Изо всех сил сдерживаясь, чтобы не расплакаться, Эмили взялась за дело. Снова и снова обтирала она Торигона холодной водой, а потом заставила его выпить слабый бульон « кофе, жалея о том, что у нее нет травяной настойки.

Медленно тянулось время. Клауд, нахмурившись, смотрел, как Эмили, что-то ласково нашептывая, пытается успокоить Торнтона.

— Если она будет продолжать в том же духе, она и сама свалится, — бросил он Джеймсу.

— Тогда попробуй ее как-нибудь увести, — посоветовал тот.

— Пробовал, бесполезно. Малышу очень плохо, и он страшно напуган, но, черт побери, нужно же ей хоть немного отдохнуть!

Подойдя к Эмили, Клауд взял ее за руку и заставил встать.

— Джеймс немного побудет с мальчиком, а ты пойдешь со мной.

— Мама!

— Помолчи, Торнтон. Твоей маме нужно отдохнуть. Ты же не хочешь, чтобы она тоже заболела, верно?

Торнтон замотал головой, однако Клауд видел, что малышу и в самом деле очень плохо.

— Я нужна ему, — сердито проговорила Эмили.

— Ты должна отдохнуть. — Клауд вывел ее из комнаты и сел с ней рядом. — Он тебя совсем замучил…

Эмили кивнула. Она понимала, что Клауд прав. Обняв за плечи, он притянул се к себе, и она устало положила голому ему на грудь. Они молча сидели рядом, и Эмили чувствовала, как страх за жизнь Торнтона, который она изо всех сил пыталась скрыть, вырывается наружу.

— Он умрет? — тихо спросила она.

— Не знаю, Эм…

— О Господи! После всего, через что мы прошли, он не может этого сделать!

Эмили горько заплакала. Клауд и сам едва сдерживался, чтобы не разрыдаться. Однако он понимал, что не может позволить себе такой роскоши: ему нужно оставаться сильным ради Эмили. Тогда он закрыл глаза и принялся молиться. За последнее время Клауд всем сердцем привязался к мальчугану, однако молитвы возносил Господу только ради Эмили: он знал, что она не переживет потерю Торнтона.

Последующие два дня ничем не отличались один от другого. Эмили продолжала самоотверженно ухаживать за Торнтоном, а Клауд периодически оттаскивал ее от постели малыша и заставлял отдыхать. Он окружил Эмили вниманием и заботой и постоянно пытался хоть как-то приободрить ее. Однако мальчуган никак не шел на поправку, и с каждым днем положение становилось все безнадежнее. Клауд и сам уже начал сомневаться в том, что ребенок останется жив.

Эмили чувствовала себя такой разбитой, словно не отдыхала целый месяц. Джеймс с Клаудом, устроившись прямо на полу, крепко спали. Ей очень хотелось последовать их примеру, но она боялась, что, если заснет, ее потом и пушкой не разбудишь. Кроме того, она боялась отойти от Торнтона, опасаясь, что, если она это сделает, он умрет.

Она сидела у кровати, подперев подбородок одной рукой, а другой поглаживая голову малыша. В конце концов глаза се закрылись. Тогда она сказала себе, что только немного отдохнет, а потом еще разок оботрет Торнтона холодной водой, и крепко заснула.

Эмили вздрогнула: кто-то дергал ее за рукав. Застонав, она попыталась проснуться и не смогла.

— Ну же, мама, открой глаза! Я есть хочу, — послышался над ее ухом недовольный детский голосок.

Эмили поспешно выпрямилась, сна ее как не бывало. На нее смотрели ясные глазенки, в которых не было и намека на то, что малыша еще совсем недавно мучил жар. В комнате было светло, и Эмили поняла, что проспала всю ночь. Она потрогала лоб Торнтона, потом щеки.

— Слава тебе Господи, температура спала! Ты совсем не горячий!

— Зато мокрый.

— Клауд!

Едва поняв, в чем дело, Клауд поспешил растолкать Джеймса, и оба они принялись хлопать друг друга по плечам, шумно выражая свой восторг по поводу выздоровления малыша. Наконец Торнтону все это надоело, и мальчуган снова громко потребовал накормить его.

Эмили, плача от радости, бросилась Клауду на шею и тут заметила, что глаза его подозрительно блестят.

— Клауд, да ты тоже…

Поставив Эмили на ноги, Клауд сделал жутко серьезное лицо и приказал:

— Заткнись, женщина. Лучше переодень мальчишку в сухое и дай ему поесть.

Радостно смеясь сквозь слезы, Эмили поспешила выполнять приказ, решив на сей раз смилостивиться и не показывать вида, что Клауду не удалось ее провести.

— Как вообще можно было назвать ряды палаток и ветхих хибар, утопающих в грязи, городом? Здесь и останавливаться-то опасно — наверняка полно всякой заразы, от которой легко заболеть. Надеюсь, что Локридж окажется получше, чем это убогое место. — Казалось, возмущенным восклицаниям Эмили не будет конца.

— Ага. И называется этот город — Промис.(Promise — обещание (англ.)). — Клауд не мог сдержать улыбки при виде обескураженного выражения на лице Эмили.

— Похоже, не многое он может пообещать.

— Ты права, скоро он совсем исчезнет в грязи, Странно, что этого до сих пор не случилось.

— А почему он вообще здесь появился? — Эмили тронула поводья, заставив Каролину ехать за Клаудом.

— Золото, детка. Кто-то когда-то его здесь нашел. Беда в том, что жила оказалась слабенькой, а народ все продолжал съезжаться сюда в надежде разбогатеть, Наш конечный пункт — вон тот дом на окраине. — Заметив, как Джеймс и Эмили недоуменно переглянулись, Клауд едва не расхохотался.

Эмили и правда трудно было сдержать изумление при виде большого крепкого двухэтажного дома, неведомо каким образом оказавшегося посреди этого болота. Дом был чистеньким и ухоженным, вокруг него даже росла зеленая травка. Словно оазис среди окружавшей его нищеты и грязи, подумала Эмили. Оставалось лишь надеяться, что за его стенами не обитает очередная пассия Клауда.

Не успели они спешиться, как из дома действительно выскочила пухленькая женщина и бросилась Клауду на шею. Эмили уже настолько привыкла к подобным сценам, что это ее ничуть не удивило; правда, немного странным оказалось то, что на этот раз особа, пылко обнимавшая Клауда, была немолода и довольно безвкусно одета.

— Эмили, познакомься, это миссис Элайза Литтл, Эмили вежливо улыбнулась и протянула руку.

— Рада с вами познакомиться, миссис Литтл. Вы чрезвычайно добры, оказывая нам свое гостеприимство.

Странная особа, вяло пожимая протянутую ей руку, кисло взглянула на гостью. Затем она обернулась к Клауду.

— Боже правый, Райдер! Да ты в своем уме? Это ж надо, привести сюда настоящую леди! Ты что, хочешь меня разорить? А я-то думала, мы с тобой друзья.

Клауд обнял почтенную матрону за плечи.

— Не переживай так сильно, Лайза, от Эм тебе никакого ущерба не будет.

— Она наверняка прикатила к нам с востока, я по говору слышу. Может, ты и прав, но пользы от нее уж точно никакой.