фонда должна быть безупречной. Поэтому все контакты с прессой под тщательным контролем.

– И правильно, – пробормотала Ирка. – И что, его позвали делать репортаж о банкете?

– Не совсем же они дурные, – пожал плечами Андрей. – Наверное, просто подкормить решили с барского плеча.

– Это могли, да. В наше совместное время он то и дело на разных банкетах-фуршетах кормился.

– Но вот фотает он здесь всех совершенно зря, – Андрей пожал Ирке пальцы и двинулся куда-то.

Ирка проследила за ним – он нашёл ту строгую даму, которая встретила их на входе в зал в самом начале, и что-то ей сказал. Дама заинтересовалась, сурово глянула на Димку, который тем временем продолжал что-то – или кого-то – фотографировать. А потом поцокала каблуками в его сторону и начала ему тихо, но уверенно говорить – видимо, не самые приятные вещи, судя по его лицу. Ирка прислушалась.

– Не, ну что вы, ну как вы могли подумать, меня Карина попросила её сфотографировать, – начал юлить Димка своим обычным образом.

– Вот ступайте в фойе и там фотографируйтесь, хорошо? – произнесла дама ледяным тоном.

Потом глянула сурово на Карину, которая ещё не поняла, что вообще происходит.

Происходящим заинтересовались мужики, с которыми пришла Карина, и кто-то стал её громко о чём-то спрашивать. Андрей прошёл мимо их живописной группы и что-то сказал тому мужику, очень тихо. И направился дальше к ожидающей Ирке.

Мужик нахмурился и смотрел то на Карину, то на Димку.

– Ты его сдал? – рассмеялась она.

– Я подсказал уважаемой Марине Петровне, что здесь не то мероприятие, прямой репортаж с которого нужно размещать в сети. Она согласилась с пол-оборота, и пошла наводить порядок. А я потом ещё сказал тому уважаемому джентльмену, который привёл вашу девочку, что фото с ним и этой девочкой тоже могут оказаться в сети, в этом городе такое случается.

– Это не наша девочка, это девочка с кафедры Марьи Ивановны. То есть Игнатия Владимировича. Его племянница, кстати.

– А, помню, позавчера был такой. Был бы разумный – пришёл бы сам, если уж так хочется девочку свою выгулять.

Тем временем кавалер Карины пытался вывести её в фойе, а она сопротивлялась. Пьяно хихикала и говорила, что ещё не всё самое интересное произошло, и она пока ещё не хочет никуда уходить. А Димка уже благоразумно смылся – он всегда умел понять, когда нужно отступать, невзирая ни на что.

Ирка с Андреем пронаблюдали, как Карину вывели наружу, а потом, приблизившись к выходу, ещё и послушали, как ей выговаривают, что напилась и творит ерунду. И как звонят её дяде, чтобы забрал племянницу домой – именно потому, что напилась и творит ерунду. Видимо, о чём-то договорились, потому что позвали Марину Петровну и повели Карину куда-то – скорее всего, одеваться. Ирка выдохнула.

– Нечего тут, – усмехнулся Андрей.

– А если меня спросят, что было, я расскажу, что Каринка напилась и буянила, – сказала Ирка.

А потом к ним подошли и стали спрашивать Андрея про фонд, и про Африку, и ещё про что-то там, и он стал отвечать, и всё стало хорошо.

29

Домой собрались часов в девять вечера. Народ вокруг ещё вовсю гулял – ели, пили, кто-то к кому-то прикапывался чуть ли не с кулаками, это было уже не слишком интересно. Наутро Андрею снова нужно было к девяти в институт – на второй день конференции. А пока можно прогуляться по подмёрзшей улице, держась за ручки, и говорить о прошедшем дне.

– Я не удивлюсь, если и в прошлый раз фото в сеть слил этот твой знакомец, -говорил Андрей.

– Он бывает говнистым, увы, – пожала плечами Ирка. – Но в целом – неплохой журналист. Пишет об острых вопросах, а таким вот – просто кормится время о времени. А ты его быстро изгнал, причём чужими руками.

– Сеанс экзорцизма, не иначе, – усмехнулся он. – Я посмотрел, как тебя напрягло фото с прошлого раза, и подумал, что повторения не нужно.

– Да не то, чтобы напрягло, просто нет привычки к появлению в городском «подслушано» и бог знает, где ещё. Так-то я это фото сохраню себе на память, оно классное. А Димка, если это он – ну, пусть наши высокопоставленные знакомцы с ним разбираются. Он должен знать, что местами по краю ходит.

– Значит, знает. И пусть сам выбирается, что ли. Откуда вообще у тебя такой знакомец? Ты сама выглядишь очень приличным человеком.

– Спасибо, конечно, но – я самый обычный человек, у меня просто большой круг разнообразных знакомцев. Универ, всякие работы, где доводилось что-то делать, некоторые тусовки, в которых засветилась.

– Ты же не делаешь фотки на таких вот тусовках и не сливаешь их потом в сеть. И не продаёшь никому.

– Димка вроде пока тоже не продаёт.

– Но мне показалось, что может.

– Я даже нормальными способами не очень-то умею деньги зарабатывать, а такими вот – и тем более.

– Почему не умеешь? Ты никак не выглядишь человеком, который не умеет. Ты производишь впечатление человека, который умеет всё – и с кучей этих ваших документов, я краем уха слышал на кафедре, и понял, что ни в жизни не пойду преподавать именно из-за них, и подхватить любое занятие с любого места, и в школе, говоришь, работала, и танцуешь прекрасно, и дома у тебя хорошо.

– Ох, – улыбнулась она. – Всё это очень приятно, но дома у меня абы как. Сам видел. Это убитая съёмная квартира, которую хозяин никак не может продать, потому что задрал цену, а состояние у неё не ахти.

– Вот честно, я не помню, что там и как. По моим ощущениям – хорошо, спокойно и уютно. И если всё так, как ты говоришь, то я вообще не понимаю, как ты это делаешь.

– Хорошо, если так. Потому, что на что-то более приличное я не заработала.

– Ну так тебе же никто не помогал, верно? Мне, скажем, помогли, и нехило. Когда я ещё в школе учился, мы с родителями переехали в Питер – понимаешь ведь, что там старт совершенно другой, чем у тебя здесь. И потом ещё добрый человек, мой научный руководитель Гаврила Потапович в мою аспирантсткую бытность тоже помог – пристроил сначала на подработку, а потом и на нормальную работу в хорошее место, откуда уже и до фонда было недалеко.

– Ну как, мне снимали квартиру, пока училась. И