— Туман какой-то неестественный, — сказал Агни.

Стилиана подумала, что он идиот. Туман был абсолютно обычный. К тому же очень холодный.

Она позволила разгореться руне Кеназ, и по ее телу растеклись волны тепла и света. Близко ли девушка? Она чуяла сопящую и копошащуюся где-то рядом руну волка, а кроме нее что-то еще. Еще одна руна — она чувствовала ее, как человек, стоящий на мелководье, чувствует впереди глубину озера.

Она дала руне разгореться ярче. Варяги не могли ее видеть, но чувствовали. Раннвер, которому было жарко даже в холодном тумане, расстегнул рубаху.

— Она нас найдет?

— Она нас ищет, — сказала Стилиана. — Исамар подвел ее достаточно близко, она учует дорогу.

— Мне этот колдун не нравится, — сказал Агни. — Мужчине не пристало пользоваться магией.

Стилиана промолчала. Жизнью Агни, казалось, управляло непоколебимое представление о том, что пристало и что не пристало мужчине. Эти мужчины оценивали друг друга по способности расколоть полено одним ударом топора, одолеть врага, перепить один другого. Лучшим из мужчин, которых она когда-либо встречала, был ее брат. Будучи евнухом, он пользовался благовониями, брил голову, у него были длинные руки и ноги. Он казался львом среди остальных мужчин. Но, признаться, здесь, в этих диких лесах, от него было бы мало пользы. Никто не мог сравниться с варягами в сражении, и тот, кто ценил их военное мастерство, вряд ли стал бы беспокоиться по поводу их манер за столом, которые опозорили бы и голодного пса.

Конечно, Исамар не был колдуном. Он искал богов и был обучен нескольким эффектным трюкам, но в его случае речь шла о мужской магии, которая достигалась выучкой и тренировками. Ее же магия опиралась на силы вселенной. В ней были руны, которые управляли движением луны и заставляли солнце всходить по утрам. Она чувствовала, как в ее теле сменяются приливы и отливы, а в голове шумят ветра.

Однако он пригодился ей, по скольку обладал достаточным чутьем, чтобы почувствовать руну девушки, и был довольно выносливым, чтобы привести ее туда, где ей надлежало быть. Однажды ночью в пустыне она увидела его образ так ясно, как будто он стоял прямо перед ней, вглядываясь в кружащиеся

и сверкающие над ее головой руны. Тогда она поговорила с ним и отправила его на поиски.

— Что это было? — невольно произнесла Стилиана с тревогой, которую ей не хотелось показывать при людях. Она уловила какой-то звук, похожий на утробное сопение.

— Я ничего не слышал, — сказал Дири.

Белая стена тумана казалась непроницаемой.

— Нет, тут что-то есть. — Большой Агни вынул меч.

— Вы здесь? — послышался сквозь туман голос девушки.

Стилиана, в обычной жизни служившая темной богине Гекате, знавшая, что все боги — это один тройственный бог, побледнела. Геката, девственница, мать, старуха. Один, отец, ненавистник, мудрец. Христос, Бог-отец, Сын, Дух. Стилиана вырвала знания у богов ценой страданий и особого ритуала в Источнике Мимира, где ее брат умер, сделав ее бессмертной.

И все же услышанное поразило ее. Голос девушки был таким же, как сто лет назад. Стилиана видела ее мертвой.

— Да.

Стилиана пошла навстречу голосу. Она дрожала от чего- то более серьезного, чем холод. Ярко светилась руна, зажженная у нее внутри, и вскоре она увидела скрученную в холодном тумане, длинную, волнообразную руну волка, почти стелющуюся по земле. Уже в следующее мгновение на нее обрушились все три ее ипостаси: буря, волчья западня и волкодлак. Она видела их так хорошо, как никогда прежде. Меньше всего ей была понятна буря. С волкодлаком все было ясно: руна являла человека, который был волком. Западня тоже была понятна: волк приближался к смерти. Но буря? Ей никогда не открывалось это значение руны. Но теперь она поняла. Рагнарёк. Смерть богов. Это произошло? Ей казалось, да. Но руна бушевала перед ней, громыхая громом, сверкая молниями, ударяя в нос запахом влажного наэлектризованного воздуха.

Варяги не видели руну, но они ощущали ее присутствие и обменивались тревожными взглядами.

Раннвер вынул меч.

— Что такое?

— Что ты видишь?

— Ничего. Но чувствую, словно гусь ходит по моей могиле. Это она, та ведьма?

Попытки Стилианы объяснить варягам свою миссию натолкнулись на их полное непонимание, и в конце концов она сказала, что они должны задержать ведьму, которая угрожает ей, Стилиане, и прочному благополучию варяжской стражи при византийском дворе, где они охраняли и в какой-то мере контролировали самого императора Византии.

— Думаю, это, наверное, она.

— Тогда я убью ее прямо здесь, — шепотом произнес Дири. Ему было страшно. Он не испугался бы враждебных намерений со стороны любого мужчины, но боялся того, что скрывалось в тумане.

— Это невозможно и бесполезно, — сказала Стилиана. — Будем держаться моего плана, и больше я не хочу об этом слышать.

— Я здесь. — Стилиана услышала вой руны, в котором одновременно слились завывания ветра, зов волка и голос испытывающего муки человека.

Когда девушка вышла из тумана, Стилиане показалось, что она явилась из ее воспоминаний. Тогда она была беременна и сильно напугана. «Она даже не была личностью, — подумала Стилиана. — Просто ролью, которую она должна была сыграть в пьесе истории». Теперь пьеса окончилась — что же будет с актерами?

Девушка пугала ее. Она знала, что это норна, одна из тех, кто плетет судьбы человечества в центре мироздания. В ее стране их звали мойрами. Или, скорее, она была сном норны, который стал явью. Убить ее — значило убить судьбу. Именно это и намеревалась сделать Стилиана.

Девушка вышла еще на шаг вперед из тумана. Она была невысокой, хотя выше Стилианы, со светлыми волосами и покрасневшим от холода лицом.

Она посмотрела на варягов с их обнаженными мечами. В ее глазах был страх — стража Стилианы состояла из отборных воинов, крупных, высоких северян, казавшихся великанами по сравнению с оборванными разбойниками-англичанами, которые столпились вокруг нее. Обе женщины смотрели друг на друга.

— Ты не из моего народа, — сказала девушка.

— Нет, — подтвердила Стилиана на смягченном норвежском наречии. — Но ты меня понимаешь?

— Понимаю. Мой отец был норвежец.

— Тогда добро пожаловать. Подходи к огню, погрейся.

Стилиана дала своей руне угаснуть, и та превратилась в маленький огонек свечи в ее голове. Она видела, что руна волка вьется где-то над ней.

— Я боюсь тебя.

— Да. А я — тебя.

— Должна ли я бояться тебя?

— Наверное. Но мы можем достичь взаимной выгоды. Знаешь ли ты, кто идет за тобой?

— Он похож на волка. Он где-то в моих снах.

— Думаю, мы сумеем от него избавиться.