ежедневно угощал своего питомца. Понемногу змееныш вырос и стал большой и грозной змеей, но по-прежнему повиновался любому слову студента. Однажды студент уехал в столицу сдавать государственные экзамены на чиновничий пост. После отъезда студента соседи начали замечать в его доме нечто странное, а именно – грозного воина в доспехах, расхаживающего туда-сюда. Решив, что это бесовское наваждение, соседи с ножами в руках ринулись на незваного гостя, но были повержены и обращены в бегство. Подобным же образом кончилась и попытка местных властей направить солдат, чтобы обуздать неведомого воителя. Только возвращение студента положило конец беспорядкам. На взволнованные рассказы соседей студент лишь беззаботно рассмеялся и сказал, что никакого беса или оборотня у него в доме нет, а то, что они видели, – подобранная им в горах змейка, охранявшая дом. И верно – по одному движению руки студента грозный страж обратился змеей и неспешно втянулся в старый сапог.

Шэ-шэнь, храмовый комплекс Гуйчэн, уезд Фэнду, г. Чунцин

Однако же вскоре начались беспорядки в столице; империя рушилась, и правящий дом не способен был этому противостоять. Мстительные уездные власти и соседи студента написали петицию на высочайшее имя, обвинив во всех бедствиях змеиное наваждение, якобы насланное студентом. По приказу императора студента схватили и обезглавили. Узнав об этом, питомец студента снова обратился в грозного воина и принялся сеять смерть и увечия без разбору, чтобы отомстить за смерть своего благодетеля. Он оказался совершенно неуязвим, а расточаемые им ядовитые плевки поражали неприятелей наповал. Узнав о случившемся и испугавшись, власти тут же решили посмертно реабилитировать студента и присвоить ему княжеский титул. В жертву его памяти было приказано изготовить и выставить на алтарь гигантскую пампушку маньтоу, которые студент так любил при жизни. Увидев водруженную на алтарь пампушку, змеиный воитель горестно возрыдал, перестал принимать пищу и умер. Нефритового императора тронула его преданность и отвага, и он пожаловал его должностью Духа змей и направил на службу в департамент Ямараджей.

Что же до Ин-цзяна, легенда гласит, что некогда это был любимый охотничий орел самого Чингисхана, погибший, сражаясь с дикими зверями. Чингисхан не находил себе места от тоски, самолично произвел погибшую птицу в генеральский чин, и по решению Небес Генерал-орел стал напарником Духа змей в борьбе со злом и наказании порока.

Ин-цзян, храмовый комплекс Гуйчэн, уезд Фэнду, г. Чунцин

ИКОНОГРАФИЯ

В храмах Ин-цзян и Шэ-шэнь обычно изображаются парой; самое известное изображение находится в храмовом комплексе Гуйчэн уезда Фэнду. Оба божества имеют свирепый вид, изо рта торчат клыки, брови гневно вздыблены, кожа темного цвета. На предплечье Ин-цзяна сидит орел, через шею Шэ-шэня перекинута змея. По краям изображения идут две парные надписи: «Грозный Дух змей заставляет порок не помнить себя [от ужаса]» и «Свирепый Генерал-орел заставляет вероломных трепетать».

Существуют также и другие изображения, на которых Ин-цзян и Шэ-шэнь представлены либо как гигантская змея и орел, либо как фантастические существа с телом человека и чертами орла и змеи соответственно.

Инь-ян-сы-гун (陰陽司公, или Инь-ян-гун, 陰陽公)

– «князь Управы Инь и Ян». Инь-ян-сы-гун один из руководителей департаментов сы в храме Чэнхуана. Он исполняет функции главы секретариата Чэн-хуана, следит за делами в управах, подчиненных Чэн-хуану, участвует в сношении со службами Ямараджей.

Инь-ян-гун совмещает административные и судебные функции: он надзирает за всеми поступками людей и в то же время разбирает дела о различных прегрешениях как в мире живых, так и в загробном мире. Об Инь-ян-сы-гуне говорят, что «он помогает Чэн-хуану, управляя половиной неба». Это означает, что руководство многими подчиненными структурами Чэн-хуан делит именно с Инь-ян-гуном. Так Инь-ян-гун может напрямую отдавать приказы гражданскому и военному паньгуаням, руководству шести главных управ Чэнхуана, стражам Ню-тоу и Ма-мянь, генералам Се и Фань (У-чанам, см.), командирам тридцати шести застав (сань ши лю гуань цзян, 三十六關將) и наиболее злобным из демонов (ша-шэнь, 煞神). Нужно отметить, что столь широкие полномочия Инь-ян-гуна зачастую выглядят не вполне логичными, поскольку существенно превышают возможности самого Чэн-хуана (например, Ню-тоу и Ма-мянь находятся в подчинении только Ямараджи; точно также именно службам Государя Восточного пика Дунъюэ Дади (см. Дунъюэ Дади, Департаменты Дунъюэ Дади), а не Чэн-хуану подчинены У-чаны и пр.), но, очевидно, для множества местных верований это не играет существенной роли. Инь-ян-гун воспринимается как важный загробный начальник, а остальное полагается вопросом частным и не требующим детального анализа.

Инь-ян-сы-гун, храм Чэн-хуан-мяо, г. Синьчжу, Тайвань

Обычно изображения Инь-ян-гуна можно найти в храмах божества-покровителя города среди статуй глав двадцати четырех ведомств Чэн-хуана. Это справедливо как для северных, так и для южных районов Китая; в северных верованиях внимание к этим управам, равно как и к самому Инь-ян-гуну, значительно меньше, и традиция поклонения не столь разработана.

В редких случаях, особенно в южных верованиях, статуя Инь-ян-гуна может помещаться в храме обособленно; это происходит, когда с поклонением ему в этом храме связаны отдельные практики, отличные от общего почитания загробных управ Чэн-хуана. Также существует и ряд специально посвященных Инь-ян-гуну храмов.

Иконографически Инь-ян-гун обычно изображается весьма характерно: на голове надета чиновничья шапка Минского времени (со специфическими боковыми выступами – «крылышками»), одна половина лица и тела черная, другая – белая. Черный и белый цвета символизируют первоначала инь и ян, а также иньский загробный мир и янский мир живых людей. В руке Инь-ян-гун держит сложенный веер и часто – книгу для записей. Чиновничья шапка порой может быть заменена на особый головной убор, напоминающий большую корону, в котором нередко предстают в южной традиции даосские божества.

Как уже говорилось, важнейшими функциями Инь-ян-гуна является сбор информации обо всех добрых и злых делах, контроль работы аппарата Чэн-хуана и самостоятельное руководство рядом учреждений и служб. Другая важная его обязанность заключается в том, чтобы ставить печать на жертвенных купюрах, которые после ритуального сожжения поступают в банк преисподней. Печать необходима, чтобы позже денежные средства достались именно умершим предкам жертвователя на том свете. Если такая печать не была поставлена, то деньги и другие подношения не достигнут адресата, более того, они станут считаться незаконными, и ими попытаются завладеть голодные демоны эгуй и неприкаянные души. Во время «Ритуала спасения души умершего из ада» (чаоду, 超渡) священнослужители сначала читают вслух Инь-ян-гуну сведения о том человеке, душа которого подлежит спасению, а также сообщают количество передаваемых в банк преисподней денег и прочих даров. Считается, что теперь Инь-ян-гуну