– Можете делать со мной что угодно, – пробормотал Крот, не открывая глаза, – но без еды я больше не сделаю ни шага.

Если бы сквозь густую крону пробивалось солнце, я запомнил бы направление движения и пошел дальше один. Но над моей головой по-прежнему темнела непроницаемая, сотканная из веток и листьев крыша, и небо, по всей видимости, все еще было затянуто тучами, и никак нельзя было обойтись без компаса. Крот предусмотрительно затолкал его в карман брюк, а на рюкзак, где была карта, как на подушку положил голову. Конечно, я без особых усилий мог скрутить Кроту руки, вывернуть его карманы, выпотрошить рюкзак, но это была бы уже не Игра. Я не мог уподобиться Акулову, готовому идти к победе по трупам. Я презирал бы себя, если бы применил физическую силу, заведомо зная, что Крот слабее меня. В конце концов, компас и карта принадлежат ему, и мы с ним не заклятые враги, а всего лишь участники телевизионного шоу.

Мне опять пришлось принять его условие.

– Хорошо, обедайте, – сказал я, скидывая на траву рюкзак.

– А вы? Вы что, отказываетесь от картофельного пюре с мясом индейки?

Я хотел сказать, что отказываюсь в пользу Ирэн, но промолчал. И что эта Ирэн все время висит у меня на языке? Свет клином на ней сошелся, что ли? Просто я не голоден. И вообще, мне неприятно есть в компании с Кротом. Я потерплю немного. Еще чуть-чуть, и я встречусь с Морфичевым, а с Кротом расстанусь, и уже тогда буду решать, когда и что мне есть.

– Разжигайте примус, – приказным тоном произнес Крот и стал выкладывать на траву пакетики с сублиматом.

– Сто долларов, – ответил я и зевнул.

– Что? – не понял Крот, отрывая взгляд от пестрой упаковки с куриным супом.

– Сто долларов за пользование примусом, – повторил я, стаскивая с ноги мокрый ботинок.

– Вы что, смеетесь? – с надеждой спросил Крот. – С какой стати я должен вам платить за примус?

– А с какой стати я должен давать вам его в пользование?

Я стянул носки, выжал их и осмотрел ноги. Ай, молодец Морфичев! Тысячу раз он был прав, когда велел мне купить пять пар носков и лейкопластырь.

– Ну, знаете! – с возмущением прошептал Крот и покачал головой: – Сто долларов за какой-то паршивый примус!

– Поищите дешевле, – предложил я. – Лес большой, может, найдете.

Крот вздохнул, пошевелил губами, поиграл глазами, выказывая немое возмущение, и стал нервным движением надрывать пакетик с супом. Оторвав уголок, он высыпал немного желтого порошка на ладонь, лизнул его и тотчас сплюнул.

– Гадость, – пробормотал он и, исподлобья взглянув на меня, уточнил: – Вы что ж… вы серьезно, насчет ста долларов?

– Абсолютно, – заверил я. – Что такое для вас сто баксов? Для вас, крутого бизнесмена? На Побережье вы диктовали мне условия. А здесь – я. Рыночные отношения!

– Ах, вот вы о чем, – с пониманием кивнул Крот. – Значит, вы мне мстите? За то, что я уступил принадлежащий мне офис другому человеку?

– Я расплачиваюсь с вами вашей же монетой.

– Я, между прочим, могу утолить голод и сырым сублиматом. А вот вам придется на своем примусе варить слизняков.

– Что ж, ешьте сырой сублимат. Приятного аппетита!

Крот рассерженно отшвырнул пакетик с супом в сторону и, нахмурившись, стал придирчиво рассматривать ногти на руках. Он упорно молчал несколько минут и наконец произнес:

– У меня и денег таких с собой нет… Может быть, завалялись где-то… Хотя вряд ли…

Расстегнув куртку, Крот сунул руку в нагрудный карман и с озабоченным видом стал исследовать его содержимое.

– Ваше счастье… – пробормотал он и, не глядя в мою сторону, протянул мне стодолларовую купюру. – Грабитель… Сто баксов за примус! Безумие! Скажи мне кто-нибудь, что я отдам такие деньги за примус, ни за что бы не поверил.

Я взял из пальцев Крота сырую купюру, посмотрел через нее на свет и затолкал ее в карман. Затем вынул из рюкзака примус и поставил его перед Кротом.

– Пользуйтесь!

– А вы не хотите его разжечь? – претенциозно вопросил Крот.

– Нет. Это отдельный тариф.

На некоторое время Крот потерял дар речи. Склонившись над примусом, он принялся рассматривать его, трогая и ковыряя пальцем то чашечку, то клапан, то ручку насоса.

– Только теперь я понимаю, – бормотал он, – как мне повезло, когда вы отказались быть моим спасателем… Первый раз вижу настолько безответственного человека. Удивительно, как вы могли заниматься частным предпринимательством? Хотя, чего я спрашиваю? Печальный конец существования вашего агентства – это закономерный и логический итог… Где здесь надо поджигать?.. Идиотская конструкция, я с ней совершенно незнаком…

– Не надо ломать клапан, – посоветовал я. – Несколько раз качните насосом, подогрейте форсунку таблеткой сухого топлива и тогда уже включайте подачу топлива.

Я лежал с закрытыми глазами на пружинистой подстилке из опавших листьев, прислушиваясь к лесной тишине. Крот кряхтел и бормотал ругательства неподалеку от меня. Я слышал, как он чиркал зажигалкой. Едкий дым отравлял чистый сырой воздух. Наконец примус загудел. Приободрившись, Крот наполнил миску водой и поставил ее на огонь.

– В детстве я любил ходить в походы, – разоткровенничался он. – Бывало, возьмем с ребятами бутербродов и пойдем по обочине шоссе. Километров через пять свернем в лесок, и там у нас привал. Обязательно костер. Если хлеб оставался, насаживали его на палочки и поджаривали. Казалось, ничего вкуснее не бывает…

– Выходит, последний раз вы ходили в поход в детстве?

– Выходит, что так. Если бы не Игра, ни за что бы не выбрался в лес с рюкзачком. А вам, если не ошибаюсь, много приходится путешествовать?

– Когда как, – уклончиво ответил я, не горя желанием откровенничать с Кротом.

– И все-таки я никак не могу понять, где мы находимся, – сказал Крот, помешивая ложкой в миске. – Может, где-нибудь на границе с Китаем?

– На вашей карте обозначены какие-нибудь населенные пункты? – спросил я с вялым интересом, будто засыпал.

– В нескольких местах нарисованы домики, – после недолгой паузы ответил Крот. Он зачерпнул ложкой, подул на нее и попробовал свое варево. – Сольцы, кажется, маловато… Но никаких названий не обозначено. Реки и горные вершины тоже не подписаны. Наш продюсер – еще тот хитрец! Он нарочно придумал такие карты, чтобы мы не искали помощи у местных жителей.

– А вы не заблудитесь? Хочу вас предупредить, что Ирэн очень плохо ориентируется на местности, и потому на нее вам не стоит полагаться.

– Что значит – плохо ориентируется? – насторожился Крот.

– У нее феноменальное отсутствие объемного воображения и слабая память на объекты местности, – пояснил я. – Как-то она взялась отвезти меня с работы домой. Я ни во что не вмешивался, проверяя ее способности. Это было что-то ужасное! Она не могла найти дорогу от нашего офиса к моему дому, который находился всего в двух кварталах. Смотрела схему города, спрашивала у прохожих – бесполезно! После долгих мучений она заехала на территорию известкового завода, где с ней случилась истерика. Пришлось мне сесть за руль.