сил в ночь с 23 на 24 июня: «Появление немецких войск у Либавы сначала не воспринималось серьезно. Все думали, что это всего лишь парашютисты силой не более батальона. Однако, когда было оценено приблизительное количество войск, пришел приказ, держать город до подхода 8-й армии».[207]

Центральный форт. Монумент защитникам Лиепаи. За ним видны развалины сооружений императорских времен — горжевой казармы, сооружений для выкатных орудий и других.

Для усиления обороны ЛибВМБ с востока, в город по шоссе, идущему по восточному берегу Лиепайского озера, из района реки Барта был переброшен 3-й стрелковый батальон 281-го сп. Этот батальон выступил вечером 23 июня и прибыв к началу немецкого наступления, атаковал немцев сходу в районе Гробиня.[208] После боя батальон отошёл в Зелёную Рощу (район города за фортами). Своим контрударом советский стрелковый батальон в значительной мере сумел отвлечь основные силы немецкого передового отряда на себя. Анализируя сообщения радиограмм, отправленных из Лиепаи в этот день[209], можно понять, насколько нервная обстановка была в штабе ЛибВМБ. В 13 ч 55 м 23 июня — «Танки противника прорываются в Либаву. Гробине [Гробиня] занято танками. Большая колонна противника движется к расположению 27-й отдельной береговой артиллерийской батареи»; 15 ч 32 м — «В 30 км кю гу отЛибавы высадился большой парашютный десант и движется на Либаву. В 15.00 станция «Приэкуле» [Приекуле] взята противником»; 21 ч 30 м — «Наши части дерутся в районе Бернату [Бернаты]. На восток от Интендантского городка высадился парашютный десант. Сведения проверяются»; в это же время — «В районе Лабораторного городка в Либаве высажен авиационный воздушный десант численностью до 450 чел., севернее Либавы — десант мелкими группами. Примечание: Сведения о высадке десанта не подтвердились [так в оригинале]».

Около 17 ч 23 июня возникла угроза уничтожения или захвата противником гидроаэродрома и гидросамолетов 43-й оаэ. Поэтому был выложен знак о запрете на посадку, и все самолёты, возвращавшиеся с задания, с этого момента улетали прямо на озеро Киш под Ригой. Параллельно формировалась автомобильная колонна с имуществом. В 19 ч неподалёку отДурбе обнаружили немцев. Это грозило захватом или уничтожением эвакуируемого — колонны с имуществом, личного состава и, вероятно, нескольких гидросамолётов. Данный факт послужил причиной того, что колонна немедленно отправилась в путь, даже не закончив все мероприятия по подготовке эвакуации. Известно, что из-за этого часть имущества и документов 43-й оаэ попали в руки немцев. Впоследствии это дало повод особому отделу вплотную заинтересоваться командиром 43-й оаэ капитаном Вахтерманом и даже готовить его арест. Если бы не трагическая гибель Вахтермана, то его вполне могла бы ждать участь Афанасьева, но об этом ниже. К 21 ч эскадрилья срочно перебазировалась на Кишэзерс под Ригу. За все время боев за Лиепаю она совершила около 100 боевых самолетовылетов на бомбежку войск противника на реке Барта. Обслуживающий состав эскадрильи ушел в Ригу автоколонной. Часть личного состава вспомогательных служб эскадрильи во главе с начальником полигона сверхсрочником старшим сержантом Василием Измайловым осталась в Лиепае.

Итак, в начале ночи с 23 на 24 июня противник силами передового отряда, предпринял попытку штурма Лиепаи сходу. Защитников города атаковал 1-й пехотный батальон 505-го пп и 10-й отдельный пулемётно-артиллерийский батальон. Возможно, это был встречный бой немцев с подошедшим батальоном 281-го сп. Воспользовавшись отходом советской пехоты, немцы попытались, ворвавшись в город, занять максимально выгодные позиции для будущего штурма.

Командир 43-й оаэ капитан Вахтерман И. Я.

По наступающим немцам вел огонь 94-й лап, береговые батареи и четыре 102-мм орудия эсминца «Ленин». Командир 67-й сд генерал-майор Н. А. Дедаев и заместитель начальника ВМБ по политической части полковой комиссар П. И. Поручиков собрали в районе военного городка и военного порта сводные отряды красноармейцев и краснофлотцев[210], и контратакой, а также с помощью огня артиллерийских батарей отбросили прорвавшиеся группы противника в исходное положение. Немецкому передовому отряду не удалось захватить выгодные позиции, и он отошел, заняв круговую оборону, в Гробиня. «С наступлением темноты командир дивизии [291-й пд — Авт.] приказал прекратить атаку и начать ее на следующий день».

Попытка немцев ворваться в город сходу, предпринятая в районе полуночи с 23 на 24 июня повлекла за собой цепь событий, оказавших влияние на судьбу кораблей и судов ВМБ. Появление врага с неожиданного направления, угроза захвата города и порта, при недостаточном количестве сил для его обороны, резко осложнили и без того непростую ситуацию, что потребовало от командования базы принятия срочных и решительных мер. Вечером временно исполняющий должность командира ВМБ капитан 1 ранга М. С. Клевенский приказал командиру отряда торпедных катеров приготовить катера для эвакуации штаба. Им же была отдана команда, командирам подразделений и частей действовать по обстановке и начать минирование кораблей, находящихся на ремонте.

Флотские казармы времен империи. В 1941 г. в них размещались подводники, а так же другие флотские части и экипажи. Это «внешний» ряд казарм, «внутренний» уже не существует (снесен).

На исходе суток 23 июня Лиепаю покинул тральщик «Фугас». В это же время в Вентспилс ушли два катера и два буксира (КП-7 и «Елизабед») ОХР Лиепаи. Личный состав гидрографического района ЛибВМБ оставил город и через Шкеде на автомобилях уехал в Ригу. В упомянутом выше расследовании политуправления деятельность начальников ОХР и гидрографического участка описана следующим образом: «В это же время, начальник гидро-участка, инженер 3 ранга Шаталов поджог здание, где размещался его участок, от него загорелись соседние дома, а сам Шаталов без разрешения сел на машину и уехал в Ригу. Начальник ОХРа Либавской базы, капитан-лейтенант СНИРСа [правильно Свирс. — Авт.], ранее отправивший всех лишних людей на фронт, потом снял всю свою службу с постов, обратился к тов. Осипова [командир Отряда ТКА. — Авт.], что ему делать? — тот ответил: «Не знаю». Тогда т. Свирса заявляет: «Поскольку тебе приказано эвакуировать штаб, а мне сказано «действовать по обстановке», по логике я со своим «хозяйством» должен идти сейчас в Виндаву или в Ригу». Так было и сделано, взял свои два транспорта и имеющиеся катера и ушел».[211] Падение Гробиня и неуверенность в устойчивости обороны на линии восточных фортов, артиллерийский обстрел и атака передового отряда немцев привели к началу уничтожения находящихся на ремонте кораблей, имущества и боеприпасов. Командиры, запрашивая штаб, что делать, получали ответ: «Действуйте по обстановке.» Первым в 23 ч 45 мин по приказу командира корабля и старшего по группе ремонтирующихся кораблей, капитан-лейтенанта Ю. М. Афанасьева, был