– А ведь удачная мысль, – тут же одобрил директор департамента, поворачиваясь к своему министру.

Действительно, идея Лыкова была хороша. Он вполне официально обучал этому чинов столичной полиции. Завел такое обучение петербургский градоначальник Клейгельс год назад. Инструкторов было всего двое. Знаменитый Владислав Пытлясинский, имевший в столице частную борцовскую школу, показывал приемы французской борьбы. Лыков преподавал бокс и русскую борьбу на поясах. Еще он учил гимнастическим упражнениям, которые развивают мускулатуру. Уроки проходили раз в неделю в помещении Полицейского резерва и не отнимали у надворного советника много времени. Зато эффект был налицо. Городовые стали подтянутее и крепче физически. Да и для службы полезно уметь постоять за себя.

– Все же я не понял, – капризным голосом сказал Горемыкин. – Ну командирую я вас в Ригу учить тамошнюю полицию атлетизму. Никто не возразит, дело-то хорошее. Но как вы будете вести там свое дознание? В обход Войтова и Кнаута?

– Да нет же, ваше высокопревосходительство. Тот факт, что я приехал из министерства с официальным поручением, уже все изменит, – терпеливо пояснил сановнику Алексей. – И совершенно все равно, что это за поручение. Главное, Лыков явился по воле начальства. И Войтов, и Кнаут не посмеют мешать мне вести в свободное время то самое частное дознание, которое их так раздражает. Помогать не станут, но и вредить тоже. Побоятся. Конечно, это выглядит как навязчивость с моей стороны и отчасти даже как злоупотребление должностью. Но и не на такое у нас закрывают глаза. Я смогу ходить, куда понадобится, и задавать вопросы. Местная полиция смирится.

Он не стал уточнять, что рассчитывает на тайную помощь действующих и бывших надзирателей сыскного отделения. Тем более за деньги. Не все в России надо доводить до начальства…

По глазам Горемыкина сыщик понял, что тот принял положительное решение. Иван Логгинович – опытный царедворец и не станет ссориться с только что назначенным военным министром. Куропаткин всего-навсего генерал-лейтенант, каких десятки, он даже не имеет свитского аксельбанта. Но государь на него поставил. Выделил из толпы людей с густыми эполетами и оказал высшее доверие. Значит, у этого энергичного генерала большое административное будущее. Таким надо помогать.

– Хорошо, – кивнул Горемыкин. – Я фабрикую приказ о командировке надворного советника Лыкова в Ригу – учить тамошних городовых атлетическим способам защиты. Что еще требуется от меня?

– Обязать Лифляндское ГЖУ[41] оказать нам содействие, – подсказал Таубе.

– Будет вам содействие.

– Благодарю, Иван Логгинович! – поднялся Куропаткин. – На ближайшем же докладе я сообщу Его Величеству о вашей мудрой государственной позиции. К черту межведомственные дрязги – одно дело делаем.

Компания вернулась на Адмиралтейскую набережную, 12[42]. Лыкова едва отпустили с Фонтанки – Зволянский с Горемыкиным хотели знать в подробностях, как тот вляпался в шпионские дела. Пообещав рассказать все позже, сыщик уехал с военными.

В приемной генерал сказал барону:

– Даю вам сутки на разработку деталей. Завтра в это же время ко мне.

– Слушаюсь!

Куропаткин молча крепко пожал руку Лыкову и ушел. А приятели отправились в Военно-ученый комитет.

Титус сидел, где его оставили, и пил чай. Компанию ему составлял Арзамасцев. Этот неприметный человек обладал редким умением проходить в любую дверь. Барон привез его с Сахалина и держал при себе для занятий, требующих деликатности.

Увидев вошедших, Арзамасцев вскочил.

– Здравия желаю, Алексей Николаевич!

– Приветствую, Платон Ануфриевич! Как внучка?

– Слава Богу! Второй класс заканчивает. Умница.

– Есть в кого.

Отставник хотел удалиться, но Таубе его остановил:

– Мы сейчас про Ригу станем разговаривать. Вы останьтесь, послушайте. Вас это тоже касается. Поедете туда, будете у Якова Францевича на связи.

Когда все расселись, барон объявил:

– Я тоже еду в Ригу.

– Ты-то зачем? – опешил Алексей. – Полковник Генерального штаба и флигель-адъютант. Немцы знают, что ты занимаешься разведкой. Шуму наделаешь.

– Имею благовидный предлог, – успокоил приятеля Виктор. – Надо вступить в права наследования двумя поместьями в Лифляндской губернии. Каббала и Оллепяэ. Дядя, барон Отто фон Таубе, умер, а имения завещал мне. Все никак не соберусь. Теперь самое время.

– А зачем? – спросил Титус.

Полковник улыбнулся:

– Вы теперь, Яков Францевич, тоже служите в нашем ведомстве и должны знать: у военных людей не принято перешагивать через голову местных начальников.

– То есть?

– Поясню. Мы собираемся вести секретную операцию на территории Виленского военного округа. Такие штуки надо согласовывать с его командующим. Вот я и извещу генерала от инфантерии Троцкого, что военный министр разрешил операцию.

– Тогда тебе надо ехать в Вильно, а не в Ригу, – возразил Лыков.

– Все продумано! Через пять дней Троцкий явится в Усть-Двинск. Там будет прибивка знамени местного крепостного батальона. Командующий округом пробудет несколько часов и пароходом вернется в Вильно. Очень удобно для нас. Если вдруг понадобится содействие частей Рижского гарнизона…

– Скорее нужны будут местные гражданские власти, – буркнул надворный советник. – А Суровцев на Кавказе, пузо греет.

– Я уже вызвал его телеграммой обратно.

– Да ты что? – тут же пожалел Алексей губернатора. – Зачем человеку отдых ломать?

– Служба, – лаконично ответил барон.

Дальше началось рабочее совещание. Главным лицом в нем был Титус. Ему требовалось придумать легенду, такую, чтобы заинтересовать «Дюну». Грим, новые документы, прикрытие на случай проверки. Способы связи. Главные и второстепенные задачи операции. Возможные варианты развития событий. Ложные сведения, которые следует подсунуть шпионам. Средства наблюдения за конторой. Яков никогда не служил в армии, не имел дела с разведкой. Но служба в сыскной полиции – хорошая школа, и он схватывал все на лету. Таубе остался доволен новым сотрудником.

Совещание затянулось до ночи. Нужно было увязать деятельность нескольких человек, продумать важные мелочи. В Петербург не наездишься, лучше предусмотреть все заранее. Ну или как можно больше всего. Наконец полковник сказал:

– Для доклада министру достаточно. Вы идите, а я все оформлю в записку. По итогам сообщу. Якову Францевичу понадобится время для оформления легенды. А вы, Платон Ануфриевич, и ты, Алексей, будьте готовы днями выехать в Ригу.