редкость самоуверенно. Настолько самоуверенно, что самые бывалые воины королевы обзавидовались бы. – Боюсь, вы легкая добыча для воинов Баронессы.

Маленький храбрец напомнил Элдвину о Карне, карманном драконе, которого Джек выбрал бы своим фамильяром, не подвернись ему он, Элдвин. И после столь дерзновенной спасательной операции кот только утвердился в мысли, что Джек совершил ужасную ошибку.

– А что такая пестрая компания поделывает в приграничных джунглях? – осведомился карманный дракон.

– Мы ищем оранжевую жабу, – ответила Скайлар. – Это последний наследник, чтобы составить полный Круг Героев.

– Ха, вот забавно! – воскликнул дракон. – Как раз такая имеется у той самой дамы, в плен к которой вы едва не попали. Она известна как Баронесса. И она нажила недурное состояние благодаря этой жабе.

– А ты не знаешь, как нам найти эту женщину? – спросила Скайлар.

– Баронесса живет на вершине Бриллиантового холма. Его так назвали в честь драгоценного камня, найденного у его подножия. Но свою жабу, приносящую удачу, она просто так не отдаст.

– Приносящую удачу? – переспросил Гилберт.

– Это и дар, и проклятие оранжевых жаб, – пояснил дракон. – Одно их присутствие приносит удачу, да такую, какая вам и во сне не снилась. Скажем, летит в вас сотня стрел и ни одна не попадает в цель. Или умираете вы от жажды, и тут прямо у ваших лап начинает бить источник. Старые друзья воссоединяются, сокровища находятся, злодеи оказываются поверженными по чистой случайности. Поэтому за жабами охотятся все кому не лень – короли, волшебники и нищие. Но на саму жабу ее дар, к сожалению, не действует. Поэтому их и ловят так легко.

– Ты не мог бы показать нам, где этот Бриллиантовый холм? – попросила Скайлар.

Карманный дракон поднял крыло, указывая на запад.

– Вон там… – начал было объяснять он.

– Никак нас тут разыскивают? – прозвучал из-за деревьев женский голос.

Спустя миг показалась женщина огромного роста. На ней была одежда с богатой вышивкой и множество драгоценностей. На плече у великанши сидела жаба, прикованная цепочкой за лапку. Их сопровождало больше десятка гиппопотамчиков.

– Кажется, удача нам изменила, – заметил дракон.

Баронесса провела пальцем по спинке жабы, и нежданно-негаданно налетел сильный порыв ветра. Раздался звук – словно расщепляли древесину. Фамильяры с наследниками и глазом не успели моргнуть, как вокруг них навалило целую кучу толстенных веток. Вот упала последняя ветка, и Элдвин сообразил, что отряд оказался в куполообразной клетке.

– Для вас неудача, удача для меня, – хмыкнула Баронесса.

Гиппопотамчики снова вскинули свои духовые трубки и нацелили их на пленников. В Элдвина опять впился дротик – на этот раз в бедро. Тело отказалось повиноваться, и кот бухнулся носом в землю. И тут он заметил, что за деревьями прячется Гилберт. Лягух выпучил глаза с перепугу и дрожал как осиновый лист. Зато он был свободен.

И теперь оставалось надеяться только на него.

– Есть хорошая новость, и есть плохая, – объявила Банши. – Гилберт на свободе, и он придумывает, как вызволить нас.

– А хорошая? – спросила Марати.

– Это она и была, – пояснила обезьяна.

Элдвину очень хотелось верить в Гилберта, но он не мог не признать, что дела у отряда из лап вон плохи. Пленников доставили на вершину холма в усадьбу Баронессы и держали порознь в клетках, расставленных по всему двору. И другие животные тоже здесь были; всех стерегли крошечные воины.

Даже из двора было видно, насколько эта усадьба роскошная. Сказочное везение словно отравило Баронессу и ее дочь тщеславием: повсюду были их изображения – в виде постриженных кустов, мраморных статуй, портретов на шелковых знаменах, что реяли на каждой башне.

К несчастью, самовлюбленность была не единственной болезнью, поразившей хозяйку оранжевой жабы. Баронессу явно снедала мания преследования. На сторожевых башнях стояли в дозоре гиппопотамчики-часовые, их сородичи все время обходили усадьбу с духовыми трубками на изготовку. Вдобавок Страж Фьорда – великан с синеватой кожей и волосами, свисавшими из подмышек до самых локтей, – расхаживал по всей усадьбе и смотрел, как бы кто не вошел… или не вышел.