подорван эсминец «Ленин». Краткая хронология подрыва корабля описана в приговоре по делу капитан-лейтенанта Афанасьева. Сам приговор был объявлен приказом[212] командующего КБФ № 331/67с 20 июля 1941 года. Суть его преступления описывалась следующим образом: «При приближении неприятеля к Лиепае, утром 23 июня 1941 г. Афанасьев получил приказание командира ЛибВМБ: «Быть готовым к выходу в море». К 14 ч этого дня миноносец имел необходимый запас боеприпасов, кроме торпед, которые порт обещал дать 24 июня. Во 2-м и 4-м котлах были подняты пары, которые прогрели 1-ю и 2-ю машины (причем 2-я машина все время давала 30 оборотов). Командир БЧ-5 инженер капитан-лейтенант Редникин доложил командиру корабля, что миноносец снимается с якоря на двух котлах и что параллельно будет поднят пар в 3-м котле. В начале, командир БЧ-5 обещал ход в 24 узла, объяснив, что в случае нагрева подшипников левой турбины даст аварийное охлаждение, которое может быть применено втечении 2,5 часов. В 18 ч 30 м миноносец принял 420 т нефти в дополнение к имевшимся 120 т. Поздним вечером 23 июня Афанасьев, поддавшись панике бегущих с фронта красноармейцев, сообщивших, что неприятельские танкетки якобы приближаются к заводу «Тосмаре», приказал командиру БЧ-2 старшему лейтенанту Чеботареву доложить об этом командиру ЛибВМБ. Последний отдал приказ действовать по обстановке. Афанасьев, предварительно посовещавшись с командирами рядом стоящих подводных лодок «Спидола» и «Ронис» в 23 ч 45 м взорвал миноносец». По приговору трибунала командир эсминца был расстрелян.

Командир отдельного отряда ТКА капитан-лейтенант Осипов С. А.

Командир эсминца «Ленин» капитан-лейтенант Афанасьев Ю. М.

Дальнейшие события зафиксированы в журнале[213] боевых действий ОХР Лиепаи: «В 0 ч 4 м у завода «Тосмаре» взорвана подводная лодка, 0 ч 25 м у завода «Тосмаре» пожар, 0 ч 30 м пожар в военном городке, 0 ч 40 м на эсминце «Ленин» рвутся погреба». Далее отмечено, что в 1 ч 30 м капитан 3 ранга Радкевич (врид начальника штаба ЛибВМБ) приказал выпустить транспорты «Вента», «Рауна», «Майя», «Колтова» и «Кальта». В 2 ч 20 м в море вышло четыре катера морской пограничной охраны. В 4 ч вышло еще 7 катеров МПО. В 4 ч 10 м с минного склада выпустили белую ракету и личный состав начал отходить к аванпосту. В 4 ч 13 м с минного склада была выпущена красная ракета. На этом записи в журнале прекращены.

Всего в эту ночь, кроме эсминца «Ленин», были взорваны экипажами подводные лодки: М-71, М-80, С-1, «Ронис», «Спидола». Из них хода неимела только С-1. На «Ронисе» (врид командира ПЛ политрук Г. И. Тотонкин) и М-71 не было командиров. Командир М-71 капитан-лейтенант Костылев был отправлен обеспечивающим на переход подводной лодки М-79. Если бы М-71 была исправна и находилась в первой линии, никто бы с неё командира не снимал — она бы и отправилась в переход. Но, судя по всему, её техническое состояние этого категорически непозволяло. М-80 11 июня вышла из дока после монтажа системы БТС (беспузырной торпедной стрельбы), однако монтаж прошёл с недоделками. Воз можно, были закончены работы, предусматривающие докование, а остальная часть работ и ликвидация недоделок завершены не были. Командиры М-80 и «Спидолы» не имели допуска к самостоятельному управлению, а поставить обеспечивающими было некого. На «Спидоле», кроме всего прочего, отсутствовали ещё и аккумуляторные батареи. Получить, установить и зарядить их — это сложная работа, проводить которую было просто некому. Береговая база была занята подготовкой сначала к выходу нескольких ПЛ на позиции, потом — подготовкой к переходу остальных ПЛ. Судоремонтный завод (СРЗ) практически уже не мог работать с 23 июня. Возможно, за трое суток «ударной» работы после отправки исправных лодок, все нерабочие ПЛ можно было подготовить технически и физически к переходу, но при остановленном СРЗ, при цейтноте с ресурсами береговой базы и временем, да при том положении, в котором уже 23 июня оказалась Лиепая это было просто нереально. Также на лодках, по-видимому, отсутствовали сданные в порт топливо и боекомплект, а получать все это в той обстановке посчитали слишком долгим. Поэтому они и были взорваны. Экипажи взорванных кораблей с оружием в руках присоединились к защитникам города.

И. д. Начальника штаба ЛибВМБ капитан 3-го ранга Радкевич М. Т.

Общий вид подорванного экипажем советского эсминца «Ленин».

Подъем немцами подорванной и затопленной экипажем советской подводной лодки «Ронис».

Иначе действовал командир подводной лодки С-3, капитан-лейтенант А. Н. Костромичев. Командир 1-й бригады подводных лодок ещё 22 и 23 июня, на основании указания начальника штаба КБФ, отдал приказы об ускорении вывода С-1 и С-3 из дока и последующем их переводе в Ригу. Причём, 23 июня с дополнительным приказом был послан нарочный. Приказы были адресованы командиру 3-го дивизиона подводных лодок капитану 3 ранга А. К. Аверочкину, который был старшим по «Либавской группе дивизионов подводных лодок». Аверочкин с исправными подводными лодками убыл из Лиепаи накануне. Своим заместителем он оставил командира подводной лодки С-1 капитан-лейтенанта И. Т. Морского, на которого и перешла ответственность за выполнение приказов командира 1-й бригады ПЛ. Скорее всего, решение об отказе от подрыва С-3 и выходе на ней в море было принято Костромичёвым и Морским совместно, на основании имеющегося на руках приказа о переводе подводной лодки в Ригу. Около 23 ч 23 июня, не закончив ремонт и не имея возможности погружаться, подводная лодка вышла из Лиепаи. На её борту находилась часть экипажа подводной лодки С-1 (38 человек) и прикомандированные из Ленинграда специалисты, работавшие на заводе «Тосмаре» (около 20 человек). Около половины четвертого утра следующего дня у маяка Ужава подводная лодка была перехвачена германскими торпедными катерами S.35 и S.60, возвращавшимися с выполнения боевого задания. По данным журнала боевых действий немецкой 3-й флотилии[214] торпедных катеров, немцы выстрелили по нашей подводной лодке по одной имевшейся торпеде, но торпеды отказали. После нескольких выстрелов заели у немцев и 20-мм орудия. По воспоминаниям В. Н. Носарёва, взятого вплен радиста С-1, непосредственного участника того боя (взят в плен немецкими ТКА, в конце войны освобождён, снова призван, поучаствовал в штурме Берлина, после войны проживал в Харькове): «С начала войны наша лодка стояла на заводе «Тосмаре»… По приказу оборудование лодки разбиралось для ремонта… На третий день [войны] в 3 часа утра мы пришли из общежития всей командой на завод к лодке для продолжения проведения ремонта. Как радист я занимался чисткой аккумуляторов.