Гаррис пообещал, что некоторое время они будут держать все в секрете. Чтобы дать ей привыкнуть к мысли об этом? Или чтобы дать Уэббу время перекипеть и остыть? Хватит! Она должна перестать думать об Уэббе, как наивная школьница, поглощенная воспоминаниями о своем самом первом и болезненном увлечении. Она вообще должна перестать думать о нем. По крайней мере, до тех пор, пока они не встретятся. Времени для того, чтобы успокоиться и все обдумать, более чем достаточно. А пока она читала «Жажду славы», которая по-прежнему была в списке бестселлеров. В названии пьесы обыгрывалось имя главной героини – Глориана. Героини, которую Анна должна была играть, если, конечно, согласится… если, если! А пока она ни с кем не осмеливалась поделиться. Даже с Виолеттой.

– Послушай, что с тобой? Ты последнее время сама не своя! Тоскуешь по своему приятелю-миллионеру?

Сначала Виолетта откровенно завидовала и была снедаема любопытством. Но Анна продолжала встречаться с Фелпсом, и изменчивая, ребячливая натура Виолетты взяла верх. Теперь она поддразнивала Анну, и не только по поводу Гарриса. С хитрой улыбкой она сообщила, что встречается с Крегом.

– Как ты думаешь, мне удалось утешить твоего бывшего? Он ведь такой чистюля!

Обычно специфические словечки Виолетты, произнесенные на безупречном английском, смешили Анну. Но сейчас она едва могла выдавить улыбку.

– Надо же такое придумать! А Крег в курсе, что ты считаешь его чистюлей?

Анна была очень рада, что Крег с удовольствием общается с Виолеттой. Но когда она сообщила, что не может встретиться с ним, так как идет на свидание с Гаррисом Фелпсом, от нее не укрылась вспышка гнева… или это было разочарование?

– Извини, Анна. Но я действительно надеялся, что…

О, конечно, он вел себя безупречно и очень цивилизованно. Даже прибавил, что не видит никаких препятствий к тому, чтобы они остались друзьями. А потом повел Виолетту ужинать. Так что, когда Анна вернулась со свидания с Фелпсом, она застала его и Виолетту, попивающих кофе и мирно беседующих друг с другом. Надо отдать должное Виолетте – та не находила ничего странного в сложившейся ситуации. Ей нравился Крег, и она не думала это скрывать. Он был… чистюлей!

– Это словечко любил использовать один лейтенант морской пехоты, с которым я встречалась. Он был охранником в вашем посольстве, – нимало не смущаясь, Виолетта хихикнула, – в свое время воевал во Вьетнаме и занимался любовью так, будто каждый раз был последним. Но вскоре стал слишком серьезным, и это мне быстро наскучило. С ним абсолютно не о чем было разговаривать. Он молча делал свое дело, и больше ничего!

Слава Богу, что Гаррис был совсем другим. Несмотря на изначальную напряженность, Анна быстро научилась полностью расслабляться в его присутствии. Он не давил на нее, не претендовал на физическую близость.

Похоже было, что ее общество доставляет ему искреннее удовольствие. К тому же Гаррис оказался очень интересным и забавным собеседником.

Каждый неукоснительно следовал избранной роли. Дни пролетали незаметно, но время брало свое…

Они оба были слишком хорошо известны. В газетах стали появляться ее фотографии с Гаррисом Фелпсом. Это вызывало массу интересных предложений от ведущих модельеров мира.

– Дорогая, их просто необходимо принять! Чем больше шума возникает вокруг твоего имени, тем лучше. Завтра я познакомлю тебя с Ивом Плейделом. Мы поужинаем в номере. Хочется, чтобы эта встреча была относительно уединенной… – перехватив испуганный взгляд Анны, Гаррис поспешил ее успокоить: – Я ему еще ничего не говорил. Уверен, что он без посторонней помощи увидит в тебе то, что увидел я. Дело даже не в фотогеничности – в тебе есть нечто совершенно иное. Скрытая чувственность. Глубина, в которую никто не смог проникнуть. Плейдел сделал знаменитыми трех своих жен. А в них не было и сотой доли того, что есть в тебе.

– Гаррис, как ты можешь так говорить! Ты ведь даже не знаешь, смогу ли я вообще играть! Позировать перед камерой – это одно, там нужно просто следовать всем указаниям фотографа: улыбаться или казаться задумчивой. И мне повезло, что я могу это делать, совершенно не напрягаясь! Но играть?! Говорить какие-то слова, изображать чувства, которые на самом деле тебе глубоко чужды? Я буду выглядеть просто полной идиоткой.

– Не будешь. Ты сможешь сделать все, что захочешь. На этот счет я совершенно спокоен.

Анна заставила себя рассмеяться, хотя это и получилось довольно-таки жалко.

– Ты сейчас говоришь точно так же, как мой психоаналитик. Он тоже всегда умел убеждать меня. А ведь мы всего лишь пытаемся вырваться из замкнутого круга, в который были заключены с самого рождения. Неужели ты это не понимаешь?

Иногда Гаррис заставлял ее чувствовать себя упрямым ребенком, которого надо было уговаривать и упрашивать во имя его же собственного блага. И при этом ей совершенно не с кем было посоветоваться. Доктор Холдейн далеко за океаном. Кроме того, он совершенно недвусмысленно дал ей понять, что она уже не ребенок и в состоянии принимать самостоятельные решения. Пуповина была перерезана. Она пыталась позвонить, но телефонистка ответила, что он в отпуске.

– Вы желаете что-то ему передать? Если это действительно срочно, то…

«Нет, нет, спасибо! Я… я перезвоню, когда он вернется. Нет… еще раз спасибо, но ничего не нужно передавать».

В конце концов, еще ничего не решено. Она может не понравиться Иву Плейделу. Кроме того, Анна слышала, что Ив всегда настаивал на том, чтобы переспать с актрисами, которых снимает. Чтобы лучше понять. А еще он имел обыкновение раздевать их на экране и снимать самые интересные и достоверные интимные сцены за всю историю кинематографа… В таком случае она явно не подходила ему! Она бы никогда не смогла…

Анна налила себе выпить и, сбросив туфли, уселась поудобнее. Она наслаждалась одиночеством. Виолетта оставила записку, что вернется «под утро». Можно было немного поблаженствовать.

Она бы никогда не смогла… черт побери, почему это она бы не смогла? Надо было пригласить Гарриса на чашечку чая. А почему бы и нет? Пусть все идет своим путем. Он был с ней так мил, так терпелив. В конце концов, чего ради строить из себя маленькую девочку? Она была замужем, пусть неудачно. У нее было две связи, одна из которых имела трагические последствия для ее «эго». Правда, если кто-нибудь узнает, что этим и ограничивается весь ее опыт общения с мужчинами, то на нее будут смотреть как на сумасшедшую. Надо было остаться на одной из оргий Венеции Трессидер – может быть, хоть там она бы чему-нибудь научилась. Но именно в то время у нее появилось нечто вроде мании преследования. Ей все время казалось, что за ней следят. Правда, она с детства привыкла к этому чувству. Но здесь, в Англии? Тем не менее она заметила этого симпатичного усатого молодого человека, который был на вечеринке у Трессидер, когда все они курили травку. Он не курил! И вскоре Анна ушла, сославшись на головную боль.

Она поделилась с Дунканом Фрейзером, но тот откровенно рассмеялся над ее страхами: «Преследуют? Милая моя, но в этом нет абсолютно ничего удивительного! Я хочу сказать, что среди англичан тоже иногда встречаются мужчины. А может быть, он был шотландцем? У них более горячая кровь…»