id="id12">

Психолог чертов!

… Схватка на полу закончилась. Контрразведчики усадили всклоченного и запыхавшегося Ганса Райна на табурет. Правда, табурет оказался перевернутым и матерый шпион сказал громкое «ой!..» соприкоснувшись с одной из ножек. Контрразведчики извинились и переставили табуретку.

– Пошли все к черту, – нервно крикнул Ганс. – Думаете, поймали, да? А я все равно ничего вам не скажу!

Майор Тимохин стоял у окна и барабанил пальцами по подоконнику.

– Где микропленка, Ганс? – не оглядываясь, спросил он.

– У моей бабушки Марты, – усмехнулся шпион.

Он поморщился, потер перевязанный указательный палец на левой руке и добавил:

– А может быть, у дедушки Фрица.

– Обыскать комнату, – коротко приказал майор.

Обыск продолжался целый час… Шесть молоденьких лейтенантов перевернули в комнате все, что можно было перевернуть и вытрясли все, что можно было вытрясти. Потом они прощупали все, и даже то, что – в принципе! – нельзя было прощупать. Например, кактус на подоконнике.

Ганса Райна на время оставили в покое. Он переставил табуретку подальше в угол и с усмешкой наблюдал за обыском. Иногда он механически тер саднящий палец.

– Лучше отдай микропленку по-хорошему, Ганс, – строго сказал майор Тимохин.

– А иначе что? – шпион весело подмигнул майору. – Бить будете, да?..

Насмешливый взгляд Ганса Райна скользнул по растерянным лицам контрразведчиков.

– В общем так, ребята, – уже без улыбки сказал шпион. – Примерно через месяц я прогуляюсь по пограничному мосту навстречу вашему провалившемуся агенту. А микропленку вам не видеть, как лысину под фуражкой майора Тимохина.

Тимохин болезненно поморщился.

– Прапорщика Борисенко сюда! – коротко приказал он.

– А-а-а, слышал-слышал, – взгляд шпиона снова повеселел. – Это ваш местный психолог, да?.. Агата Кристи районного масштаба?

Ганс расхохотался.

Через пять минут в коридоре дома громыхнул брошенный на полу молоток.

Чей-то женский голос ворчливо сказал:

– Разбросали тут инструмент под ногами…

Явление прапорщика Надежды Борисенко не произвело на Ганса Райна никакого впечатления. Он откровенно зевнул и почесал раненым пальцем щеку.

– Товарищ майор, прапорщик Борисенко по вашему приказанию…

– Ладно, хватит, Надя, – оборвал майор. – Пожалуйста, найди мне эту чертову микропленку. Иначе вся операция пойдет коту под хвост. У тебя только один час, Надя.

– Мечтать не вредно, – съехидничал Ганс.

Прапорщик Надя Борисенко не обратила на замечание матерого шпиона никакого внимания. Она осмотрел комнату.

– Сколько времени он тут был? – Надя кинул в сторону Ганса.

– Меньше двух часов, – быстро ответил майор. – Господин Райн только что снял комнату, а тут мы пришли…

– … Черт бы вас взял! – весело добавил Ганс.

– Понятно, – Надя наконец взглянула на шпиона.

Ганс подмигнул.

– Ну, что, смотрите? – беззаботно спросил он. – Идите и унюхивайте пленку.

Надя неожиданно улыбнулся в ответ.

– Не волнуйтесь, найду, – она повернулся к Тимохину. – Между прочим, товарищ майор, этот тип уселся в левом дальнем углу комнаты.

– Ну и что из этого?.. – удивился майор.

– А то, что непрофессионал сел бы как можно ближе к тайнику. Но опытный шпион, как правило, поступает с точностью до наоборот.

Ганс вдруг ощутил резкую, пульсирующую боль в саднящем пальце. На какое-то мгновение его усмешка дрогнула.

– Значит, тайник в правом углу комнаты? – осторожно уточнил майор Тимохин.

Надя кивнула.

– Ерунда это все! – жарко запротестовал Ганс.

В подозрительном углу комнаты стояла тумбочка с телевизором. Там же – пусть и довольно условно – числились край дивана, одна створка двери шкафа, окно, подоконник, штора и багета.

