Машины не заводились сразу, новый «блиц» пришлось таскать на тросе за старым минут десять, пока он завелся. Но завелся все же, а «кюбели» мы так и оставили не заведенными до безопасного места: все равно на буксире поедут.

Это описывать коротко, а умаялись мы так, что язык на плечо вываливался. Все машины стояли без колес, все пришлось «обувать» заново, вывозя «скаты» со склада. Спешили, боялись, дергались, полноценно мог работать только один, второй больше по сторонам оглядывался. Когда грузили аккумуляторы, которых на складе тоже немалый запас был, я застрелил какую-то невиданную доселе тварь, по силуэту похожую на горбатого человека. Тварь появилась из-за угла, замерла на секунду, но так вышло, что у меня как раз в эту сторону ствол автомата был направлен, так что она сразу словила четыре коротких очереди, сваливших ее с ног.

Потом появилась стайка призраков, крутившихся пока высоко, но действовавших на нервы до предела. Без очков мы, правда, не работали, а главная опасность призрака как раз в том, что он атакует через глаза, но есть же еще опасности и не главные. И когда вся стая опустилась вниз и просто пронеслась мимо нас, я узнал, чем это еще может грозить: страшно было так, что я чуть в штаны не навалил, а заодно ссадил палец колесным ключом. Показалась кровь, и Федька сразу засуетился, потребовав бросать погрузку аккумуляторов и валить отсюда немедленно. Что мы и сделали.

Я вскарабкался в кабину грузовика, убедился, что все окна закрыты, и пристроился в кильватер второму «блицу», за которым, такой крошечный на его фоне, тащился немецкий военный внедорожник.

К нашему великому облегчению, «гончих» на этот раз не было. Вот от них мы в прошлый раз настоящего страху натерпелись, а сегодня так, ерунда была, можно сказать. Хотя только сейчас я окончательно понял, почему мы тогда с Настей на самолете так старательно от этих призраков убегали. Вблизи они такую панику вызывают, что Настя просто не смогла бы машину вести, мы бы в землю воткнулись.

Опель, который я вел, хрипел, чадил, мотор сбоил время от времени то на один цилиндр, то на другой, но постепенно все выправилось, машина пошла ровнее, и мотор заработал как надо. Веса «кюбельвагена» она даже не ощущала, похоже; руль, разрабатываясь, крутился все легче и плавнее, и когда впереди показалась окраина безлюдного Кликушина, я окончательно почувствовал себя в безопасности.

Там мы впервые остановились проверить груз и технику.

– Вов, предлагаю пока второго «кюбеля» не сдавать, – сказал Федька, оглядев машины.

– А чего? – немного удивился я. Федька вообще-то был склонен весь товар сразу в наличные превращать, а те в карман уминать, – а тут вот так.

– Да как те сказать, – чуть задумался он. – Мало легковушек толковых. Ты же сам видишь. На станции четыре десятка машин, из них только три легковых было. Кто знает? Вот одного «кюбеля» Роме продадим – и будет нам за это его вечное расположение. А потом, глядишь, еще кто захочет – а у нас уже и нет. А цена городская на него… ну, блин, тыщ пять дадут, так? Деньги, конечно, но мы с «блица» три по столько возьмем, наверное. Может, придержим?

– Да без проблем, – признал я резонность его доводов. – А где и как?

– А мы его сегодня за городом заныкаем, брезентом накроем, а завтра, например, оттащим в Сальцево и к Сергею на хранение поставим. Там это недорого.

– Согласен.

Все верно он рассудил, при таком дефиците легковушек лучше «представительского подарка» и не придумать. Так и сделаем.

Один «кюбельваген» спрятали на заброшенной МТС в десяти километрах от города. Загнали за пустующий кирпичный гараж, накрыли брезентом, обвязали аккуратненько, чтобы тент ветром не сдуло, – ничего, постоит денек-другой, никто его не найдет. Зато никаких записей про въезд в город не будет, равно как и излишнего интереса. А затем сразу поехали на Крупу, где Федька побежал в здание Администрации, а я остался у машин.

Стало еще холоднее – хорошо, что оделся правильно, практически по-зимнему. Курильщиков на крыльце уже не было: погодой вымело, где-то на лестницах дымят. Крупа сыпала все гуще. Если с подмерзших мостовых ее еще как-то сдувало порывистым ветром, сбивая в быстрые и короткие белые вихри, то у стен домов и просто под кустами намело уже изрядно, все побелело.

Федька вышел из здания минут через пять, явно разочарованный.

– Чего?

– Да болеет Рома, блин, – ответил он, недовольный. – Думал сегодня все закончить, а тут…

– А завтра будет?

– Да хрен его знает, – пожал он плечами. – По-хорошему, заехать бы надо, спросить.

– Давай заедем. Адрес знаешь?

– Знаю, он в Больничном переулке живет, рядом с госпиталем.

Поехали не сразу – сначала завели с толкача второй «кюбель», покатав кругами по площади. Как и ожидали, машина завелась, прочихалась, затем моторчик зажужжал ровно.

– На ней и поедем давай, – сказал Федька, втискиваясь на пассажирское сиденье. – Опеля потом перегоним, а пока эта пусть покатается.

– А машину не разгрузят? – обеспокоился я.

– Не, я с караулом договорился, полтешок сунул – она у них прямо под окном стоит.

«Кюбель» бежал резво, даже резвее моего «тазика», за счет заднего привода, наверное. При этом на ходу он мне понравился – и управляется легко, и через еще не замерзшие лужи запросто переезжает. Ну да, говорят, что по проходимости он как «виллис», даром что без заднего привода, а только за счет веса и того, что мотор над ведущей осью: и передний мост не закапывается, и задний не проскальзывает где не надо.

А еще понравилось то, что в него как в обычную машину садишься. То есть дверь открыл – да и сел, а не как в «швимваген»: в тот разве что летом удобно, наверное. А так, каждый раз тент поднимая или подлезая сбоку, согнувшись в три погибели, – нет, там все не так.

По теплу «кюбель» ничуть не лучше «швима», такая же жестянка без всякой изоляции, просто штампованные борта и дверцы, но хоть от ветра прикроет, дверцы цельные, с окошками в брезенте на легком каркасе. Но промерзать будет насквозь, – а если изоляцию сделать, то, наверное, маленький моторчик и веса ее не потянет. А может, и потянет.

А так в остальном одно и то же – недаром эти две машины ближайшие родственники. И все органы управления, и брезентовые каркасные сиденья, и даже звук от них одинаковый.

Пока Федька бегал домой к Роме, я катался вокруг квартала, продолжая заряжать батарею. Потом Федька, явно дождавшись моего очередного проезда мимо, выскочил на крыльцо, и я запустил его в машину.

– Завтра после обеда он придет, – известил Федька о результатах своего похода. – С утра у них что-то вроде учебы, а потом у себя будет. Да и не болеет он ни хрена, так, дома отсиживается: на работу ему лениво по холоду.

– Ну хоть завтра придет.

Повозиться еще пришлось. Новый «блиц» перегнали на охраняемую стоянку на Каляева, к рынку – там у них с этим делом все строго, торговцы товар прямо на машинах там хранят, – потом вернулись обратно и перегнали туда же машину Федьки: с грузом аккумуляторов он побоялся ее возле общежития оставлять. Так что и домой его везти тоже мне пришлось.