class="p1">— Это логично. Если бы я строил центр управления общинами, я бы тоже его в бункере разместил. — Ответил Прайс.

— Достать бы его план, хотя это розовые мечты. — Воеводов постарался прикинуть размеры подземных укрытий противника.

— Интересно, глубоко ли они зарылись? Могли же учесть даже ядерный удар. Таких фиг уничтожишь. — Тимур встал за спиной Стива, рассматривая заснеженный «Нуклий».

— Это не проблема, любой бункер можно расковырять. Сколько ты говорил у ваших конвертопланов грузоподъемность? — Вадим повернулся к Стиву.

— Вооружения или как?

— На подвесы сколько можно прицепить?

— Тонны четыре точно. А что?

— Отлично. Есть такая штука, Бетаб-500ШП, бетонобойная бомба, метр бетона пробивает шутя. Для сброса достаточно высоты в километр. Сначала ударить ими, чтобы вскрыть укрепление, и для верности бахнуть одной ядеркой, тогда точно от «Нуклия» ничего не останется.

— А не слишком ли это мощно? «Сарматом» по одной базе? Я слышал там заряд сумасшедший, города уничтожать может. — Сахаров, сидящий как всегда в стороне, подключился к разговору.

— Ударим не максимальным зарядом. Там семь с половиной мегатонн, это слишком много, потом пятьдесят лет в радиусе нескольких километров будет выжженная ядерная пустыня. Хватит и тактического ядерного заряда. И радиус поражения меньше, и радиоактивных загрязнений. Но такой удар необходим, одними Бетабами будем долго ковырять.

— Блин, только эпидемиологический апокалипсис пережили, а уже ядерную войну развязываем. — Замялся Стив. — Не слишком ли?

— Нет. Ты знаешь почему ядерное оружие использовали всего один раз? — Воеводов отодвинулся от стола.

— Боялись начала ядерной войны? — Предположил Прайс.

— Да. Если одна из стран применила бы свое ядерное оружие, пересекла бы так называемый «Ядерный порог», то тут же получила бы равнозначный ответ. Это как в уличной драке, сначала дерутся все на кулаках, но стоит одному достать нож или дубинку, то в ход идет все холодное оружие. Так же и при ядерном конфликте, дальше начинает работать система ядерного сдерживания. Все страны, входящие в военный союз, начинают бомбить пусковые шахты и центры принятия решений страны агрессора. Та, в свою очередь, производит запуски в ответ, попутно пытаясь сбить уже летящие на нее баллистические ракеты. Часть выпущенных боеголовок не долетит, но и тех, что достигнут цели будет достаточно, чтобы ввергнуть Землю в постядерную зиму. Академик Сахаров, очень хорошо это описал в своей статье «Опасность термоядерной войны», твой однофамилец, кстати, не родственники? — Вадим посмотрел на Марка. — Но так как цивилизации уже не существует, и отвечать на ядерный удар попросту некому, то мы можем применить имеющееся у нас оружие, не опасаясь ответных мер. А «Нуклий», очень достойная цель для такого удара.

— «Проталий» тогда атаковать живой силой вообще не надо. Просто вычислим его координаты и нанесем удар ядерной бомбой. — Подытожил Стив.

— Если бы все было так просто. — Вздохнул Воеводов. — Объясню на пальцах: «Нуклий» для баллистической ракеты находится фактически на заднем дворе, мы точно знаем его координаты, расстояние близкое, ракете даже не надо выходить на орбиту. При такой траектории мы легко можем скорректировать полет. А «Проталий» у черта на куличиках. Бьюсь об заклад, что он находится где-то в Атлантике или Тихом океане, наша планета не такая большая и это самые очевидные места для расположения базы такого проекта. Любая страна до «Пурпурного» начала бы задавать очень много вопросов, если бы кто-то начал строительство подобного объекта на ее территории. Вы в общинах в России заметили одну общую черту? Они все основаны на военных объектах. Готов поспорить, что некая фирма-подрядчик выиграла государственный тендер и под шумок строила объекты под планы «Проталия». А как мы знаем, на главной базе находится несколько сотен тысяч виновных в эпидемии людей, такой объект не построишь под прикрытием военной базы или торгового центра, это целый город. А где себе такое можно позволить? Правильно, на каком-нибудь островном государстве, правительство которого только и рады будут пустить кого угодно, лишь бы заносил в бюджет побольше денег. А до таких островов лететь минимум десять-двенадцать тысяч километров, это и выход на орбиту, и учет всех факторов, способных изменить траекторию. Раньше над точностью работала целая система из штаба управления полетов, военных спутников и прочего, а сейчас этого нет. Запусти ракету и сиди гадай, где она шлепнется, проще попасть шариком для настольного тениса в стакан на другом конце комнаты. Нам придется лететь, и уже оттуда корректировать. К тому же надо оценить целесообразность удара.