– Розетку распотрошить не забудьте, – снова съехидничал Ганс.

Прапорщик Надя Борисенко погладила ладошкой телевизор и посмотрела на шпиона.

«Там я пленку спрятал, там!» – молча усмехнулся в ответ шпион.

– В мебели и телевизоре ничего нет, товарищ майор, – твердо сказала Надя.

Из угла комнаты вынесли или сдвинули в сторону все вещи.

Надя задумчиво осмотрела на потолок и снова перевела взгляд на шпиона. Ганс опустил глаза.

«Ага, жди!.. – подумал он. – Без моих подсказок как-нибудь обойдешься».

– Потолок тоже чистый, – сказал Борисенко.

Все, как по команде, посмотрели на потолок. Он действительно был чистым, потому что по нему недавно прошлась кисточка.

– Я хотела сказать, что тайника в потолке нет, – пояснила Надя. Она вежливо улыбнулась шпиону. – Ведь верно, да?

Ганс промолчал… Он сосредоточенно тер больной палец. Шпион старался ни о чем не думать.

«Телепатиха чертова!.. – пронеслось в голове Ганса. – Зигмунд Фрейд в погонах».

– Может быть, он в стене пленку спрятал, Надя? – с надеждой спросил майор Тимохин.

Надя снова посмотрел на Ганса.

– Ну, что скажете? – улыбаясь, спросила она.

– Слушайте, что вы ко мне привязались? – вдруг неожиданно для самого себя взорвался Ганс. – И почему вы на меня нукаете?!.. Запрягли, что ли, да?

Надя кивнула.

– Судя по реакции в стенах тоже ничего нет, товарищ майор. Значит, остается только пол.

– Вскрывать пол будем, Надя? – деловито спросил майор.

Надя в который раз взглянула на матерого шпиона. Ее лицо вдруг стало бесстрастным и холодным, как лед.

«Эх, поцеловать бы ее, – вдруг подумал Ганс. – Красивая, как королева!..»

Шпион опустил глаза и уставился в пол.

– Гвозди… – тихо сказала Надя.

Ганс побледнел… Боль в сбитом пальце стала просто чудовищной.

– Какие гвозди, Надя? – снова попытался уточнить майор.

– Те, которыми прибивали половые доски.

Надя присела и провела по полу рукой. Ганс сорвал с раненного пальца бинт и сунул его в рот. Боль чуть уменьшалась, но матерого шпиона жгло уже оттуда, изнутри.

– Второй ряд, восьмой по счету гвоздь от стены, – твердо сказала Надя.

Она показала на нужный гвоздь и кивнул одному из лейтенантов.

– Берите клещи и выдергивайте.

Лейтенант бросился в коридор за инструментом. Там снова громыхнул под ногой брошенный молоток.

Через пару минут майор Тимохин лично вытащил нужный гвоздь. Майор долго, с увлеченным сопением, изучал его железный, ржавый и гнутый стерженек.

– Тут резьба есть… – наконец, сказал он.

Майор открутил шляпку «гвоздя»… На его толстую ладонь упал тоненький рулончик микропленки.

Ганс Райн сосал палец и бездумно смотрел в окно.

– В машину его, – весело скомандовал майор. – А тебе, Надя, большое спасибо.

– Служу России, товарищ майор, – улыбнулась молодая женщина.

– Кстати, орден ты обеспечен, Надя. За психологию!..

В темном коридоре Ганс Райн споткнулся о брошенный молоток. Матерого шпиона заботливо поддержали под руки.

«Подожди-ка!.. – мысль в голове шпиона была похожа на яркую вспышку. – Это же тот самый молоток, которым я четыре часа назад в дверь запустил».

Озарение было мгновенным, но, увы, запоздалым.

На улице, возле старенькой «Волги», Ганс заупрямился, не желая лезть в салон.

– Тоже мне, поддельный психолог!.. – закричал он в сторону уже покинувших дом Нади Борисенко и майора Тимохина. – Развела тут чертову психологию!.. Ты же об этот дурацкий молоток тоже в коридоре