на просушку, устроился неподалеку от колодца, чтобы перекусить. А чуть позже решил, что следует немного отдохнуть и остался в поселке до следующего утра.

Кстати, оказалось, что подарок, полученный мною от висящей вниз головой мумии, оказался очень даже полезным. Вначале, я не придал значение тому, что не слышу никакого звука в тот момент, когда дую в него, но чуть позже, уже бредя по пустыне, нащупал его в кармане и попытался еще раз дунуть. Звука я не услышал и тогда, но зато тут же увидел с огромной скоростью отползающую в сторону змею, которая грелась прямо на моем пути. Похоже, что свисток издает нечто возле ультразвука особой тональности отпугивающий всю живность неподалеку от меня. После я еще несколько раз проверял это, и все время убеждался в своей правоте. В первый же вечер, я привязал свисток к тесемке, которая удерживала мою шляпу на голове, и устроившись на ночлег, сунул свисток себе в рот.

Дышу я обычно носом, но пока во рту находилась эта штуковина, поневоле приходилось дышать через рот. Так уж устроен человеческий организм. Стоит чуть приоткрыть рот и про нос, как-то само собой забываешь. Это конечно было не слишком удобно, к утру так продышался, что полость рта была похожа на окружающую меня пустыню, по сухости, зато ни одна тварь не приблизилась ко мне, и я прекрасно выспался. В следующую ночь я сделал точно так же и ни разу не пожалел об этом, особенно после того, как примерно шагах в трехстах от моего ночлега, обнаружил свежие останки какого-то съеденного животного. Не было бы свистка, могли бы подкрасться и ко мне, а так нашли кого-то другого.

Так и шагал. Днем старался пройти как можно большее расстояние, практически не останавливаясь для отдыха, и иногда посвистывая в подозрительных местах, а ночью выкапывал небольшую ямку, чтобы было удобнее сесть, под спину подкладывал рюкзак, в рот свисток и проваливался в сон, посвистывая на выдохе. И наверное только поэтому и остался жив, потому что за ночь успевал хорошо выспаться и отдохнуть. Ну а сухой рот к утру, просто издержка бытия. Зато живой. Вообще, путешествие давалось относительно легко.

Маршрут хотя и оказался несколько изломанным, но я строил его таким образом, чтобы к вечеру, или хотя бы к середине второго дня оказаться в районе какого-нибудь колодца или озера. Примерно к концу первой недели, начались сильные головные боли. Причем, чтобы я не пытался делать, ничего не помогало. Думал, что виною всему этому жара, общая усталость или недостаток чего-то важного в организме. При этом постоянно хотелось пить, а вода не приносила никакого удовлетворения. Сколько бы я ее не поглощал, все равно мучила жажда и непрекращающаяся головная боль. Все решилось буквально в одно мгновение, когда наткнулся на небольшое озерко, кстати не показанное на карте, наверное из-за того, что оно было полу более чем наполовину высохшим. Попробовав его воду, с отвращением выплюнул ее, до того она оказалась соленой. Было такое впечатление, что это не вода, а очень насыщенный соляной раствор. Зато уже через каких-то пять минут, потихоньку прекратилась головная боль, и даже куда-то ушла жажда. Видимо все проблемы были в общей обессоленности организма. Ведь мало того, что я почти месяц поглощал только мед и рис, так ведь из-за жары потом вышла вся соль, от которой я просто отмахивался, и по возможности смывал ее со своего тела. Тут же вспомнились рассказы знакомого сталевара, у которого в цеху стоял автомат, выдающий газированную воду с дополнительной кнопкой выдающей порцию соли, вместо сиропа. По его словам это было гораздо удобнее, чем исходить потом, проще выпить подсоленную воду, и тогда меньше потеешь. Тут же добавил в обе фляги по нескольку капель соленой воды и постарался наскрести на камнях выступившую соль.

Примерно на десятый день пути обнаружил свой грузовик. Пески к этому моменту уже почти закончились, и я шел по достаточно ровной земле поросшей редкими кустиками каких-то растений. Иногда встречались и скальные выходы, вот как раз на одном из таких и нашел себе последний приют мой грузовик.