— То есть после уничтожения «Нуклия» нас ждет путешествие через полмира? — Марк закинул руки за голову.

— С вашим новым конвертопланом это не займет много времени, долетим, проведем разведку, и все — по домам. Но давайте пока не будем делить шкуру неубитого медведя, сначала надо разобраться с «Нуклием». Это в теории звучит довольно просто: ударили вертолётами, проникли, выкачали данные, разбомбили. На деле все может произойти по худшему сценарию. Так что усиленно готовимся и концентрируемся на текущей задаче.

16 ноября

15.38 по московскому времени

База «Исток»

Марк оперся локтями на железные перила. Холодные, чувствуется даже через ветровку. Как Воеводову не холодно? Бегает, в легкой камуфляжной куртке уже больше часа. Да и как он вообще бегать может после такого тяжело ранения? Всего полтора месяца прошло, а он носится, словно и не было ничего. Лавирует в узких проходах между специально расставленными транспортными контейнерами, за ним следуют два дрона, отрабатывают маневрирование в тесных помещениях. Операторы молодцы, хоть один коптер уже и повредили, но успевать за Вадимом, управляя таким массивным дроном с пулеметом это не штуки. Завтра собираются переходить на отработку стрельбы. Вот это будет намного сложнее: вести огонь из пулемета, одновременно вписываясь в повороты, и при этом не зацепить Воеводова. После таких упражнений, скорее всего, голова кружится, как после получаса на самых лютых аттракционах. Это отсюда — с вышки наблюдения за полетами, удобно смотреть, прямо как в игре, видишь весь лабиринт из контейнеров и заранее знаешь куда надо повернуть, а бедные ребята сидят в клаустрофобных шлемах и должны успевать среагировать за долю секунды.

Послышались звуки шагов по железным ступеням. На смотровую площадку вышки поднялась девушка. Короткие, под мальчика, черные волосы, по неестественному оттенку, сразу видно, что крашенные. «Интересно, она краской заранее запаслась, или уже после „Пурпурного“ разжилась?» — подумал про себя Марк. Возраст девушки определить сложно, черты лица детские, но взгляд и мимика взрослой. Чуть припухлые щеки, подведенные темным губы, холодно-серые глаза. Невысокая, едва ли достанет макушкой ему до плеча, широкая в бедрах, худой явно не назовешь.

— Привет. Ты, наверное, Марк? — Девушка подошла, и точно так же оперлась локтями на перила.

— Привет. — Сахаров заметил татуировку в виде замысловатого орнамента на левой стороне шеи у пришедшей. — Да, а ты, я так понимаю, Аня?

— Джавид про меня рассказывал? — Легкая, непринужденная улыбка с ямочкой на левой щеке.

— Не то слово. Все уши прожужжал.

— Хвастался небось?

— Нет, нахваливал.

Аня смущенно посмотрела вниз, отведя взгляд.

— А ты здесь что делаешь? — Марк посмотрел на виднеющиеся вдали жилые корпуса, просто так никто не пойдет к летному полю, явно шла целенаправленно.

— Джавид скоро должен приехать. Они сорвались с рассветом, на какой-то военный аэродром поехали. Сказал, Бетабы какие-то привезти надо, в душе не знаю, что это такое. — Девушка посмотрела на лабиринт контейнеров. — Уехал, даже не позавтракал, а обед уже кончился. Я собрала ему поесть и пошла сюда, к ангарам. Они здесь разгружаться будут. Он же такой, как в работу с головой уйдет, так вообще о себе забывает. А потом с желудком мучается, угробил его на своих складах, одними дошираками и чипсами питаться.

— А он не соврал. — Сказал Марк вслух самому себе.

— В чем не соврал?

— Что заботливая. Зная Джавида, думал он преувеличивает как обычно.

— Не, это он заботливый, я на его фоне просто меркну. — Аня посмотрела вдаль и улыбнулась. — Постоянно удивляюсь, как он все умудряется запоминать. Недавно обсуждали с ним обувь, я сказала, что всю жизнь мечтала об очень удобных трекинговых ботинках. Раньше они стоили как чугунный мост, не могла себе позволить. Да и на работе смотрели бы криво, представь, пришла девушка в офис в таких