– Конечно. Только это не отменяет того, что это правда. – Я вздохнула. – Мы оба знаем, что ты гений, Йен. Вот почему я хочу тебя. Вот почему я хочу, чтобы ты… – я снова посмотрела на его руки. – …снял меня. Поставил на этом свое клеймо. Творческое.

Йен неловко улыбнулся.

Я взяла его за руку.

– Не ставь на себе крест. Мы оба знаем, что ты годишься на лучшее, чем снимать концерты, рекламу или даже… – я хмыкнула, – порнуху. Даже если это лучшая порнуха, которую видел мир, черт его побери!

Джона, наконец, посмотрел на нас, его взгляд упал на мою руку, которая до сих пор сжимала пальцы Йена. Я ждала, что он подойдет. Он не подошел. Красивая бартендерша протянула руку и коснулась плеча Джоны, смеясь. Джона перебирал пальцами по своему бокалу, смущенный, но улыбающийся.

* * *

Для этого видео я выбрала особый наряд – шелковый комплект цвета голубых незабудок от La Perla, длинную нить жемчуга и чулки длиной до бедра. Вдобавок к этому у меня было несколько сменных нарядов для фотосессии, которую мы планировали сделать заодно, и черный шелковый халат для стриптиз-видео, которое, по мнению Джоны, тоже стоило бы снять.

– Это чтобы продавать порно, – объяснил он со знанием дела. – Как трейлер.

Пока Джона и Йен устанавливали свет и камеру в номере отеля, я ушла в ванную и нанесла макияж.

– Где ты хочешь быть? – окликнул меня Джона.

– Что ты имеешь в виду? – я вышла из ванной в белье и почувствовала, как его взгляд метнулся вниз, прежде чем вернуться к моему лицу.

– Когда будешь мастурбировать. Типа, где ты будешь лежать?

– А-а…

Я прошла в комнату и осмотрела мебель. Несмотря на винтажный – и недешевый – вид отеля, кровать в нем была разочаровывающе обычной. Однако у одной из стен стояло бархатное кресло.

Я указала на него.

– Вот на этом.

Йен поднял голову, его глаза заметались по комнате, всячески избегая моего тела.

– Ладно, сейчас я его освещу.

Джона включил успокаивающую невесомую музыку, чтобы «задать настроение», потом велел мне пройти к завешенному гардинами окну и медленно снять черный шелковый халат, открывая белье под ним.

Это не был мой обычный стиль соблазнения. Мой был психологическим – игрой глаз и вопросов. Моим коронным жестом было сорвать с себя футболку и усесться верхом парню на колени. Конфронтация и агрессия. А это все было другим. Пассивным. Мягким. Медленное соблазнение было мне чуждо. Оно казалось натужным, неловким. Я сделала пару шагов вперед, развязывая поясок халата и позволяя ткани упасть на пол.

И расхохоталась.

– О боже мой… простите, простите!

Йен перестал снимать и задрал камеру вверх.

Джона вздохнул.

– Просто притворись, что ты – стриптизерша. Как Кэт.

Я кивнула и вернулась на стартовую позицию возле кровати, оставив пояс халата развязанным. Предприняла вторую попытку, мягко ступая через комнату, позволяя краям халата скользить по моим рукам.

– Это выглядит так, будто он с тебя падает, – критически заметил Джона.

– Так разве не в этом смысл?

– Смысл в том, чтобы он дразнил. Словно ты медленно его снимаешь. А не просто забыла завязать.

– Я не знаю, как быть соблазнительной.

Он глянул на Йена.

– Ты же соблазняешь мужчин буквально каждую секунду каждого дня.

Я сделала шаг вперед и драматически сбросила с себя халатик. Повернулась и взглянула на Йена и в камеру, стараясь изобразить свой лучший призывный взгляд «иди же сюда».

На этот раз Джона рассмеялся.

– Ты выглядишь одержимой!

Я села на кровать.

– Давай просто сделаем другую часть, ладно? Забудь о стриптизе.

Я сбрасывала с себя белье слой за слоем, пока не осталась только в жемчужном ожерелье и чулках.

У меня вдруг зазудело все тело.

Джона и Йен настраивали свет для второго этапа съемок, а я теребила выбившуюся из пухового одеяла ниточку. Джона чувствовал мой дискомфорт.

– Ладно, итак, мы делаем только одну продолжительную съемку. Начнем на кровати, а потом переместимся на кресло-шезлонг, где ты начинаешь мастурбировать.

– Ладно. – Я легла на кровать и постаралась выглядеть возбуждающе. – Вот так?

– Ага. Только лучше просто расслабься. Когда тебе комфортно, это лучше смотрится.

Я сделала глубокий вдох, глядя на Йена и в камеру.

– Ну и что ты хочешь, чтобы я делала? – рыкнула я.

– Просто разговаривай со мной, – велел Джона.

– О чем?

– Расскажи мне, какой вид порно тебе нравится. Как ты открыла для себя порно. Что-то в этом роде. Просто в качестве разминки.

Я кивнула.

– Ну моим первым знакомством с порно были сообщения в Neopets. Просто разговоры с людьми, фантазийный киберсекс. Феи, эльфы и все такое. Вот на самом деле и все, больше ничего не было, пока я не стала встречаться с одной девушкой. Она обожала хардкорное БДСМ-порно, от которого меня воротило, поэтому я несколько лет не смотрела порнуху вообще…

Джона, должно быть, подавал какие-то сигналы Йену, потому что я внезапно осознала, что мы уже снимаем. Небрежно поиграла со своим соском.

– Когда я снова открыла для себя порно, это были всякие любительские видео, ситуации, которые казались настоящими… Мне нравилось смотреть на девушек… – Я начала рассказывать свою фантазию. Джона показал, что мне следует переместиться на шезлонг.

Я устроилась в кресле подле окна, голова на одном его конце, ступни на другом. Развернулась телом, надеясь, что синяя обивка создаст выгодный фон. Поднесла ко рту стеклянный дилдо и дразняще облизнула его. Он был, пожалуй, чуть тонковат, чтобы его по-настоящему сосать. И размерчик был поменьше, чем у настоящего члена. Я глянула на Йена, потом на Джону, потом снова на прозрачную стеклянную палочку в своей руке. Снова облизнула ее, на этот раз медленнее. Закрыла глаза и постаралась расслабиться. Я надеялась, что сейчас моего второго подбородка не видно.

– Мм, я описывала ту девушку, которую видела в одной из веток. Самая горячая штучка, какую я только видела в жизни. Кажется, я отвлеклась, – и я рассмеялась, стараясь, чтобы это звучало мило.

Деревянный подлокотник неудобно впивался мне в спину. Я, неловко выгнувшись, сделала вид, что его там нет. Провела рукой вниз по телу и уставилась прямо в камеру. Потом взглянула в лицо Йену. Тот посмотрел на Джону. Джона показал мне большие пальцы.

Я подпустила в голос придыхательных ноток.

– О да, она была блондинкой… определенно, точно блондинкой…