Уткнувшись в обломок скалы, на вытянутом каменном плато, выступающим из земляной поверхности, грузовик представлял собой жалкое зрелище. Я бы наверное всплакнул, если бы он был живым, но и сейчас смотреть на это было очень грустно. Все же я вложил в него много труда, и совсем не ожидал, что когда-то с ним может произойти подобное.

То, что это именно он, не было никаких сомнений, вот только от него остался лишь сильно помятый остов, лишенный всей наружной облицовки фургона, да и все остальное пострадало не меньше. Судя по продырявленному в нескольких местах капоту, и разорванных в хлам покрышках передних колес, в него стреляли не один раз. И скорее всего, последние несколько сотен метров Эльза гнала на чистом упрямстве, и уже без резины. Обода передних колес были настолько погнуты, что не подлежали никакому восстановлению. Похоже, девочка нарвалась на бандитов и старательно убегала от преследователей, а те увидев кто сидит за рулем грузовика, решили, что им несказанно повезло. Вот и старались расстрелять передние колеса, и возможно и двигатель. Хотя скорее всего в него попадали случайно. В итоге порвав колеса и радиатор, двигатель скорее всего заклинило, а грузовик уткнулся в обломок скалы, и на этом все завершилось.

Что интересно в кабине я так и не нашел следов крови, значит девочка осталась жива, хотя кто знает какой вариант, был бы для нее предпочтительнее. В итоге, после того, как Эльзу заставили остановиться, грузовик разграбили, сняв с него буквально все. Двигатель сейчас находился полуразобранном виде, все что не пострадало от пуль, было снято и унесено. Сейчас это был остов грузовика, в котором осталось только то, что не заинтересовало грабителей. Точнее железные конструкции, мусор и обрывки каких-то тряпок и бумаг. Сняли даже кожу с сидений водителя, рулевое колесо, и набалдашник ручки переключения передач.

Мой взгляд случайно зацепился за какую-то коробочку, лежащую под сидением водителя, и я с изумлением достал из-под него нераспечатанную пачку «Лаки Страйк», которая видимо, завалилась под сидение и на нее не обратили внимания. Обычно я держал несколько пачек в перчаточном ящике на панели приборов, видимо найденная мною пачка, как раз оттуда и выпала. Распечатав ее, я присел на подножку своего бывшего грузовика и с наслаждением закурил. Последние недели мне очень этого не хватало, порой казалось, что уши сворачиваются в трубочку, из-за нехватки никотина. И сейчас, несмотря на все произошедшее я был рад, что могу хотя бы закурить. Похоже, грузовик не сожгли только из-за того, что здесь нечему было гореть после разграбления. Выбрав местечко почище я решил пообедать, и возможно переночевать в остове грузовика. Хотя постели здесь не было, но осталось нетронутым ложе с панцирной сеткой. К тому же еще имелась возможность прикрыть дверь фургона, поэтому можно было закрывшись в нем, вполне удобно разместиться и переночевать. Хотя бы без ночного художественного свиста, что уже большой плюс. Поэтому перекусив еще имеющимися у меня запасами, я постарался найти наиболее удобное положение, на своем, когда-то замечательном ложе, и спокойно заснул, на этот раз безо всяких посвистываний.

Посередине ночи меня разбудила заполошная стрельба. Казалось, что неподалеку началась какая-то локальная война, потому как слышалась стрельба из разных видов оружия, взрывы гранат и стрекот пулемета. Мне даже на какой-то момент показалось, что я вновь оказался в далеком 1982 году, в армии, и что это очередной налет моджахедов на нашу колонну. Выскочив из фургона, я взобрался повыше и прислушивался к этому конфликту, изредка замечая вспыхивающие на горизонте клубы огня и дыма так похожие на горящую технику. Похоже, там впереди было все очень серьезно. И мне очень повезло, что я сегодня не пошел вперед, а остался на месте. Все это продолжалось еще довольно долго, сон как отрезало и потому сидя на крыше кабины грузовика, я еще долго слышал отдельные выстрелы, местами появляющиеся отсветы пожаров, и доносившийся до меня рев моторов.

Все закончилось ближе к рассвету. Еще что-то там горело, и утренний ветерок доносил до меня запахи дыма, но стрельба завершилась гораздо раньше. Кто знает, что именно там происходило, но это