бизнесмена имени, которого я даже не знал. Её звали Лиса, я заинтересовался и хотел добыть очередную ничего незначащую для меня победу, но к концу вечера понял, что влюбился. Понял, что Лиса будет моей женой, матерью моих детей. Я делал всё, чтобы и она меня полюбила: красиво ухаживал, дарил цветы и подарки, водил в рестораны, театры, и на выставки. Мы летали отдыхать в самые лучшие уголки мира, я катал её на своей яхте. В общем вкладывал душу и был счастлив лишь от её присутствия. Через год мы поженились, Лиса к тому времени уже была беременна моим любимым сыном Стивеном, через три года у нас появилась и дочка Одри. Я был так счастлив, всё реже появлялся на работе перекладывая обязанности на заместителя, а сам проводил время с семьей. Мне нравилось смотреть, как растут мои детки, как справляется с ними Лиса. Я хотел видеть, как они сперва пойдут, затем скажут первое слово, хотел быть частью их жизни. Чем счастливее я становился, тем хуже шли дела на работе. Из хищника я превратился в доброго, неповоротливого тюленя, перестал видеть возможности и делал много неоправданных вложений. Даже когда моя фирма стояла на пороге банкротства я не взялся за ум, продолжал баловать и делать родным дорогие подарки, выполнял любые капризы детей и просьбы жены. Неудачи преследовали меня, я оббивал пороги одних банков пытаясь договориться о кредитах, другие угрожали, что заберут моё имущество в счёт уплаты долгов и оставят мою семью на улице. Купленные на тот момент компании не продавались, долги по аренде и зарплатам росли. Я очень переживал и пытался найти выход, но жене ничего не говорил, делал вид, что всё идёт хорошо, а сам сократил сотрудников, съехал в недорогой офис в спальном районе, скидывал недвижимость по цене ниже рыночной, но та продавалась вяло и не покрывала даже проценты по займам. Я сходил с ума, представляя, что моя жена и мои дети узнают, что их папа неудачник. Боялся, что Лиса меня бросит и забрав детей уедет. Вся эта история с моей неплатёжеспособностью стала известна в широких кругах, друзья от меня отвернулись, партнёры отказывались от сотрудничества, в общем круг сужался. Затем банки один за другим подавали на меня в суд, требуя возмещения процентов и возвращения займов. Это был конец! Конец! Я не придумал ничего лучше, чем застрелиться! Моя жена всё ещё оставалась в неведенье и пока она ещё любила меня, а узнав правду возненавидит, я был абсолютно в этом уверен. Я поцеловал спящих детей, поцеловал жену и пошёл в кабинет якобы работать. Написал прощальное письмо Лисе объяснив, что меня сподвигло на это и признаваясь, что люблю её и детей больше жизни, а затем приставил пистолет к виску и выстрелил. Оказавшись здесь, я, не переставая жалею о там, что сделал. Я выбрал легкий путь и ушёл от проблем, а моей семье достался весь позор виной, которому – я! Надеюсь, что Лиса когда-нибудь сможет меня простить за ложь, за слабость и за эмоциональную незрелость. Но, к сожалению, я уже ничего не могу изменить, а ты, Анна, будь счастлива и помни, что семья это самое важное! Прощай!

Следующей свою историю жизни рассказывала мне Вивиен, это была роковая женщина, имеющая на мужчин такое же влияние, как удав на кролика. Мужчины, которых судьба свела с Вивьен возможно и чувствовали опасность, но не могли сопротивляться обаянию этой женщины. Она была небольшого роста, тёмные волосы едва доставали плеч, взгляд с поволокой, блуждающая едва заметная улыбка. Она не была красавицей, но на неё хотелось смотреть!

–Всё началось с любви, -говорила Вивьен, -я хотела быть художницей, училась этому и мне тогда казалось, что вся моя жизнь будет связана с мольбертом. В итоге это не стало для меня профессией, но там я познакомилась с Жаком, которого полюбила всею душою, всем своим существом. За что я любила этого человека ума не приложу, он был высоким, хорошо сложенным парнем с грустными глазами, постоянно впадал в состояние какой-то подавленности без видимой причины, не звонил и не брал трубку неделями, а потом как ни в чём не бывало появлялся опять. В этих отношениях я постоянно голодала, при чём голод этот касался всего, сто связывает двух людей. Мне не хватало заботы и внимания, прогулок по парку за руки, походов в кино, общения душевного и открытого, когда влюблённые узнают друг друга и становятся чем-то единым. Он же постоянно закрывался в своей «раковине» и это меня огорчало. Я даже решила признаться ему в любви первой, думала, это покажет ему, что я не собираюсь его ранить, а хочу быть ближе, хочу быть частью его жизни, чтобы наши отношения развивались. Я была гордой девушкой и это решение далось мне тяжело, я переступила через свои принципы ради любви, а он промычал что-то нечленораздельное в ответ. Я была подавлена! Те отношения не приносили мне счастья, я постоянно думала, что сказать, как рассмешить, чем заинтересовать! Понимаешь, Анна, я постоянно была напряжена, но всё равно упрямо держалась за свою любовь и была уверена, что Жак тоже меня любит, просто что-то мешает ему открыться и идти мне на встречу. Когда возникали проблемы я пыталась обсудить их, а он отказывался говорить со мной, это был путь в никуда. После очередного приступа жалости к себе Жак решил, что нам нужно расстаться, это было лучшим их его поступков, но разве я тогда могла это оценить. Если бы я так упрямо не держалась за эту любовную идиллию и тени которой не было в наших с ним отношениях, то пила на радостях шампанское! Праздновала бы с подружками конец этих душевных мук, наслаждалась бы жизнью. Но нет, я топила себя в слезах, мучала вопросами, ждала звонка то Жака, не спала ночами, не ела нормально, забросила учёбу. Этот мой личный ад длился несколько месяцев, а потом я переродилась. Не знаю какой переключатель сработал в моей голове, но через время я стала уверенной девушкой получала удовольствие от того, как на меня реагируют, подбирала ключики к сердцам других и могла вить верёвки с любого, кто был мне полезен. Тогда я и решила, что влюбляться больше не стону, а меня пусть любят, пусть дерутся и в очереди стоят чтобы со мной познакомиться, а выйду замуж я за самого состоятельного и самого щедрого, буду жить в роскоши и пусть все мои желания исполняются. С